: Александр ПриваловАлександр

: Александр ПриваловАлександр

Александр Привалов

Александр Привалов

Ружьё, не провисев на стенке и года, изготовляется стрелять: американцы решили применить свой «акт Магнитского». Федеральная прокуратура Нью-Йорка направила в суд первый иск в рамках этого закона. Ответчиком избрана кипрская компания Prevezon Holding Ltd и её американские дочки, принадлежащие сыну крупного подмосковного чиновника Денису Кацыву. Прокурор считает, что ответчик использовал часть средств, похищенных во время аферы с налоговыми выплатами фонда Hermitage, для покупки нью-йоркской недвижимости. Представители Кацыва утверждают, что тот денег фонда не получал. Краденых денег, по версии следствия, через Prevezon с дочками прошло менее миллиона долларов, а конфисковать оно, следствие, требует недвижимость стоимостью десятки миллионов, да ещё и взыскать с ответчиков штраф в связи с нарушением закона об отмывании денег. Обсуждение этой небезынтересной новости в отечественных медиа идёт вяло — и, мне кажется, не вполне рационально.

Потому что обсуждать сам «акт Магнитского», его нацеленность на пользу (во вред) России, его способность (неспособность) сыграть роль в борьбе со здешней коррупцией — уже бессмысленно. Всё, что можно было по этому поводу сказать, было сказано прошлой осенью, в ходе обсуждения и принятия акта, — и все остаются при сложившихся тогда мнениях. Мне, например, кажется, что волка на собак в помощь не зови , кому-то, наоборот, кажется, что в этом акте чуть не единственная наша надежда; я г-ну Браудеру не верю, кто-то верит как родному; переубеждать друг друга нам и браться не стоит. Куда интереснее было бы понять, удастся ли американцам первая же попытка перевести идеологию в технологию, сделать сугубо политический закон репрессивным (экономически репрессивным) механизмом — и какие перед новым механизмом откроются перспективы, насколько широким окажется поле возможных применений формируемого сейчас прецедента.

Каких-либо очень уж масштабных последствий от работы этого механизма, думаю, ждать не стоит. День в день четырнадцать лет назад там же, на Манхэттене, набирал ревущие обороты механизм, по всем признакам куда более опасный: скандал вокруг подозрительных транзакций в Bank of New York. Россию тогда американские газеты мочили свирепее, чем Советский Союз после занятия Кабула. Арест и изъятие авуаров зримо нависали не над несколькими десятками странно отобранных и мало кому известных людей, а чуть не над всей верхушкой российского банковского сектора; прямо обсуждался международный бойкот наших, как тогда говорилось, олигархов. Тогда движителем атаки были не полуабстрактные соображения о том, что-де вместо сгнившего на корню Джексона—Веника нужен какой-то иной рычаг давления на Москву. Тогда в атаку вело естественное желание наказать тех здешних бизнесменов, кто совсем уж беспардонно уводил активы от кредиторов после августовского дефолта 1998 года. Стоит отметить, что если сегодня по поводу мишеней акта Магнитского «так им и надо» говорит лишь часть отечественной публики, то тогда «так им и надо» говорили про атакуемых практически все — по вполне очевидным причинам. Тем не менее тот скандал кончился ничем, сдувшись за считанные недели, — и пока нет оснований думать, что нынешняя атака окажется более результативной. Это, впрочем, не причина не присмотреться к ней повнимательнее.

Федеральный прокурор Южного округа Нью-Йорка Прит Бхарара прямо говорит, что первый иск — не более чем начало пути: «Это значительный шаг к раскрытию сложной схемы отмывания денег, которая использовалась в известной зарубежной мошеннической схеме». Не раскрытие, а шаг к раскрытию, после которого прокуратура вольна делать следующие шаги — в любом направлении. Объект для пробного иска выбран расчётливо. Про Кацыва-младшего (Дениса) известно кое-что, про Кацыва-старшего (Петра), бывшего вице-губернатора и министра транспорта Московской области, а ныне тамошнего же начальника управления по связям с федеральными органами, известно много. Одних слухов о не вполне прозрачных его деяниях — и собственных, и совместных с областным министром финансов Кузнецовым (ныне арестованным во Франции по требованию РФ) — должно бы хватить на дюжину прокурорских и иных проверок; но о проверках ничего вроде никто не слыхал. Так что шока от нью-йоркского иска и всенародного движения в поддержку Кацывов в России не будет.

Возможно, Россия и вообще никак не отреагирует. Ведь этот иск крайне удачно ложится в линию, проводимую Кремлём всё более настойчиво. Путин же ещё в 2002 году предрёк отечественным бизнесменам, что те «замучаются пыль глотать» в коридорах судов иных юрисдикций; за последнее время разным категориям лиц установлен и прямой запрет владеть зарубежными активами; теперь же власть демонстративным невмешательством будет говорить: ну что, поняли наконец? Хотя можно бы, пока американская сторона отрабатывает технологию работы «актом Магнитского», и российской стороне опробовать какие-нибудь контрмеры. Хотя бы простейшую: завтра же объявить, что наши компетентные органы уже давно расследуют уголовное дело против гражданина Кацыва Д. П. — и просят нью-йоркские власти в рамках этого дела арестовать принадлежащие указанному гражданину четыре квартиры в элитной части Манхэттена. Если нужно эту просьбу датировать задним числом, то и это можно. Это стоило бы сделать не столько ради сохранения собственности гг. Кацывов (см. выше), сколько для того, чтобы нью-йоркским прокурорам служба мёдом не казалась.

Впрочем, это будет контрмера ограниченной применимости. «Акт Магнитского», теоретически говоря, может быть серьёзно опасен только в одном случае: если с его помощью попытаются конфисковать крупные полубелые или серые активы, встроенные, как у нас водится, в бизнес-схемы что частных, что государственных предприятий. Сделать это можно: у «списка Магнитского» есть закрытая часть, в которой может неожиданно для себя оказаться глава любой компании, а у американских судов бывают закрытые заседания, на которых судья может согласиться с доводами прокурора о причастности кого угодно к деньгам фонда Hermitage. При таком повороте российский встречный арест трудно вообразить. Значит, надо готовить и более сложные схемы.