Владимир Юрьев ПРИГОРШНИ СОЛНЕЧНЫХ СЛЁЗ…
Владимир Юрьев ПРИГОРШНИ СОЛНЕЧНЫХ СЛЁЗ…
Виктор Липатов. "Свет в ладонях". Стихотворения.М. "Евразия+". 2001 г. 224 стр.
В наше время в литературе — всё просто: издаёшься за свой счёт — значит, не востребован ни читателем, ни издателем.
Виктор Липатов после перестройки обнародовал пять поэтических сборников, не заплатив ни копейки. В 2000-м году на объёмный стихотворный том "Тайна сдержанного сердца" пресса откликнулась десятком положительных рецензий. Книга отмечена дипломом издательства — как лучшая книга года.
Перед нами новая работа В. Липатова — "Свет в ладонях", отлично оформленное издание, состоящее из восьми разделов. Композиция — воистину мастерская: любовь, война, философия, поэма-эссе о Брейгеле, переводы из Мориса Метерлинка и Густаво Адольфо Беккера.
Книга насыщена музыкой и красками. Словарь её богат — от изыска до русского фольклора. С ней нужно знакомиться вдумчиво — тет-а-тет, вникать, вчитываться…
Процитируем три коротких стихотворения из разных разделов. Виктор Липатов — историк. С младых ногтей до седин увлекается древним Китаем. Читатель почувствует величавое спокойствие зарисовки "Китайские мотивы". Простоту природы и вечности.
Часы зайца. Рассветная глушь.
Дождик серебряно тревожит покой камней.
Ночь ещё проливает тушь.
Грусть приходит ко мне.
Павлины улетели к востоку и югу.
На тушечнице в дрёме нефритовые львы.
Давно не читал я стихов другу.
Давно не писал стихов о любви.
День вчерашний унёс улыбку твою.
Из ветки с абрикосовыми цветами,
Рассветёт, пожалуй, венок совью.
Подарю непришедшей даме.
А вот философия: трагикомическая, фольклорная микросказка о беспомощной Судьбе, горюющей над могилой подшефного.
Рана земли зажила.
Судьба, постояв у гробницы,
Хмыкнула и отошла.
Солнечный луч увидав, зачирикали птицы.
Руками Судьба развела:
Что я могу? И кому я нужна?
Если он умер — я ли была?
Если не муж он — я ли жена?
Кто я? Судьба зарыдала.
Зеркало взяв, на себя посмотрела в упор:
"Много я лиц повидала. Это лицо мне в укор".
Или дерзкая риторика о незабвенности Поэта в коловерти бытовщины. Торжество Бытия над бытом. Духа над плотью.
Забудутся царства, вожди и министры,
Рассыплется жизнь наша плачем и смехом.
Мы все промелькнём и угаснем, как искры,
Лишь слово Поэта звучит нашим эхом.
Не кормлен Пегас и распутствует Муза.
И злые заходятся радостным брехом.
Ничто не расторгнет святого союза,
И слово Поэта звучит нашим эхом.
Да, мал он, ничтожен, и хмель его косит,
Его не поздравишь с житейским успехом.
Но память людская прощенья попросит,
Когда его Слово сверкнёт нашим эхом.
В "Новом мире" (февраль 2000 г.) А. И. Солженицын расчленил "Избранное" Иосифа Бродского, обвинил автора в пустословии и бездушии, указав, однако, что Бродский — человек одарённый и есть у него безусловные удачи.
У Виктора Липатова — наоборот: книга цельная, сочная, но — увы! — в наличии ряд мелких огрехов, не замеченных ни поэтом, ни издателями.
Владимир Юрьев