Эрнест Султанов ФУТБОЛЬНЫЙ ИМПЕРИАЛИЗМ

Эрнест Султанов ФУТБОЛЬНЫЙ ИМПЕРИАЛИЗМ

Швейцария не входит в "Шенген", поэтому, чтобы прорваться из Германии, Австрии и Италии, болельщикам с российскими паспортами необходимо преодолеть таможенно-полицейские посты. Мы с Эудженио по автостраде А9 из Милана добираемся до итальянско-швейцарской границы в районе Комо. Эудженио — авторитетный североитальянский адвокат, кокаинист ярких ощущений и, соответственно, — болельщик сборной России. На границе нас засасывает пробка: итальянцы на викэнд любят съездить в Швейцарию с ее казино, борделями-саунами и красивыми пейзажами. В Швейцарии экономический кризис, поэтому бдительность таможенников снижена: наши документы даже не проверяют. Заплатив автострадный сбор, мы продолжаем движение в сторону Лугано — Базеля. Трасса до Базеля при средней скорости 150 км/ч занимает около трех часов. Можно было бы и быстрее, но дороги колдобистые с постоянным, непрекращающимся ремонтом. Зато пейзажи ошеломляют: скатывающиеся с неба по горным тропам потоки воды, аккуратные горные луга с игрушечными домиками.

Историческая роль Базеля в ночь с 21 на 22 июня чувствуется уже на подходах к городу: машины и бары с выставленными штандартами (кое-где забытыми викингскими). Примерно за два километра до стадиона мы паркуем машину — дальше начинаются полицейско-армейские заградотряды. По всему протяжению пути к стадиону передвигаются "оранжевые" — голландские болельщики. По ходу движения черные парни толкают билеты с наценкой от 300%, так что цена начинается от 250 евро. Жители находящихся на пути движения к стадиону домов приторговывают пивом и кока-колой, жарят сосиски и готовят хот-доги. Молодые ребята сбывают шарфы Russia — Holland и флаги Голландии — нашего выхода в четвертьфинал местные торговцы атрибутикой не ожидали. Наши фанаты снабжают соотечественников шарфами ЦСКА и Зенита, российскими триколорами и флагами с разъяренным медведем, рычащим "Россия, вперед!".

Футбол — это вид марафона для болельщиков. Не каждый может выдержать темп роста цен и расходов на пиво, еду и жилье с приближением финальной части. Поэтому постепенно болельщики начинают сходить с дистанции. В ста метрах от стадиона — группа оранжевых с билетами. По ограниченному количеству пива на большое количество людей видно, что есть благоприятные условия для переговорного процесса. Они называют свою цену, мы — свою. Они не соглашаются, мы уходим. Они нас догоняют, делают последнюю попытку поторговаться, но, в конечном итоге, сдаются: 300 евро — за два. Таким образом, мы одерживаем первую метафизическую победу: голландских болельщиков на трибунах на два человека становится меньше, а наших — больше. Каждый болельщик на счету: силы “оранжевых” на стадионе и вокруг него — в десятки раз превышают наши. Дело в том, что основная часть футбольных туристов традиционно делала австрийские визы и брала билеты до конца групповой части, также не особенно веря в наш выход в четвертьфинал.

Переполненные два яруса "оранжевого" стадиона на 35 тысяч человек. Такое ощущение, что матч не на нейтральной территории, а в Амстердаме или Ротердаме. Наша трибуна — это две маленькие полоски в несколько сот человек в углу ворот, в которые впоследствии наши загнали три мяча. Мы же находимся в глубоком тылу голландцев, там где развеваются флаги Аякса, оранжевые стяжки с надписью "Голландия сделает это!" и нидерландские триколоры. Наши, как маленький партизанский отряд. Большинство — это европейские "русские", вновь почувствовавшие Родину после победы сборной над греками и шведами. Пара больших семей, включающих дедушек, детей и жен, держащих в руках российские флаги. Несколько болельщиков, добравшихся из Австрии, российские немцы, живущие в Мюнхене, старики в майках с российским гимном, мальчик Леша, которого отец впервые привел на футбольный матч. Для десятилетнего Леши — этот матч неосознанно становится частью его идеологии, в которой Россия ассоциируется с наступлением и победой. Он ничего не знает об острейшем противостоянии советской сборной и голландцев двадцать лет назад и для него чужды последующие поражения "наших". Его Россия — это команда борьбы и воли, имя которой можно произносить с гордостью.

Первое главное явление матча — это гимн. Австрийские, немецкие, швейцарские, итальянские русские встают, держа руку на груди. Гимн звучит как неожиданный возврат к финалу 1988 г.: поскольку новых слов Михалкова никто не знает, большинство, включая еще советских эмигрантов, поет последний гимн СССР. Каждый поет как минимум еще за десять человек — резкий контраст по сравнению с голландцами. Мелодия гимна настолько популярна, что теперь её можно услышать на площади Дуомо в Милане, "Променаде дез англе" в Ницце. Мелодия гимна стала идентификационным паролем наших за границей, вне зависимости от того, на каком языке они "размовляют".

После начала матча на нашей трибуне идут в атаку армейские и зенитовские болельщики, активно убеждающие на немецком не сомневаться в победе российской сборной. Затем началось раскатистое скандирование "Рос-си-я, вперед!" и "Голландия — домой!". Голландцы атаковали, подпевая антисоветскую мелодию Пет Шоп Бойс "Гоу Вест". Наша основная трибуна влепила в ответ "Катюшу". Битва была недолгой. После смещения борьбы на голландскую часть поля российские болельщики полностью взяли контроль над стадионом в свои "глотки". Было слышно только "Рос-сия!" и "Нам нужен гол!" “Оранжевые” иногда просыпались усиливающимся ритмом хлопков, когда голландцы атаковали и приближались к нашим воротам, — хотя и то, и другое было редким явлением.

После забитого гола среди австрийских, казанских, швейцарских наших начались братания. Совершенно разные люди — менеджеры из Лондона, торговцы стеклом из Ростова, айтишники из Мюнхена оказались неожиданно очень близкими и "своими". Адреналин съел различия между ними, в их речи звучало — "Мы с тобой одной крови".

“Оранжевые” трибуны совсем приуныли и оставались в нокауте до отыгранного мяча. Однако для наших пропущенный гол оказался не ядом, а дозой адреналина. Если голландские болельщики просыпались только, когда начиналась “оранжевая” атака, то наши вели перманентный штурм. Уровень убежденности в победе достиг такого уровня, что даже пришедшие просто посмотреть игру швейцарцы попали на нашу волну, повторяя "Нам нужен гол!"

Нельзя было допустить одиннадцатиметровых. Одиннадцатиметровые означали попасть под крики многотысячной трибуны — голландцы контролировали обе зоны за воротами. Начался штурм: наши вновь взяли контроль над трибунами. А после забитого второго гола начались безумные танцы людей, вколовших в себя гигантскую дозу адреналина и на несколько минут забывших свои паспортные данные и коды ИНН.

Голландцы вели себя достойно с нашими. Драк не было, наоборот, к нашим подходили и жали руки, с уважением произнося диковинные имена игроков, как будто речь шла о воинах Чингис-хана или Сталина. От стадиона мы шли по подсвеченной улице с мертвыми окнами вокруг (швейцарский характер) — тысячи и тысячи людей в оранжевом, над которыми развевались российские флаги. Бибикающие машины, приветствующие гудками флаги, приветствующие русских турки в кафе. К часу ночи наши уже отмечали победу в обнимку с голландцами в центре города.

Для многих европейцев в условиях экономической депрессии и политической импотенции футбол — это основной критерий державности. Ключевые битвы проходят на футбольных полях. Испания добилась признания своего первенства по сравнению с Италией не благодаря экономическим успехам, а благодаря первой за десятилетия победе своей сборной. Сборная Турции приблизила Анкару к вступлению в ЕС. К российскому бизнесу (как и к индийскому с китайским) до этого Чемпионата относились с недоверием — наш футбол серьезно не воспринимался. После побед на полях Австрии и Швейцарии ситуация изменилась. Россия в европейском, пронизанном футболом мышлении, стала восприниматься гораздо позитивнее. В свою очередь, российский бизнес, сам того не осознавая и не вкладывая средств (за исключением приобретения Хиддинка Абрамовичем для национальной сборной), оказался в крайне выгодном положении. После того, что сделала сборная России, изменилось отношение к нашим ведущим европейскую экспансию компаниям. Так инвестиции ЛУКОЙЛа в крупный нефтеперерабатывающий комплекс на Сицилии, о которых было объявлено после победы российской сборной над голландской и вылета "сквадра адзура", были восприняты итальянцами как позитивная новость, а не как акт агрессии или угроза энергетической безопасности.