Та ещё интертрепация...

Та ещё интертрепация...

Та ещё интертрепация...

Казус

"Весёлая вдова" Франца Легара в Московском музыкальном театре им. К.С.Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко

Никаких разумных толкований случившемуся.Трудно даже отдалённо, перевоплотившись в режиссёра, проникнуться его логикой, исходными посылками - для чего, за что нужно было так выступить с собственным суждением по поводу "Весёлой вдовы", не просто великого музыкального сочинения, но уже, конечно, и мифа мирового музыкального театра. А с мифами нужно бороться - вот, пожалуй, установка, объясняющая все перевёртыши постановки.

Во-первых, радикальную дегероизацию прелестной Ганны Главари. Она у них превратилась в "лысую певицу", какую-то оторву, развязную, бескультурную, не занятую ничем, кроме эпатажа окружающих; ни глубины, ни интеллекта, ни личностной привлекательности, не говоря - артистического и чисто женского обаяния (Наталья Петрожицкая). Окружение ей под стать. От имени персонажей оперетты Легара представительствуют полудурки, с намеренно стёртыми физиономиями, внешностью, в унифицированных костюмах, не позволяющих ни танцевать, ни двигаться, но лишь подчёркивающих всеобщее вырождение. Это относится и к обитателям посольства вымышленного государства Понтеведро в Париже (особенно к ним), и к самим парижанам. Уже в прологе, где хоронят миллионера, старого Главари, воссоздано партийно-номенклатурное сообщество позднесоветского периода. Люди в серой униформе (каракулевые шапки, френчи или что-то в этом роде) под звуки похоронного марша (на изменённую тему канкана из последнего действия) произносят по бумажке тупоумные эпитафии над покойником. Артисты кто беспомощно, кто грубо силятся воспроизвести в мимике, интонациях речевой стиль партаппарата - в него вдруг устремил критические стрелы "европейский" режиссёр прибалтийского происхождения Адольф Шапиро.

Мыслить сегодня категориями, давно исчерпанными в общественном сознании? Видимо, он совершает какой-то последний расчёт с тяжёлым прошлым. Впрочем, почему оно тяжёлое - вполне успешный деятель, сформировавшийся в то счастливое советское время, в котором жизнь театров была крепко защищена государством, этим самым партаппаратом, позволяя спокойно работать, делать себе имя и в конце концов перестроиться и прекрасно войти в сегодняшний контекст российского театра.

Художник Александр Шишкин создаёт совершенно абстрагированное от реалий и исторического времени "Весёлой вдовы" пространство, используя свои излюбленные мотивы снега, везде лежащего, и чёрных ворон, повсюду сидящих (см. "Ричард III" в "Сатириконе"). Сказать, чтобы это как-то приближало или намекало на художественную истину, как они её понимают, - нельзя. Нам лишь дают понять, что создатели идут в отрыв от первоисточника, от традиции салонной оперетты. Чтобы не дай бог, ни мы в зале и ни один прохожий по Большой Дмитровке не заподозрил их в пагубной приверженности к установкам первоисточника. Основная задача - преодолеть его отвлечёнными решениями. Лучше всего вышла воспроизведённая на панно лошадь в первом действии.

Стратегия борьбы с первоисточником затронула либретто. С пьесой работали. Новую версию создал куплетист Вадим Жук (стихи) и сам Адольф Шапиро (диалоги). Наивно думать, чтобы они хоть чуть пошатнули незыблемую драматургическую основу немецкого либретто Виктора Леона и Лео Штайна (1905) или замечательную комедию Владимира Масса и Михаила Червинского (1955), - тексты этих мастеров неотчуждаемая часть "Весёлой вдовы". Жалкие попытки по-своему высказаться и пощипать классиков с разных сторон ни в коем случае не побороли великую традицию прошлого. Осталось только паразитировать на ней. Переписывание либретто - издавна неплохой бизнес - даёт возможность присосаться к валовому сбору и качать авторские отчисления с проката как "соавторам" классиков.

Несчастные не понимают одного - им не написать лучше. Не превзойти эту простую в основе своей - и высокую! - историю о любви, которая оказывается выше денег, выше политического расчёта; любви, что сродни самой бесконечности. Они не понимают ни масштаба этого сочинения, ни его жанровой природы, ни его человеческого своеобразия. Их подходы к "Весёлой вдове" продиктованы самолюбивым и недостаточно грамотным стремлением к некоему протесту. И он лишь оскорбляет эстетические вкусы и затрагивает достоинство академического театра.

Вокал весьма средний. Дирижёр Вольф Горелик едва не спит за пультом, оркестранты ему что-то подсказывают. Танцев нет - хореограф Олег Глушков, замечательно показавший себя в ряде постановок ("Пер Гюнт" в Ленкоме, "Моряки и шлюхи" в Мастерской Петра Фоменко и т.д.), здесь неузнаваем. Наиболее запоминаем кордебалет сопровождения главных героев (шестёрка парней в красных рубахах). Смяли финальные поклоны на премьере. И т.д. В общем и целом - позор.

Что и требовалось доказать. И доказывалось много раз: оперетта - самодостаточное и великое искусство, её не поставить с наскока. Тем более "Весёлую вдову", имеющую счастливую сценическую судьбу в мировом масштабе и эталонные интерпретации великими мастерами, музыкантами ХХ века - от Никиша и Фуртвенглера до Караяна, от Мицци Гюнтер и Луи Тройманна (первых Ганны и Данило)  до Джоан Сазерленд, Райны Кабаиванской, Пласидо Доминго, Бо Сковхуса и т.д. Несть им числа. Мы не сравниваем вокальные возможности и постановочные бюджеты, не подумайте. Мы говорим о "дистанции огромного размера" между стремлением постигнуть загадку автора и стремлением его унизить. Значение этой вещи с каждым достойным исполнением словно растёт, в ней открываются важнейшие художественные и человеческие идеи, способные резонировать уже более ста лет в современном театре на всех континентах! И для этого не следует с вещью бороться, вживляя в неё собственные комплексы банкротов. Парадоксально: но её имманентное совершенство и стало, скорее всего, внутренним посылом постановки Музыкального театра. Из-за невозможности дотянуться - забросали грязью.

Томас БЕЛЯЕВ,

БОНН

От редакции. Публикуя острый отзыв нашего читателя из Германии на премьеру, действительно неоднозначно встреченную и критиками, и зрителями, "ЛГ" не во всём разделяет мнение автора о Музыкальном театре им. К.С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко, являющемся одним из ведущих коллективов страны. Надеемся, что досадная неудача с перелицовкой знаменитой оперетты заставит прославленный коллектив, его оркестр, вокальное созвездие требовательнее относиться к работе интерпретаторов. Потому как неумелая или злонамеренная интерпретация легко превращается в интертрепацию.