Юрий Сергеев ДУМСКОЕ БРОЖЕНИЕ

Юрий Сергеев ДУМСКОЕ БРОЖЕНИЕ

Знаковая дата "19/99" стала нулевой точкой отсчета новой системы политических координат, в которых будут описываться базовые параметры новой политической реальности — Госдумы третьего созыва. Пока они неопределенны, однако уже сейчас очевидно, что их будет намного больше, чем раньше. Новая Дума обещает стать гораздо более сложным и многомерным по своим характеристикам политическим механизмом, чем две ее более ранние предшественницы.

С самого начала вокруг Думы-99 стали формироваться достаточно странные политические мифы, построенные на манипулировании расхожими штампами и клише. Самый распространенный из них — это миф о новой "правой Думе", пришедшей на смену прежней "красной Думе", "Думе красного большинства". В либеральных изданиях и комментариях телевизионных аналитиков утверждается, что раньше оппозиция имела в нижней палате парламента контрольный пакет, позволявший ей добиваться принятия выгодных ей решений; теперь же этот "контрольный пакет" находится в руках некоего "правого большинства", которое составляют фракции "Медведь", СПС, ЛДПР и "Вся Россия". В реальности же ни первое, ни второе утверждение не соответствуют действительности. С одной стороны, предыдущую Думу можно было бы назвать "красной" с очень большой долей условности: за весь четырехлетний период своего существования главной задачей большей части оппозиционного депутатского корпуса была борьба за собственное политическое выживание и, соответственно, против досрочного роспуска Думы. Естественно, что такая стратегия мотивировалась целым рядом "ответственных" и "благородных" побуждений. В критические моменты многие депутаты, несмотря на свою декларируемую оппозиционность, вели себя точно таким же образом, как и считавшиеся "покупными" депутаты от ЛДПР. В качестве примеров достаточно вспомнить позорное голосование за Кириенко в марте 1998 года или же проведенное "в кратчайшие сроки" утверждение Степашина на посту премьера после проваленного импичмента и отставки "правительства думского большинства". Настоящих же оппозиционеров, сознательно отстаивавших идеалы народно-патриотического движения и боровшихся против режима Ельцина, в прошлой Думе было не больше трети. В новой Думе их примерно столько же, так что с точки зрения качественного состава депутатского корпуса больших изменений не произошло.

Говорить о "либеральном большинстве" в новой Думе также можно лишь на очень абстрактном уровне. Стоит вспомнить о том, что еще не так давно лидеры двух избирательных блоков, считающихся сегодня "проправительственными" или "пропрезидентскими", поливали друг друга апельсиновым соком, а также обещали посадить "в последний вагон на Север".

Нельзя также полностью игнорировать и определенную зависимость политических позиций представителей различных фракций от настроений своих избирателей. По этим причинам можно прогнозировать, что единство "Медведя", СПС и ЛДПР не распространяется дальше вопроса о поддержке лично В. Путина. Что касается, к примеру, возможных голосований по вопросу купли-продажи земли или ратификации договора СНВ-2, то здесь позиции перечисленных выше парламентских фракций вполне могут быть противоположны друг другу.

Впрочем, утверждение о том, что новая Дума разделится по принципу "за Путина или против Путина" также выглядит сегодня достаточно поверхностным. В нынешних условиях ни коалиция "за Путина" ("Медведь", ЛДПР,СПС), ни объединение "против Путина" (КПРФ, ОВР, "Яблоко") не являются жизнеспособными. Слишком велики разногласия между патриотами из КПРФ и либералами из "Яблока", чтобы между ними могло возникнуть даже тактическое взаимодействие. В прошлой Думе такое взаимодействие могло строиться на необходимости продемонстрировать общественности свое неприятие Б. Ельцина, а единственным требованием к нему могло быть лишь требование его отставки. Оппозиция В. Путину будет неизбежно носить иной характер и будет связана с конкретными требованиями, касающимися тех или иных изменений во внешней и внутренней политике страны. Взгляды же на характер этих изменений со стороны КПРФ, ОВР или "Яблока" не позволяют говорить о возможности выработать какую-либо общую платформу. Это означает, что по одним вопросам КПРФ может, к примеру, блокироваться с ОВР, а по другим — с "Единством"; последнее касается борьбы с сепаратизмом и выделением дополнительных ассигнований на проведение антитеррористической операции в Чечне. Возможность согласования позиций между КПРФ и "людьми Путина" в Государственной думе существенно понижает статус либерал-демократов и особенно чубайсовского СПС, значение которого может упасть до того уровня, который предполагается микроскопической численностью этой фракции. По этой причине Анатолий Чубайс больше чем кто бы то ни было заинтересован в конфронтации между Путиным и КПРФ, при которой он оставался бы для Путина "нужным человеком".

С известной долей уверенности уже сегодня можно утверждать, что "контрольный пакет" в Госдуме третьего созыва не достался никому. Левая оппозиция не утратила своих позиций, как это пытаются представить либералы, но и не укрепила их. Сторонников Кремля в новой Думе также ненамного больше, чем в предыдущей. Последнее означает, что исход голосования по ключевым вопросам опять будет решаться путем долгих "консультаций" с "нейтральными" или неопределившимися "независимыми" депутатами, как это и было раньше.

Особенно отчетливо эта неопределенность проявляется при попытке прогнозировать судьбу кресла спикера Госдумы. Сегодня можно однозначно сказать лишь одно — председателем Государственной думы снова станет "фигура компромисса". Если смотреть на вещи объективно, таковыми были и Иван Рыбкин (в момент своего избрания), и, в меньшей степени, Геннадий Селезнев, старавшийся не проявлять чрезмерно свою "оппозиционность". Нечто подобное может произойти и сейчас, и поэтому сегодня легче предсказать, кто совершенно точно не будет избран на этот пост — к примеру, безусловно, не пройдет Сергей Степашин, выдвижение которого могло бы стать результатом лишь внутреннего компромисса между либералами, но никак не думского консенсуса. Результатом компромисса между Кремлем и КПРФ было бы избрание спикера из числа не слишком радикальных членов КПРФ и имеющих репутацию технократов-прагматиков. Пожалуй, что до сих пор этот вариант представляется наиболее вероятным, вопрос лишь в том, удастся ли найти под такое соглашение подходящую кандидатуру. До сегодняшнего момента назывались имена Маслюкова, Рыжкова, Зоркальцева, а после подсчета итогов второго тура губернаторских выборов в Подмосковье к числу возможных кандидатов на место спикера присоединился и Геннадий Селезнев. Возможно, что кто-то из них в итоге и займет пост спикера в том случае, если мы не станем свидетелями еще одного компромисса — между Путиным и Примаковым, в результате которого Евгений Максимович займет кресло председателя Госдумы и откажется от участия в президентских выборах.

Впрочем, вопросы взаимодействия различных парламентских фракций и предстоящей президентской избирательной кампании будут очень тесно увязаны между собой, и касается это не только переговоров Владимира Путина и Евгения Примакова. Перед ответственным выбором встанет и КПРФ, перед которой открываются два возможных варианта политического поведения. При одном варианте КПРФ приходит к соглашению с представителями "Медведя" в Госдуме о распределении ключевых комитетов, что обеспечивает стабильность и управляемость единого фронта депутатов-коммунистов и "независимых" одномандатников коммунистической ориентации. В проигрыше при таком варианте окажутся прежде всего "карликовые фракции" СПС, ЛДПР и "Яблока", а также, возможно, и ОВР.

В обмен на такое сотрудничество представителей "Медведя" Кремль может предложить избирательному штабу КПРФ настроиться на относительно "мягкий" вариант президентской кампании, не предполагающий лобовых атак на Путина. Естественно, что в этом случае В. Путин имеет шансы одержать победу уже в первом туре.

В другом варианте КПРФ может поставить своей задачей добиться максимально возможного количества голосов, поданных за своего кандидата на президентских выборах, что предполагает наличие последовательной и жесткой политической программы, а также — занятия резко конфронтационной позиции по отношению к В.В. Путину. На уровне Госдумы фракция КПРФ будет вынуждена взаимодействовать с ОВР, что, тем не менее, не сможет обеспечить парламентского большинства. В то же время в этом случае КПРФ рискует толкнуть "Медведя" в объятия Кириенко-Немцова-Хакамады и дать Кремлю мощный стимул для дальнейшей работы по созданию "правого большинства". Какой из этих вариантов реализуется в политической практике — будет ясно уже в ближайшие несколько недель.

Все же говорить о том, что между предыдущей и нынешней Думой нет никаких отличий — было бы неправильно. По одному параметру новая Дума явно отличается от прежней, и кажется, в достаточно выгодную сторону. Дело в том, что в 1996-1999 годах парламент был важным фактором в борьбе различных олигархических кланов, в которой абсолютно все фракции занимали единую позицию, выбирая из враждующих группировок "меньшее зло" и играя порой решающую роль в исходе конфликтов между "плохими" и "очень плохими". В ту пору олигархи слыли таинственными и могущественными персонажами, в кругу которых только и могла делаться "реальная большая политика". Сегодня же им пришлось спуститься на землю и ходить по просвечиваемой со всех сторон думской площадке, так что манипулировать российским парламентом в своих интересах олигархам будет очень сложно.

Юрий СЕРГЕЕВ