Есть у вас цветное телевидение? или пропаганда

Есть у вас цветное телевидение? или пропаганда

Шофера такси, судя по табличке в машине, звали Станислав Потоцкий. Но это был не бывший польский князь, а потомок крестьян с Краковщины, до такой степени американизированный, что он не мог даже выговорить название родной деревни.

С этим Станиславом Потоцким у нас состоялась беседа, которая окончилась неудачно.

— Откуда вы? — спросил он меня, определив, что я иностранец.

— Из Чехословакии.

Потом мы ехали и молчали.

— Эмигрант? — спрашивает он.

— Нет, с визитом, — отвечаю я.

— Гость?

— Пожалуй, так, — говорю, — гость.

Мы ехали и молчали:

— Вам здесь нравится?

— Ну, как вам сказать. Кое-что нравится, а кое-что нет.

— Вы — как я, — улыбнулся он. — Мне тоже кое-что нравится, а кое-что нет.

— Что же вам нравится?

— Мэрлин Монро[9], — ответил шофер. — Вы знаете эту даму? Вы вообще любите женщин?

— Люблю, — ответил я.

— А вы видели Мэрлин голой?

— К сожалению, нет.

— Вы ее не видели?

— Нет.

Мы ехали и молчали.

— А у вас есть цветное телевидение? — спросил он.

— Нет.

— Вот видите, — обрадовался Станислав Потоцкий, — а у нас есть. И если я захочу, то куплю себе телевизор, господин понимает? Но пока еще не купил.

— Почему? — спрашиваю я.

— У меня жена в родильном доме.

— Ну, и что же? — говорю я.

— Ничего, — говорит он, — жена у меня в родильном доме. Это стоит много денег.

— Сколько?

— Много денег, господин понимает? Все сбережения и еще кое-что.

— Кто у вас родился?

— Девочка, — сказал он разочарованно.

Мы ехали и молчали.

— У нас это бесплатно, — коротко сказал я.

— Что у вас бесплатно?

— Родильный дом.

— Ну, это, — говорит он, — я знаю. Нам тоже о вас кое-что известно, господин понимает? Но ведь детей потом отдают государству, верно?

— Где там, — отвечаю я, — мамашам.

— Ну, ладно, — говорит Станислав Потоцкий, — это я вас просто испытываю.

Мы ехали и молчали.

— Послушайте, — спросил он, — а зубы вам дергают тоже бесплатно?

— Это-то наверное.

— А на рентген тоже можно пойти бесплатно?

— Конечно.

— Каждому?

— Каждому! — говорю я.

— Это я тоже знаю, — заявил Станислав Потоцкий, — я вас просто испытываю, действительно ли вы оттуда.

— Пожалуйста, — сказал я, — испытывайте.

Мы ехали и молчали.

— А детская коляска тоже бесплатно?

— До известной степени, — сказал я.

— Не выкручивайтесь, — говорит он. — Коляска — бесплатно?

— Нет, но они получают деньги.

— Кто?

— Мамаши.

— На коляску?

— На коляску.

— Хватит! — сказал он. — Вылезайте.

— Не вылезу, — сказал я. — Вы должны отвезти меня на Первую авеню.

— Вылезайте, — говорит он, — я для пропаганды не гожусь, понятно? Мне пропаганда противопоказана, boy. Я еще, пожалуй, начну раздумывать над вашими россказнями и нарушу предписания.

— Так я вылезу, — сказал я.

Мы ехали и молчали.

— Зачем вы придумываете? — говорит он.

— Я не придумываю.

— Ваша жена бесплатно получила коляску?

— Нет, но она получила деньги.

— На коляску?

Yes!

Мы ехали и молчали.

— Вот мы и прибыли, — сказал он.

— Спасибо.

— Скоро у вас будет цветное телевидение, boy? — спросил он. — А у вас есть телефоны в автомобилях?

— Нет.

— Вот видите, — сказал он, — а у нас есть.

И уехал.