Есть у вас цветное телевидение? или пропаганда
Есть у вас цветное телевидение? или пропаганда
Шофера такси, судя по табличке в машине, звали Станислав Потоцкий. Но это был не бывший польский князь, а потомок крестьян с Краковщины, до такой степени американизированный, что он не мог даже выговорить название родной деревни.
С этим Станиславом Потоцким у нас состоялась беседа, которая окончилась неудачно.
— Откуда вы? — спросил он меня, определив, что я иностранец.
— Из Чехословакии.
Потом мы ехали и молчали.
— Эмигрант? — спрашивает он.
— Нет, с визитом, — отвечаю я.
— Гость?
— Пожалуй, так, — говорю, — гость.
Мы ехали и молчали:
— Вам здесь нравится?
— Ну, как вам сказать. Кое-что нравится, а кое-что нет.
— Вы — как я, — улыбнулся он. — Мне тоже кое-что нравится, а кое-что нет.
— Что же вам нравится?
— Мэрлин Монро[9], — ответил шофер. — Вы знаете эту даму? Вы вообще любите женщин?
— Люблю, — ответил я.
— А вы видели Мэрлин голой?
— К сожалению, нет.
— Вы ее не видели?
— Нет.
Мы ехали и молчали.
— А у вас есть цветное телевидение? — спросил он.
— Нет.
— Вот видите, — обрадовался Станислав Потоцкий, — а у нас есть. И если я захочу, то куплю себе телевизор, господин понимает? Но пока еще не купил.
— Почему? — спрашиваю я.
— У меня жена в родильном доме.
— Ну, и что же? — говорю я.
— Ничего, — говорит он, — жена у меня в родильном доме. Это стоит много денег.
— Сколько?
— Много денег, господин понимает? Все сбережения и еще кое-что.
— Кто у вас родился?
— Девочка, — сказал он разочарованно.
Мы ехали и молчали.
— У нас это бесплатно, — коротко сказал я.
— Что у вас бесплатно?
— Родильный дом.
— Ну, это, — говорит он, — я знаю. Нам тоже о вас кое-что известно, господин понимает? Но ведь детей потом отдают государству, верно?
— Где там, — отвечаю я, — мамашам.
— Ну, ладно, — говорит Станислав Потоцкий, — это я вас просто испытываю.
Мы ехали и молчали.
— Послушайте, — спросил он, — а зубы вам дергают тоже бесплатно?
— Это-то наверное.
— А на рентген тоже можно пойти бесплатно?
— Конечно.
— Каждому?
— Каждому! — говорю я.
— Это я тоже знаю, — заявил Станислав Потоцкий, — я вас просто испытываю, действительно ли вы оттуда.
— Пожалуйста, — сказал я, — испытывайте.
Мы ехали и молчали.
— А детская коляска тоже бесплатно?
— До известной степени, — сказал я.
— Не выкручивайтесь, — говорит он. — Коляска — бесплатно?
— Нет, но они получают деньги.
— Кто?
— Мамаши.
— На коляску?
— На коляску.
— Хватит! — сказал он. — Вылезайте.
— Не вылезу, — сказал я. — Вы должны отвезти меня на Первую авеню.
— Вылезайте, — говорит он, — я для пропаганды не гожусь, понятно? Мне пропаганда противопоказана, boy. Я еще, пожалуй, начну раздумывать над вашими россказнями и нарушу предписания.
— Так я вылезу, — сказал я.
Мы ехали и молчали.
— Зачем вы придумываете? — говорит он.
— Я не придумываю.
— Ваша жена бесплатно получила коляску?
— Нет, но она получила деньги.
— На коляску?
— Yes!
Мы ехали и молчали.
— Вот мы и прибыли, — сказал он.
— Спасибо.
— Скоро у вас будет цветное телевидение, boy? — спросил он. — А у вас есть телефоны в автомобилях?
— Нет.
— Вот видите, — сказал он, — а у нас есть.
И уехал.