Задело!

Задело!

Александр Проханов

2 октября 2014 5

Политика Общество

В Москву прибыл свежий американский посол Джон Теффт, специалист по оранжевым революциям, тихий американец, оснащённый теориями свержения, подрывными технологиями, с помощью которых сметаются неугодные Америке режимы.

Он приехал в Москву в тот момент, когда, по существу, начата "холодная война" Запада против России. Когда вводятся санкции, когда терзаются и мучаются наши корпорации, когда демонизируется президент, когда по Москве проходят так называемые "марши мира" и невооруженным глазом видно оживление либеральной оранжевой оппозиции.

Как водится, посол устроил у себя в посольстве приём политологической элиты страны. Той элиты, с которой хотел бы познакомиться, установить некоторые отношения. В числе приглашённых в американское посольство были Сергей Марков, проправительственный, прокремлёвский политолог, яркий и энергичный публицист, и представительница либерального бомонда Евгения Альбац, главный редактор журнала "Нью Таймс".

Между Альбац и Марковым разразился скандал. Сергей Марков - человек экзальтированный, способный на яркие поступки, на неординарные выдумки, явился в американское посольство с бантом, завязанным из георгиевской ленты. Из той самой георгиевской ленты, которую носят ополченцы, - ленты, которая сейчас символизирует создание восставшего, сражающегося государства Новороссия. Это был шаг, направленный на то, чтобы уязвить посла, ярко обозначить собственную позицию. Альбац при виде этого вольнодумства накинулась на Сергея Маркова, стала его оскорблять, устроила громкую свару и среди прочих нелестных наименований назвала его "проституткой". Всё это вылилось в прессу и окрасило приезд посла в малоприятный радикальный цвет.

Что же произошло по сути? Мне кажется, что Евгении Альбац изменили нервы. Она была приглашена, по её либеральному мнению, в святилище, в храм. Как в храм Соломона. И она увидела, как в этот храм Соломона, в это святилище влетели совершенно другие стихии. Стихии патриотического восстания, патриотической борьбы русского национального героизма. И это её поразило. Это вызвало в ней шок, удар. Почувствовав, что присутствует при богохульстве, она решила изгнать неверующего Маркова из храма Соломона. Изгнания не получилось, получилась скверна, получилась брань, получилась непристойность.

Сегодня, когда у всех: и у патриотов, и у либералов, - нервы на пределе, и возможны самые разные срывы, когда ожесточение в обществе достигло чрезвычайных пределов, посольский эпизод говорит нам, что мы должны быть чрезвычайно осторожны друг с другом.

Я сам себе говорю, что я должен быть чрезвычайно осторожен, описывая демократические процедуры и демократов. И, увы, говорю я себе, я не могу быть осторожным! Каждый раз срываюсь на резкие высказывания по поводу людей, которых считаю врагами моего государства, а значит, и моими личными врагами.

Среди тех нелицеприятных определений, которые я позволяю себе высказывать в адрес либеральной оппозиции, либеральных лидеров, слово "бесы" является, на мой взгляд, самым адекватным. Ибо там, где проходят эти марши, рушатся троны, истребляются элиты, горят библиотеки, разгораются гражданские войны, поля нашей Родины усеваются русскими костями.

Этот марш я видел во время перестройки. Четыре года напряжённый, яростный, исполненный огня, ненависти, силы и какой-то религиозной страсти марш двигался по моей несчастной, умирающей Красной империи. В итоге мы потеряли страну. Этот же марш двигался в течение всех лютых девяностых. И там, где он проходил, оставались разгромленные заводы, погубленные технологии, несчастные люди, ржавые станки, тонущие подводные лодки, распиливаемые ракеты.

Этот марш проходил по Москве в период Болотной. Этот марш рвался через Каменный мост к Кремлю, готов был таранить кремлёвские стены, но тогда его загнали в нору.

Теперь он опять показался и опять двигается по стране.

Это о них Фёдор Михайлович Достоевский написал свой роман "Бесы". Это их Спаситель изгнал из бесноватых, вселил в стадо свиней, которое кинулось в море и утонуло. У берегов Кубы есть Залив Свиней - это то место, где Кастро разбил тех, кто пытался высадиться на побережье Кубы. Не в этот ли Залив Свиней были сброшены бесы Нового завета и утонули там, чтобы никогда не всплыть? Но нет, вот они снова всплыли, и снова их скользкие, липкие хвосты свистят в воздухе моей Родины