МАЛАЯ ПОБЕДОНОСНАЯ ВОЙНА ЭЛЛОЧКИ-ЛЮДОЕДКИ

МАЛАЯ ПОБЕДОНОСНАЯ ВОЙНА ЭЛЛОЧКИ-ЛЮДОЕДКИ

«Слава, слава героям…

А теперь — о дряни»

В. Маяковский

Из SMS-сообщений солдата-срочника, москвича, танкиста, механика-водителя Максима Анатольевича Пасько (в/ч 66431, по официальной версии погиб 12 августа в районе города Гори, точнее, за Гори, на дороге, ведущей в Тбилиси):

3 августа, 13:02: «Сильно не переживай, боевики Грузии долбят Цхинвал. Нам дали команду ехать туда». 5 августа, 19:02: «Наши артелы [артиллеристы] вчера по Грузии е…ли. 22 убитых и 150 раненых». 11 августа, 12:17: «Прогнали грузин. Идем в наступление».

Я не хочу сказать ни единого дурного слова про русских солдат на этой войне — они были подставлены политиками (как всегда), они храбро и мужественно сражались за дело, которое, безусловно, считали правым (как всегда), они воевали тем устаревшим оружием, которое им согласились выделить тыловики (как всегда), они не издевались над пленными и кормили беженцев из своего рациона (как всегда). Как всегда, они ничего не могли поделать с беспределом союзных с ними ополчений и немного помародерствовали в грузинских городах и селах. Но ведь и пожарные, только спасшие из огня ребенка, прихватывают телефон и старый транзистор. Такая отечественная традиция. И за мародерство отвечает правительство, до сих пор не создавшее военную полицию. А за зачистки — командование, которое не смогло выделить пары-тройки для поддержания порядка в занятых грузинских селах.

Трагедия в том, что, аплодируя солдатскому героизму (в своих знаменитых «Трех разговорах» великий русский философ Владимир Соловьев вложил в уста генерала следующую мысль: «Не знаю дела благороднее, чем защита мирных людей от резни карателей»), российское общество обречено попутно брать под защиту и этнические чистки грузин, и тираническую деспотию Кокойты, и гешефты с «трофейными» пляжами.

Мне бы хотелось, чтобы в России нашлись люди, отчетливо отделившие солдатский подвиг от того «политико-экономического» использования его результатов, свидетелями которого мы уже стали и еще станем.

Мне был полностью понятен и предсказуем неминуемый раскол между либералами, сказавшими, что произошла катастрофа, и патриотами, сказавшими, что Россия победила. Собственно говоря, одно не исключает другое. Победа Николая Первого в Крымской войне продлила бы крепостное право еще на десятилетия и оставила бы Достоевского гнить в ссылке. Победа Николая Второго над Японией лишила бы Россию шанса на конституционное развитие.

Я бы хотел, чтобы злая издевка Альберта Эйнштейна: «Я не понимаю, зачем патриотам головной мозг, они вполне обходятся спинным», не относилась к моим коллегам по Ассамблее.

Я хорошо понимаю людей, которые хотят быть со своим народом, когда народ сделал «все правильно и им можно гордиться». Когда я слушал и читал многие выступления, посвященные недавней войне, мне казалось, что я попал в машину времени, отбросившую меня на 100 лет назад, что они — перевод с немецкого, из 1914-го или 1938-го. Ясно и ежу, почему советские писатели и ученые были вынуждены клеймить «литературного власовца Солженицына» и поддерживать «братскую помощь» венгерскому, чехословацкому и афганскому народам. Но ведь в августе 1914-го толпа (не только члены «истинно русских» организаций, почти распавшихся к тому времени, но дворяне, интеллигенты, студенты и студентки), собравшаяся на Дворцовой площади, действительно опустилась на колени при появлении на балконе императора всероссийского. Или еще пример. В сентябре 1914 года весть мир обошли шокирующие сообщения о массовых расстрелах немецкими оккупантами заложников в Бельгии, о сожжении (в наказание) Лувенского собора. Тогда цвет германской науки и культуры искренне поддержал возмущенное обращение к своим иностранным коллегам, так сказать, ответ клеветникам Германии. Немецкие интеллектуалы были искренне предельно возмущены нападками на великий, культурный и миролюбивый немецкий народ, который хотят поработить агрессоры, помешавшие доблестным армиям Фатерланда взять декадентский Париж.

Я полагаю очень важным обратить внимание на идиотское пропагандистское обеспечение действий российских властей в этом кризисе.

Российская пропаганда (и государственная, и патриотически-оппозиционная) 10 лет настаивала — как нехорошо вторгаться в чужие страны и расчленять побежденных, создавать оккупационные «зоны безопасности», сажать там свое марионеточное правительство, выкраивать из территории суверенных стран микрогосударства-саттелиты. Это, дескать, полнейший беспредел, всяческое попрание международного права. Поэтому, раз вы такие позорные беспредельщики, мы сделаем ровно то же самое. И нечего тут, господин министр, читать мне ваши «факинг»-лекции…

Происходящее напомнило мне заочное соревнование между московской мещаночкой (из нэповского 1924 года) с дочкой американского мультимиллионера Вандербильда в бессмертном романе Ильфа и Петрова «12 стульев». Увидев очередную фотографию своей противницы в новом норковом манто, Эллочка-«людоедка» покупала манто из крашеной анилином кошки (Остап Бендер деликатно назвал сей шедевр скорняжного искусства «зеленым мексиканским тушканчиком»). Как написал бы про это Пелевин, «гламурная война на истощение».

Одна из главных стратегических ошибок России в этой войне — у грузинского общества, у грузинской интеллигенции отняли шанс на осознание преступности бомбежки Цхинвали, на признание «исторического греха».

Униженная, разбомбленная, отутюженная танками Грузия еще долго не будет укорять властителей 2008 года за град ракет на города и села Южной Осетии, за жестокости грузинских формирований в кампаниях 1991-92 гг. в Цхинвали и 1992-93 гг. — в Абхазии, за презрение к национальным чувствам меньшинств. Оппозиция будет рвать режим Саакашвили на части, твердя, что армия была плохо подготовлена, что слабо ударили, что ударили не вовремя, что недооценили решимость России вступить в войну, что не потребовали вывода миротворцев уже в апреле и т. д.

Германия, поставленная Версалем на колени, не каялась за жесткости своих войск. Только после «года Zero», после мая 1945, немцы, интегрированные, соответственно, в ряды «свободного мира» и «лагерь народной демократии», получили шанс на историческое раскаяние и не только за нацистские зверства, но и за болезненное растравливание национальных обид, приведшее Гитлера к власти.

Подчеркну важнейшее обстоятельство, один из факторов, реально определивших судьбу мира на десятилетия. Действия российских властей, приказавших армии углубиться на десятки километров вглубь Грузии уже после прекращения огня, и признавших суверенитет Абхазии и Южной Осетии без учета мнения нескольких сотен тысяч грузинских беженцев, — это полное политическое оправдание задним числом и действиям Запада (кстати, и России) в Афганистане; и действиям НАТО в бывшей Югославии; и действиям антисаддамовской коалиции в Ираке; и действиям Израиля в Палестине и Южном Ливане.

Нынешняя Российская Федерация навсегда лишилась возможности апеллировать к международному праву.

Лишний раз это подчеркнул отказ российских властей выдвинуть против Грузии встречный иск в Международном суде в Гааге. После этого отказа все обвинения грузинской стороны в геноциде и этнических чистках в Абхазии и Южной Осетии потеряли свою убедительность. А помните, как господин омбудсмен грозил созданием международного трибунала по Грузии? Так, все — РФ в международном суде. «Здесь Родос — здесь и прыгай!».

Кроме того, РФ лишилась одного из своих главных внешнеполитических козырей — игры на праве вето в Совбезе ООН.

Раньше Вашингтон умасливал Кремль, чтобы получить нужную поддержку при голосовании: по ультиматуму Милошевичу в ноябре 1998 г., по Афганистану в сентябре 2001 года, по ультиматуму Хусейну в ноябре 2002 года, по Косово. Теперь Россия будет всегда против США, а Америка — против РФ. И все важные решения, как это было до Версальского мира, до Лиги Наций, будут приниматься неофициально, в рабочем порядке — на встречах глав держав. «По понятиям». Как паханы перетрут. И меряться державы будут не «регламентами», а реальной мощью и влиянием.

Когда начинается правовой беспредел (в правильном понимании этого термина)? Когда органы правопорядка заявляют, что раз братва увечит, грабит, насилует и убивает, то и менты имеют право делать все это.

Впрочем, пропагандистский идиотизм, это обращение к культу силы и культу воли, как оказалось, нашел наибольший отклик в размягченном футбольными чемпионатами сознании: Россия — Чемпион!!! «Матч» Россия-Грузия — 4:1 (Кадори, Поти, Гори, Сенаки — Цхинвали): «УрА, УрА! Закричали тут швамбраны все» (см. Лев Кассиль «Кондуит и Швамбрания»).

Но, я полагаю, что ответственные люди, считающие себя политиками, не должны поощрять ни троглодитских инстинктов толпы, ни блатных ухваток правителей. Кстати, никакой подлинно народной поддержки войны я не заметил.

Войну, приближение которой я чувствовал буквально физически и неминуемость которой мучила меня своим кошмаром, по сути, предсказанная мною с точностью до дня, я провел в маленьком, приграничном с Россией абхазском (точнее, поголовно армянском) курортном поселке Цандрипш (бывшее Гантиади). Война была настолько неизбежна, что я писал о ней даже в статье о выставке «Запретное искусство-2006».

Военно-транспортная авиация и штурмовые вертолеты летали у меня над головой, начиная с 5 августа, когда еще никакой Саакашвили никаким «геноцидом» не занимался.

Все время, пока разворачивался конфликт, я провел, впившись в телевизор, который транслировал лишь официальные телеканалы. Мою бесхитростную душу поразили четыре вещи:

Первая. Показанные утром 8 августа кадры стрельбы из установок «Град», снятые сзади (так и видишь российскую телебригаду, засевшую за грузинскими позициями).

Вторая. Сразу же появившиеся данные о 1600–2000 убитых мирных жителях Цхинвали, что дало повод говорить о геноциде. Число убитых в 4–5 раз превышало число находящихся в госпиталях раненых. Отметим, накопленный опыт статистики говорит о том, что соотношение раненых и убитых при войнах и катастрофах 3 к 1 (позднее, уже в сентябре, Генпрокуратура подтвердила гибель 134 мирных жителей, включая и южноосетинских ополченцев, что лишний раз подтвердило общую закономерность соотношения потерь).

Третья. Коммунально-скандальный тон Чуркина в ООН — так говорят, когда все-все против тебя и ты обращается не к дипломатам других стран, но к собственным согражданам.

Четвертая. По сути, расистский тезис о несовместимости этносов в обоснование признания Россией суверенитета Южной Осетии и Абхазии.

Это был выстрел из орудия главного калибра. Тем более, что экскурсы Нарочницкой в историю межгосударственных отношений середины XVIII века были малоубедительны не только для меня.

Из выступления Дмитрия Медведева 26 августа: «В ночь на 8 августа 2008 года в Тбилиси сделали свой выбор. Саакашвили избрал геноцид для решения своих политических задач. Этим он собственноручно перечеркнул все надежды на мирное существование осетин, абхазов и грузин в одном государстве».

Таким образом, обоснованием сецессии грузинских регионов становится принципиально невозможное сожительство этносов в одном государстве. Ответственность переносится с лидера (деспотичного, преступного и т. д.) и режима (авторитарного, полицейского, кровавого и проч.) на характер этнонации. Получается, что, даже свергнув Саакашвилии, преобразовав свою страну в конфедерацию, сделав президентом Георгадзе и вступив в российско-белорусский союз, грузинский народ не заслужит право на проживание на одной территории с абхазами и осетинами.

Необходимо отметить, что тезис о невозможности мирного сожительства абхазов и осетин с грузинами в одном государстве (не уточняя, в каком именно) может служить обоснованием и этнических чисток, и запрета на возвращение беженцев-грузин. Ведь ясно сказано, что с грузинами невозможно мирно существовать — в одной Республике Абхазия и в одной Республике Южная Осетия. Позже, 14 сентября, этот тезис о невозможности возращения грузин в Абхазию развил суверенный Багапш на совместной пресс-конференции с главой российского МИДа (терпите, господин Лавров — отныне у вас иных друзей не предвидится…).

В этом контексте, каким последовательным демократом — на фоне консерватора Дмитрия Медведева — выглядит «марксист» Иосиф Сталин с его чеканным «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается» (из выступления Иосифа Сталина от 23 февраля 1942 года). То есть за немцами — и это сразу после битвы под Москвой, когда красноармейцы нагляделись на сожженные оккупантами города и деревни, на повешенных и расстрелянных — признавали право «исправиться», а грузины что — отвержены на века? Прямо евангельское «И отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27:15, 17, 20, 22–25).

Потом, конечно, было много сказано о традиционном братстве с грузинским народом. Но никто не отказался от тезиса о несовместимости этнонаций. Ведь этот тезис — главный в обоснование признания суверенитета республик, принявших решение о выходе из Грузии без учета мнения сотен тысяч грузин, проживающих там.

Сепарация «народов-врагов» была прямым следствием порядка, установленного Советским Союзом (или при его сочувственной поддержке) в Восточной Европе. От немцев избавили Кенигсберщину (Калининградскую область) и Польшу, избавили и Чехию. Польшу избавили от украинцев, а Литву и Украину — от поляков.

* * *

Но вернемся к абхазским впечатлениям. Расположенный почти сразу за Псоу, поселок Цандрипш — курортный рай эконом-класса (особенно было хорошо девочкам-подросткам, мальчикам — скучновато), весь август был наполнен отдыхающими из российской провинции. Когда буквально мимо пляжа катились эшелоны с войсками, над головой летало, по морю плыло, по шоссе — мчалось… это не вызывало никаких эмоций. Война не была темой обсуждения даже на уровне: «Вот — наши мальчики едут на войну…». Даже градус веселья не снизился. Общественно-политическая пресса не привозилась, как не имеющая спроса. Спрос был на Спид-инфо, гламурные журнальчики и сборники кроссвордов. Они всегда были относительно свежие. Заштатный итальянский курорт во время битвы на Марне. Кстати, такой же репертуар был в сочинском аэропорту. Народ действия правительства поддержал, но не стал на них особенно сосредотачиваться.

Эта тотальная дегражданственность — великая победа путинизма. Эмоции были только у местных жителей. В войну 1992-93, ее называют «Отечественная война народов Абхазии», многие потеряли родных. Поэтому в дни признания независимости (25–26 августа) мужчины пили, а потом плясали у ресторана и всю ночь палили из автоматов (было впечатление — из каждого двора). Женщины же просто сидели вместе на улице, оставив кухоньки, магазинчики и кафе, и тихо переживали то, что казалось им окончанием 16-летнего кошмара.

А в дни боев за Цхинвали, когда с телеэкрана в упор била заставка ГЕНОЦИД, кроткоглазые дочери армянского народа, торгующие «колониальным товаром»: бусами, ракушками и «огненной водой», собирались и вздыхали: бедные осетины, их убивают, как нас убивали при геноциде. У этих девушек «в крови» было переживание жертв — их народ пережил геноцид 1915 года, и им, как представителям гонимой нации, было психологически просто посочувствовать другим гонимым.

Произошедшую в августе 2008 года «маленькую победоносную» российско-грузинскую войну я предлагаю рассматривать с трех уровней.

Человеческого, когда, на первый взгляд, выходит стремление в наибольшей степени защитить людей от страданий.

Государственного, когда оцениваются соображения соблюдения общественного блага (имеется в виду нормальное государство, заботящееся о своих согражданах, а не возможность для правителей «погнуть пальцы» на международных «стрелках»).

Национального, когда на первый план выходят дальние перспективы исторического бытования народа.

Если бы у Кремля было желание предотвратить или стремительно погасить вооруженную фазу конфликта, то достаточно было сделать три вещи.

Первое. Пригласить в зону конфликта международные силы (что тогда требовала грузинская сторона и на что согласились теперь) — через позиции полицейских Евросоюза Саакашвили войска бы не двинул. Правда, этот вариант исключал возможность отделения (сецессии) Ю.Осетии и Абхазии. Но ведь, в конце июля, МИД России формально принял план Евросоюза о предоставлении мятежным регионам значительной автономии в составе Грузии, с фактическим разделом сфер влияния в Абхазии между РФ и Грузией по линии южнее Сухуми и предоставлением этим регионам огромной матпомощи от Евросоюза. Кстати, именно это, удивительно легкое, согласие Смоленской площади на мирный план, отменяющий декларации о независимости Ю.Осетии и Абхазии и лишающий Россию положения опекуна этих территорий, а военных и столичный бизнес — их абхазских латифундий, окончательно убедило меня в неизбежности войны.

Второе. В дни накануне конфликта, когда уже вовсю шел артобстрел югоосетинской артиллерией грузинских позиций, принудить ополченцев Кокойты покинуть демилитаризованную зону, из которой они вытеснили российских миротворцев.

Третье. Провести демонстративные облеты Ю.Осетии военной авиацией, что было сделано в конце июля (тогда, по словам российских военных, изготовившиеся к наступлению грузинские части при виде двух СУ-27 — «разбежались»). Однако, никаких облетов, даже 7-го, когда канонада уже шла полным ходом, не было. В крайнем случае, российская авиация могла (в ответ на обстрел своих казарм в Цхинвали) нанести бомбовый удар, даже символический, по позициям грузинской артиллерии, по расположению систем залпового огня, по скоплению бронетехники. Даже — по центру связи и по радарам. Очевидно, что грузинское наступление немедленно бы захлебнулось.

Разберем дальнейшие последствия такого стремительного «абортирования» войны. После ночной перестрелки/бомбежки был бы экстренный созыв Совбеза ООН, посылка в район конфликта международных наблюдателей и миротворцев и утверждение мирного плана, разработанного Евросоюзом. В результате все, ну почти все остались бы живы. Тбилиси (и, косвенно, Вашингтон) — подвергнуты показательной порке (к вящей радости радикальной грузинской и демократической американской оппозиции). Международный престиж Москвы и ее вооруженных сил — взлетели бы до небес. Был бы оформлен нерушимый блок РФ и ЕС, так сказать, «Пакт Медведев-Саркози». А потом — снисходительно принять в Сочи приехавшего с извинительным визитом президента Обаму.

Это вариант был бы хорош всем. Но он не устраивал ни господ Кокойту и Багапша, ни силовиков, которым сторонники Медведева стали грозить «оттепелью»; и он не давал России почувствовать себя великой державой — освободительницей. Он не позволял легитимизировать «недоизбранный» режим ситуацией осажденной крепости, принять великодержавность и антиамериканизм, как новую государственную идеологию. Поэтому был избран вариант превращения Южной Осетии в поле боя, с последующей усиленной маткомпенсацией уцелевшим. Так поступили и в Беслане.

С точки зрения общего блага граждан России, т. е. с точки зрения «правильно-государственной», конфликт был нашей страной проигран вчистую. Наверняка, в свое время на «отлично» сдав на уроках «Новой истории» тему о роковой ошибке Бисмарка в 1871 году, Медведев и Путин своими руками породили новую «Эльзас-Лотарингию».

Во-первых, выяснилось, что политику нашей страны определяет некий господин Кокойты, чьи силы навязали эскалацию конфликта и в конце июля вытеснили российских миротворцев из демилитаризованной зоны.

Очевидно, что смыслом и венцом 16 лет российской внешней и внутренней политики оказалось создание Великой Осетии с избавленным от ингушей Пригородным районом и избавленной от Грузин Шида-Карли (Ю.Осетия).

Хорошо получилась и Великая Абхазия, ни пяди которой не досталось Грузии, хотя грузин в Абхазской АССР было в 3 раза больше, чем народа апсны (этнических абхазов). Все было принесено в жертву величию этих народов.

Раньше политику России определяла Сербия. Так было осенью 1908 года, когда только упрямство Столыпина помешало развязать войну с Австро-Венгрией (а значит, и с Германией), потому что Белграду не понравилось распространение австро-венгерской конституции на Боснию и Герцеговину (которая был оккупирована Двуединой монархией еще со времен Берлинского конгресса 1878 года). Так было с поддержкой Милошевича, начиная с 1995 года. Белград предпочел перспективу безвизовых поездок в страны Евросоюза, войне за Косово и выгораживанию Караджича. С этих пор место избравший пошлый путь буржуазного благополучия Сербии в страстно-патриотических сердцах заняла Ю.Осетия.

Во-вторых, российская армия совершила огромное количество избыточных усилий, не решив ни одной стратегической задачи, оправдывающей такие издержки, как крах биржи, отказ от вступления в ВТО, и конфронтация с США.

Уже было сказано много раз, что полное обеспечение безопасности Ю.Осетии и Абхазии можно было достичь вытеснением грузинских частей из окрестностей Цхинвала и, чтобы польстить национальной гордости вставшей с колен России, занятием Кодорского ущелья.

Великая держава, раздраженная малой, либо устраивает ей показательную порку — бомбит, как Ливию в 1986 г., как Сербию в 1995 и 1999 гг., как Ирак в 1998 г., проводит 100-часовую военную операцию в Кувейте 1991 г. (и уходит).

Либо великая держава вторгается и убирает негодного правителя. Со стороны СССР так было в ноябре 1956 г. в Венгрии и в августе 1968 г. в Чехословакии, в декабре 1979 г. в Афганистане. Со стороны США так было в октябре 1983 г. на Гренаде, в декабре 1989 — в Панаме, октябре-ноябре 2001 г. в Афганистане, в марте 2003 г. в Ираке.

Зайти в страну, пострелять, покататься на танках и уйти… За это израильскую операцию в Южном Ливане в июле-августе 2006 г. назвали поражением. Лучшие ударные части России, использующие десантников только как мотопехоту, не смогли ни окружить грузинские части, ни с наскока войти в Тбилиси. Элитные десантные части доехали до Поти на грузовиках, потопили грузинские катера, утащили унитазы, американские внедорожники и много старых украинских танков.

Я не сторонник войны, но обязан высказать свое мнение о том, что нельзя губить жизни десятков своих солдат и ставить на кон международное положение и экономику своей страны ради мстительного удовольствия прокатиться на бронетехнике по чужой стране.

При нормальной современной войне российские десантники должны были быть уже 10 августа под Тбилиси — чтобы глав «Малой Антанты» (Польши, Украины, Литвы. Латвии, Эстонии) встречал уже генерал Шаманов. Тогда Россия получила бы контроль над нефтепроводом Баку-Джейхан и прямой выход на Армению, а через нее — на Иран. В геополитическом плане это означало бы установление полной российской энергетической гегемонии над Западной Европой и являлось бы полным эквивалентом захвата флотом адмирала Ушакова Босфора и Дарданелл (вот за это в святые — без вопросов). Такой триумф стоил бы любых издержек, кроме ядерной войны, разумеется. Но для этого парашютисты должны прыгать, а не только ездить по шоссе. И еще — хорошо бы на исходе первого десятилетия XXI века, дать элитным частям тепловизоры и компьютеры…

То, что произошло сейчас, подобно тому, как если бы 21 августа 1968 г. советские войска вошли в Чехословакию, заняли Брно и Братиславу, но остановились бы у ворот Праги, конфискуя хрустальные люстры, бочки с пивом и окорока… А затем, под вой и улюлюканье всего мира, ушли бы, например, по просьбе де Голля, через пару месяцев восвояси, признав независимость Словакии, но зато насладившись телерепортажем о параде бундесвера на Вацлавской площади.

Впрочем, новейшая история знает пример такой авантюры — англо-французский десант в зону Суэцкого канала в ноябре 1956 г.: 4-го высадились, 7-го — в отступ. И полный крах английской и французской колониальных империй.

В-третьих, в мир возвращен Блоковый подход. Отныне перечеркнута объективность международного, да и морального, права: либо ты за Россию и признаешь, либо ты — за Запад и не признаешь. Началась не холодная война, но очередной «вековой конфликт» — определяющее всю суть мировой политики противостояние держав.

С Блоковой точки зрения Америка (в лице своего выкормыша — марионеточного режима и прочее) первая неспровоцированно напала на Россию. Более того, это вообще первый случай, со времен московского похода Наполеона, когда именно на Россию напали ее геополитические противники.

В 1853 году претензии Николая Первого взять под свой протекторат христианских подданных Османской империи, т. е. получить Балканы, восточный сектор Малой Азии (так называемая Великая Армения), а также Палестину и Ливан, спровоцировали создание большой антироссийской коалиции. Именно тогда были сформированы все используемые ныне антизападные, прежде всего, антианглийские стереотипы. Русское общество искреннее, а власти — вполне расчетливо «не понимали», почему это христианская Европа не поддерживает защиту страдающих под басурманским игом единоверцев. А Запад считал, что установление гегемонии Санкт-Петербургом над всем Восточным Средиземноморьем — недопустимо нарушает баланс сил, и был готов воевать. Российской империи пришлось отступить. Через 24 года это повторилось еще раз — во время Русско-турецкой войны.

В июле 1914 года легко вскрытая австро-венгерской полицией причастность сербской (а значит, и царской) разведки к печально известной акции гимназистов-террористов в Сараеве была справедливо воспринята и Веной, и Берлином, как агрессия Антанты, как попытка начать расчленение Дунайской империи. Но, уж если война объявлена, надо бить первым — так решили и кайзер, и император-король. (Та же логика, видимо, подтолкнула и Саакашвили вечером рокового 7 августа дать отмашку своим военным.) Но, как бы то ни было, в Первой мировой войне российские войска первыми перешли границу Германии.

В апреле 1941 года подготовленный английской разведкой и немедленно поддержанный СССР военный переворот перевел Югославское королевство из союзников Третьего рейха в друзья Москвы. Это произошло много западнее размашисто подписанной Сталиным 23 августа 1939 г. карты раздела Европы и продемонстрировало открытый стратегический союз Кремля с Лондоном — злейшим врагом Берлина. По установившимся в тогдашнем мире «пацанским» правилам это было объявление войны. Решился бы Сталин на такое отбрасывание маски «союзника» Гитлера, если бы счет до удара по Германии не шел на месяцы и дальнейшее притворство не стало бы уже признаком слабоумия?

Про берлинские блокады, корейскую войну, карибские кризисы и прочие советские удары говорить не имеет смысла.

Но в августе 2008 г. по России действительно ударили первыми. Ее хотели унизить. Россия немедленно «перевела стрелки» на Вашингтон. Из всех вариантов ответа был выбран самый неудачный — и в военном, и в дипломатическом отношениях. Россия хотела сделать Грузии (а через нее и Америке) очень больно, очень стыдно, она хотела их «опустить» в прямом уголовном смысле этого термина. Но вместо этого Россия получила еще одну страну-мученицу, страну — жертву. А главный виновник всего безобразия (и всего мирового зла, включая падения курса рубля) — США — отделались традиционной возней Онищенко вокруг мороженой курятины и телешаманством в «Однако».

Затем, видимо, посозерцав биржевые сводки, наш «нацлидер» сказал, что он не против дружить с Америкой, только пусть она первой извинится. Мол, это — не по-пацански, какие непонятки между корешами, даже если я твою телку разок прижал… ну, чё там базар разводить из-за каждой простипомы.

Стратегическая мудрость состоит в точном выборе, когда опасно «перегнуть», а когда — «недогнуть». Пространство решений — дискретно. Сильное действие создает новую сущность, новый контекст. У этого контекста своя логика. Если ты ей противоречишь, ты — проигрываешь. Я уже говорил, что военное решение России было аккуратно посередине между «сдержанным» (отбросить грузинские части — унизительная пощечина) и «тотальным» — сменить режим в Тбилиси. И поэтому полностью проигрышным. Получивший оплеуху вызывает презрение, харкающий кровью — сочувствие.

Дипломатическое решение также было промежуточным, а значит — слабым. Можно было признать власти Цхинвали и Сухуми не как государства, но как реальных представителей населения региона и созвать международную конференцию, на которой фактически превратить Грузию в конфедерацию. Можно было, причем ровно с теми же внешнеполитическими издержками, сделать мятежные регионы ассоциированными членам федерации. Получили — грандиозный дипломатический скандал и унизительное выпрашивание поддержки, радуясь солидарности «Хамаса», Кубы и прочих маргиналов.

В любом случае, Кремль (он же Краснопресненский Белый дом) сделал достаточно сильный ход, чтобы создать новую реальность. Был создан Блок РФ+, так сказать, «Эллочка и ребята». Пароль Блока — последовательный американизм. Но именно эта вызывающая однозначность, с одной стороны, и проверенная временем неистребимая склонность Москвы кидать своих союзников, будет сдерживать рост такого блока.

Но Российская Федерация, даже в союзе с Чавесом, Моралесом и Ортегой, — это не геополитический полюс, а только узел напряженности.

У нынешней России нет ресурсов (ни финансовых, ни военных, ни, главное, идеологических), чтобы выкроить на земном шаре свой Империум, предложить свою картину обновления мира.

Тот же капитализм, только «дикий» и коррумпированный. Что «управляемая суверенная демократия» лучше «неуправляемой», на это многие африканские и азиатские правители согласны, но это не приведет их в объятия новорожденный Пятой Империи. Советский Союз нес идею коммунизма и интернационализма. Царская Россия — панславянство западным соседям и более бархатный вариант колониализма, чем британский — восточным соседям. Антиамериканизм? Так им болеет 3/4 мира, или 5/6, или 7/8.

Россия что, будет кормить бедные народы из Стабфонда, подражая Чавесу? Какие сейчас новые тарифы на газ для «братской Белоруссии»? Или мы будем соблазнять католиков переходом в православия, обеспечивая возможность беднякам, пришедшим в приходы Моспатриархии, получить продпаёк?. Кажется, так делает Иран, развивая фундаментализм? Что еще может предложить Москва миру? Идею защищать права малых этносов на самоопределение в духе 14 пунктов Вильсона? Но, сделав это, нужно будет учесть, что против этой политики пойдут все основные незападные союзники Москвы — и Китай, и Индия, и Иран… Да и потенциально союзная Боливия сейчас как раз расправляется с сепаратистами.

Россия окончательно оказалась в милости у Китая. Кроме того, произошедшее решило судьбу Ирана — согласовывать с Россией политику по отношению к ядерной программе Исламской республики Запад больше не будет, а малейшее движение Москвы с целью оказать военную помощь Тегерану станут поводом для немедленного превентивного удара. Ставки слишком высоки. Но, может быть, Ахмадинежад поймет намеки Саркози насчет перспектив израильского удара и согласится на компромисс. Ведь настали суровые времена простых решений.

При полноценном разделе мира на Блоки у РФ нет шансов на повышение своего статуса. В качестве «энергетической сверхдержавы» Россия может существовать только как экономический симбионт Западной Европы.

Сейчас Саркози фактически становится арбитром между США и РФ, гарантом мира в Закавказье.

Если же Москва не примет политическую гегемонию Евросоюза, то куда ей податься? Китай, конечно же, возьмет в вассалы, но попозже, когда русские сами проведут в Китай нефте- и газопроводы. Союз с Ираном заставит признать, что религиозная жизнь Российской Федерации носит «многополюсный» характер, на парты московских школ лягут «Основы исламской культуры», а ДПНИ специальным решением Совбеза РФ признают значительно опасней «Другой России».

После того, как повторять тезис о геноциде стало неудобно, «национальный лидер» Путин объяснил вторжение в Грузию следующей причиной — иначе северокавказские республики восстали бы и отделились. Это было как бы доверительно, но во всеуслышание сказано политологам и журналистам Запада — членам VIP-клуба «Валдай». Наш премьер дал понять, что великая держава Россия, она же вставшая с колен «пятая империя» — это такое лоскутное образование, вроде Австро-Венгрии кануна Первой мировой, и настолько не имеет внутренней цельности, никакой объединяющей идеи, что для нее не ответить войной на вызов маленькой соседней страны означает подписать себе смертный приговор.

На уровне блага государства стало ясно еще два прискорбных обстоятельства.

Во-первых. Группа, реально управляющая нашим государством, с полным презрением отнеслась к остаткам конституционного права.

Необходимо отметить, что наш консервативный революционер Дмитрий Медведев в тот же роковой день 26 августа не только констатировал, что весь грузинский этнос является единым субъектом, не выносящим мирного сосуществования с абхазами и осетинам, но и бесцеремонно нарушил Конституцию РФ.

Осознание собственного политического величия заставило его взять на себя миссию признания независимости Абхазии и Южной Осетии, не доверяя сего исторического шага парламенту. Медведев оформил это указами. На языке юристов это звучит так: «Глава государства подзаконным актом отменил международно-договорные обязательства РФ, которые по действующей Конституции (части 4 статьи 15) обладают приоритетом по сравнению с внутренним законодательством».

Таким образом, указы президента Медведева незаконны с момента издания. Если бы наш «гарант» действовал строго по закону, то вопрос должен был быть решен Госдумой. Ей полагалось сперва денонсировать (или хотя бы приостановить действие) и российско-грузинский договор 1994 года, и все другие соглашения и конвенции, признающие и гарантирующие территориальную целостность соседней страны.

Между прочим, и у Совета Федерации, срочно собирая его 25 августа для принятия челобитной о признании Абхазии и Ю.Осетии, забыли спросить, согласен ли он на отправку войск за границу. Не на усиление миротворцев в зоне миротворческой операции, а на двухмесячную оккупацию широкой полосы грузинской территории.

Но ведь отечественную историю не может творить «говорильня», «которая не место для дискуссий», но только лишь верховный главнокомандующий конституционных прав и свобод лично…

Во-вторых. В глазах правителей России оценка социально-политической стабильности настолько низка, что для закрепления власти и ее дополнительной легитимации она решились на те шаги, о которых мы говорили выше. Царизм, когда провоцировал войну с Японией (раздавая концессии в японской сфере влияния в Корее) и когда провоцировал Австро-Венгрию (вооружая до зубов Сербию и санкционируя посылку подростков-террористов для убийства особ королевской крови), исходил из того, что альтернативой войны будет утрата власти. Поход на Грузию больше говорит о предчувствии революционной ситуации в России, чем любая «закрытая» социология.

Тут необходимо указать на еще одно важнейшее обстоятельство — в обществе, где идет борьба за власть между силовой (аристократической или армейской, не суть важно) и финансово-промышленными олигархиями, провоцирование войн или резонансных внутриполитических кризисов — это неотъемлемая часть борьбы старой и новой элиты. То, что воцарившиеся было окончательно «силовики», испугавшись исторически неизбежного реванша «буржуазной» бюрократии и финансово-промышленных магнатов (этот реванш и называли эвфемизмом «медведевская оттепель»), пойдут на крупномасштабную провокацию, сомнений не вызвало.

Очень важная тема — переход России на явно антиамериканские, антизападные позиции — это «толстый» намек «космополитическим» частями элиты и среднего класса, что пора сворачивать «жизнь на два дома». Никаких семей в Лондоне, никаких фирм в Германии и Израиле, никаких квартир в Париже, никаких вилл в Ницце и отдыха в Испании. Квартиры — от «Дон-строя», отдых — в Сочи, работа — в министерствах или на «чекистской» госкорпорации, банковские счета — в ВТБ-24.

О неизбежности глобальных провокаций, призванных перевернуть ситуацию в стране, автор этих слов писал в каждой статье и в каждом докладе, начиная с января.

Такие провокации могли быть двух видов: резонансный процесс над «врагами» или война. Мегапроцесс у нас уже был — дело ЮКОСа и «шпионские дела», которые и привели к власти «неодворян» (другое название — чекистский крюк). Схожие проблемы теряющая власть французская аристократия пыталась решать делом Дрейфуса — и потерпела сокрушительное поражение в 1899 г., когда к власти пришли антиклерикалы и республиканцы. Российские реакционные круги повторили ее опыт делом Бейлиса (названным «полицейская Цусима») в 1913 г. — с тем же итогом. Теряющая власть германская и австрийская военные аристократии очертя голову ринулись в Первую мировую войну. Их российские «коллеги» им очень помогли в этом стремлении.

Но вернемся в Россию сегодняшнюю. Новый показательный процесс исключался — кампании в защиту Алексаняна и Резника это показали очень наглядно. Значит — война. Но в Чечне ведь «победили», да и возгорание боев в Чечне и Ингушетии общество не сплотит. Поэтому единственной целью остался ненавистный режим Саакашвили. О его личной вине я скажу дальше, когда буду говорить о национально-исторических итогах. Главное, что выбор в пользу войны первоначально сделал не он, что война была предрешена российскими внутриполитическими причинами, что к ней началась планомерная подготовка.

Другое дело, что Саакашвили одержал грандиозную политическую победу — он превратил проигранный в военном смысле российско-грузинский конфликт в важнейший фактор мировой политики, причем на долгие годы. Он превратил свою достаточно заштатную страну в форпост США на Кавказе, в аналог Западного Берлина в 50-60-е годы. Пост президента Грузии уже, наверное, важнее поста президента Палестинской национальной автономии.

Саакашвили добился главного — Россия признана «оккупирующей страной», ее войска ею же лишены статуса миротворцев, а решение судьбы двух грузинских провинций оказалось в центре мировой дипломатии.

Одновременно закончилась карьера Дмитрия Медведева — многообещающий политик и реформатор отныне стал рупором силовиков. Только недавно его вынудили обмануть коллег по «большой восьмерке» — по поводу санкций против Зимбабве. Теперь его заставили водить за нос Саркози, напыщенной риторикой обрушиваться на Америку… Может быть, такова страшная месть за его наказ силовикам «хватит кошмарить бизнес» — после нападок Путина на «Мечел», ответ на июньские намеки (агентству «Рейтер») главы его мозгового треста Юргенса на незримую войну Дмитрия Анатольевича с происками темных сил…

Интересно, простит ли этот искушенный корпоративный юрист проведенную с ним военно-политическую операцию «принуждения к миру»?

Несколько слов о политической виновности за августовскую войну. Когда в июне 1911 года Германия, якобы защищая суверенитет «независимого» Марокканского королевства, направила в Маррокеш канонерку «Пантера», разразился так называемый Второй марокканский кризис. По его итогам произошли три важные вещи:

а) под аплодисменты всего рейхстага (включая убежденных республиканцев и пацифистов из социалистической фракции), его величество кайзер Вильгельм Второй провозгласил: «Сегодня есть только одна партия — немцы!»;

б) Второй Рейх получил в качестве отступного кусок Конго, но Великобритания все равно обменяла французские интересы в Египте на признание французского доминирования в Марокко;

в) генштабы всей Европы тяжело вздохнули — мировой войны не избежать, надо тщательно готовиться.

И в конце июля 1914–го все планы европейской войны уже были так отшлифованы, что осталось только снять папки с полки. Папки сняли одновременно. Когда кузены Ники и Вилли, в последнюю минуту ужаснувшись, попытались было отменить всеобщую мобилизацию, их послали собственные штабы (страстотерпцу Николаю вообще отключили коммутатор с Минобороны). Дальше сработали только факторы времени и подготовка дорожной сети. Немцы вошли в Бельгию чуть раньше, чем французы в Эльзас, зато русские полки вошли раньше в Восточную Пруссию. Разве в войне, когда сближаются две армии, виноват лишь тот, кто первый выстрелил?

Детальные планы войны были и у Грузии, и у России. У России куда более разработанные, комплексные. Перечислим некоторые признаки этого. Например, закрытый июльский инструктаж послов, где их, как сейчас стало ясно, готовили для неизбежной конфронтации с Западом, прежде всего, внушали не бояться гнева США, прошел за месяц до взятия Гори и миссии Саркози. Планы признать Ю.Осетию и Абхазию сперва — экономически, а затем и дипломатически, были обнародованы еще в ноябре 2006 г. (на банкете расхвастался столичный чиновник). В апреле 2008 они стали открыто исполняться. В начале мая якобы только телефонный звонок Буша Медведеву остановил вторжение в Кодорское ущелье. Войска обоих сторон открыто тренировались к наступательным операциям, российские саперы демонстративно готовили абхазскую одноколейку к переброске военных эшелонов. Гремели таинственные взрывы — под Цхинвали, в Абхазии и в Сочи (последний — утром 7 августа на пляже).

Числа 5-го началась открытая переброска российских войск: к Цхинвали по Транскавказской дороге, в Абхазию на базу в Гудауту — по воздуху. Ставка явно была на то, что вспыльчивый Михаил Николаевич не выдержит зрелища стягивающейся на его шеи петли. Замысел блестяще удался. Вместо того чтобы привезти комиссию ОБСЕ и журналистов в изрытый мортирными воронками грузинский анклав в Южной Осетии, Саакашвили скомандовал наступление.

Детально проработанные планы побед и одолений вообще оказывают гипнотическое воздействие. Руки начинают чесаться открыть сейф, достать конверт, торжественно вскрыть и подписать… Или отрывисто крикнуть в телефон: начинай!

Грузинские части пошли по самому политически ущербному сценарию — штурм города после массированной артподготовки. Через день укрывшееся «за гранью дружеских штыков» в Джаве югоосетинское руководство сообщило о 2000 погибших мирных гражданах. Российские СМИ и дипломаты заявили о геноциде. Больше обратного хода не было.

Шедевром пиара — на уровне еврейских радиомитингов Совинформбюро — стал концерт Гергиева. В полуразрушенный, голодный город привезли 140 тонн концертного оборудования. Затем увезли. А завшивевшие солдаты, живущие прямо в танках, — отмывались бензином…

Исторически-национальный аспект произошедшего, прежде всего, заключается в том, что Саакашвили совершил чудовищное преступление перед историей. Как Наполеон, расстреляв невинного сибарита герцога Энгиенского или свергнув лояльнейших ему испанских Бурбонов. Перед этим преступлением меркнут любые его уголовно-политические преступления как военачальника, отдавшего приказ штурмовать город, или как политика, растоптавшего оппозицию.

Саакашвили оживил кровью призраки Холодной войны и Российской Империи. Впрочем, призраки иначе и не оживишь, это вам любой некромансер подтвердит.

Маленькое философское отступление. На Востоке (в России) больше ценится невинно пострадавший. На Западе (в Европе) — павший в борьбе роковой. Советская и перестроечная историография и публицистика умилялась, что советские маршалы и наркомы погибли оклеветанными, против Сталина никогда не злоумышляли и пали под чекистскими пулями с его именем на устах. В то время германских генералов-заговорщиков упрекают, что они поздновато стали взрывать Гитлера — лишь когда война стала бесповоротно проигрываться… Так же умиляются и невиновностью жертв «дела врачей». Если бы историю кремлевского лейб-медика доктора Вовси («дорогой товарищ Вовси — ты нам снова друг и брат, оказалося, что вовсе ты ни в чем не виноват») сочиняли англосаксы, то, делая его героем, они постарались бы придумать, как, мстя за своего знаменитого брата — Соломона Михоэлса, за расстрелянных (в августе 1952) еврейских писателей и поэтов, стремясь предотвратить подготовку «окончательно решения» и атомной войны с Западом, а значит, и с Израилем, он организовал заговор придворных медикусов — чтобы отравить Сталина и привести к власти людей вменяемых: Маленкова, Берия, Хрущева… Что за доблесть — держать в руках жизнь самых страшных чудовищ и не попытаться спасти свой народ и человечество?! Праматерь Эстер ведь подвела персидского визиря Аммана под виселицу! Но если бы «врачи-вредители» поступили по-западному героически и попали в руки палачей не как Блюхер и Тухачевский, но как фон Штауффенберг, то для России их подвиг лишь означал бы материализацию призрака «еврейского заговора», оправдавшийся подсознательный ужас перед «иудейским колдовством».

Нападение грузинской армии на Цхинвали, сколь бы ни было оно тактически оправдано, сделало самое страшное — оно наполнило плотью призрак угрозы России, извечного всемирного «русофобского заговора».

Все тысячи конспирологических опусов, напитанных ненавистью и страхом, 9 лет настойчивой, всепроникающей пропаганды, как бы получили непоколебимое подтверждение: да, это правда — Запад во главе с США руками Грузии напал на НАС. Сербия, Ирак, теперь МЫ. Хотят отобрать наши несметные сокровища (т. е. не ваши — а ЛУКОЙЛа, РУСАЛа, Роснефти, Газпрома…) и уничтожить нашу духовность. Во время просмотра открытого заседания Совбеза ООН (это был единственный случай, когда Вести-24 дали полную версию, а не только репортаж о том, как Чуркин ловко срезал американца) сын хозяев дома, где мы жили, сказал своему отпрыску: «Запомни, весь мир ненавидит Россию!»

Логика тут бессильна. Пройдут десятилетия, прежде чем изживется эта травма. А призраки все тянутся к дымящимся струйкам крови жадными устами…