ВЫПЛЫТЬ, ЧТОБЫ УТОНУТЬ

ВЫПЛЫТЬ, ЧТОБЫ УТОНУТЬ

Честность и совестливость капитана КГБ Клавдии Ивановны Ивановой ("Д", 6/605) никакого сомнения не вызывают, однако её осведомлённость в таких крупных вопросах, как, например, спасение знакового советского героя В.И. Чапаева, очень даже сомнительны. Занимала она в «конторе» не очень высокие должности, к тому же у спецслужб есть вполне понятное правило — не стараться узнать то, чем занимается не твой отдел. Никакой личной причастности К.И. Ивановой к расследованию вопроса о выживании В.И. Чапаева и, более того, понимания того, насколько важен был для советской пропаганды этот вопрос, в её записках не обнаруживается. По сути, Клавдия Ивановна передаёт бытовой слух о "жареном факте", отличающийся от обычного сарафанного радио лишь тем, что ДО описываемого ею случая появления якобы выжившего Чапаева она была знакома с приёмной дочерью Василия Ивановича, и это знакомство как будто давало ей возможность толковать слух, что она и сделала.

В середине 1980-х гг. я присутствовал на публичной лекции одного из профессоров Московского историко-архивного института "Самозванчество в России". Рассказав о фактах самозванчества в XVII–XIX вв., лектор приходил к выводу, что самозванчество — специфически русская особенность истории, обусловленная нашими просторами и малограмотностью населения. В тесной Западной Европе, где все знают всех, самозванчество было органически исключено, так как быстро разоблачалось. На прямой вопрос о самозванчестве в XX веке он ответил, что развитие железных дорог, телеграфа и телефона, радиофикация, укрепление властных структур и рост образования и сознания народа почти исключили возможность для появления новых самозванцев. Почти, но не совсем. Объектами самозванчества стали "чудом спасшиеся" Николай II и его младшие дети (Цесаревич Алексей и Великая княжна Анастасия), "внебрачные дети" лейтенанта Шмидта и Маршала Жукова, «племянник» секретаря ЦК КПСС М.А. Суслова (однофамилец Михаила Андреевича), «выплывший» В.И.Чапаев и некоторые другие. Интересный случай самозванчества описал В.М. Шукшин: охотник-сибиряк выдавал себя за участника "неудачного покушения" на Гитлера.

Мы говорим не о шизофрениках, мнящих себя то наполеонами, то иными историческими личностями. Речь идёт о психически здоровых, ответственных за свои поступки людях, выбравших самозванчество как способ самореализации или (и) получения каких-то материальных преференций. Наиболее популярным объектом самозванчества среди авантюристов советского периода был именно «выплывший» легендарный начдив В.И. Чапаев. Популярность Чапаева сравнима лишь с популярностью Ю.А. Гагарина. Она выше очень громкой, но оказавшейся короткой популярности В.П. Чкалова. Начдивов уровня Чапаева, вышедших из народа, в Красной Армии было десятка полтора, громкую известность получили лишь два — Чапаев и Щорс, причём Щорс был сделан героем, "украинским Чапаевым", по прямому заказу товарища Сталина, адресованному известному кинорежиссёру А. Довженко. За этим социальным заказом стоит невиданный успех, который получил кинофильм «братьев» (они однофамильцы) Васильевых «Чапаев» (1934). К лихому облику Чапаева на фотопортрете, к популярности добротно написанной комиссаром чапаевской дивизии Фурмановым ранней советской повести «Чапаев» (1923) добавилось мастерство создателей её киноверсии и эффект первого советского звукового кинофильма. Впечатление от фильма было таким огромным, что в кино ходили цехами, колхозами. Многие простодушные кинозрители до рези в глазах всматривались в финальные сцены фильма, пытаясь рассмотреть, не выплывет ли Чапаев. И надеялись, что, возможно, выплыл, только это не показано.

После Великой Отечественной войны нашлись отчаянные люди, которые рискнули реализовать эту наивную надежду. Лектор упомянул, если мне не изменяет память, о поочерёдном появлении семи лже-Чапаевых. Каждый случай расследовался КГБ, самозванцы разоблачались и строго предупреждались. А теперь поставьте себя на место Александра Васильевича Чапаева, которого в седьмой раз приглашают опознать в настырном дедке отца, которого он не видел около пятидесяти лет. К.И. Иванова подходит к этому вопросу по-бытовому: если падчерицы Чапаева не ладили между собою, если родные и приёмные дети тоже не ладили между собою (то же среди потомства Маршала Жукова; впрочем, это бывает почти всегда), то и Александр Васильевич такой плохой человек, что спокойно выставил бы за дверь и родного отца. Зачем? Ответа на этот вопрос у Ивановой нет, как и самого вопроса. А у меня возникает лишь одно сравнение — товарищ Сталин, читающий очередное донесение Зорге с очередной датой начала войны, и я не рискнул бы осудить Александра Васильевича, если бы он действительно не признал родного отца.

В момент гибели В.И. Чапаеву было 32 года. Если он выплыл и воспользовался красноармейской книжкой рядового бойца 25–27 лет от роду, то в 1941 г. ему значилось всего 47–49 лет, а такой возраст был ещё призывным. Ни геройства, ни совестливости я здесь не вижу, как и самонаказания в жизни под чужой фамилией. Чапаев на посту начдива разложился и угробил вверенную ему дивизию. Вместо славы спасшийся Чапаев должен был бы предстать перед ревтрибуналом. Читатель знает, какие показания дал бы комиссар Д. Фурманов, отношения которого с начдивом были далеко не радужными, и каков бы был в то суровое время приговор трибунала. В 1919 г. выплывший Чапаев должен был бы «утонуть» если не в Урале, то в людском море. Громкая популярность его имени началась только в 1935 г., с момента триумфального шествия кинофильма по кинотеатрам страны. Со времени разгрома 25-й стрелковой дивизии Чапаева прошло уже 16 лет — поздно пить боржоми, но за эти (и последующие) годы Чапаев, если бы он выжил, мог неоднократно навестить или оповестить семью, которая знала бы о его особой жизни. Этого не произошло. Думаю, потому что некому это было делать — Чапаев действительно погиб. Появление же в хрущевские и раннебрежневские годы «Чапаевых» было самозванчеством (любопытно, что в этом участвовали пожилые люди, что необычно) либо целенаправленной акцией агентов влияния по подрыву советского патриотизма. Нет сомнения, что личные ставки А.В. Чапаева с претендентами на отцовство протоколировались и анализировались сотрудниками КГБ, и выводы из них делались на государственном, а не на бытовом уровне ("На тебе, дед, 25 рублей, и не возникай больше!") — как это написано у К.И. Ивановой).

Может быть, читатели напишут о других случаях российского самозванчества в прошлом веке?

Александр БЛАНК

От Ю.И. Мухина. Думаю, что Александр Бланк прав, а я недоучел факта самозванства, хотя знаю, как люди могут выдавать себя бог знает, за кого. Действительно, Бланк логичен и абсолютно прав.