Записки из Щели, или Бочка над Москвой

Записки из Щели, или Бочка над Москвой

ОБЪЕКТИВ

Продолжаем разговор о произведениях, вошедших в шорт-лист

Владимир Орлов. Камергерский переулок: Роман. - М.: Астрель: АСТ, 2009. - 542 [2] с.

Камергерский, Брюсов, Газетный, Кисловские переулки, Бермудский треугольник на Тверском бульваре, - пространство, образуемое памятниками "трём убиенным поэтам" - Пушкину, Есенину, Маяковскому Москва - не просто место действия романа Владимира Орлова, не фон и не декорация. Героиня. На этот раз - главная. У неё, Москвы, особые отношения с пространством и временем. Своя жизнь, в которую люди пытаются вмешаться. В 1990-2000-е особенно навязчиво: покупают-перекупают дома, сносят и строят-перестраивают, закрывают "Закусочные" и "Хлебные" - открывают рестораны и бутики. Москва реагирует, как живой организм, и получается нечто вроде Зоны Сталкера. Правда, у Орлова аномалия сложнее, объёмнее, названа Щелью, но похожа на Татлинскую башню, пронзает разные времена и сферы, и небесные, и инфернальные. А кем-то вроде Сталкера оказывается Гном Центрального телеграфа. Фирменный орловский персонаж. "Прежде на Телеграфе, возле оконцев приёма телеграмм и в кабинках междугородней связи, было такое движение энергетических эмоций миллионов людей, их судеб". Эти эмоции и сгенерировали Гнома.

Москва порождает сущности, которые персонажам-людям кажутся демоническими, а потом оказываются сидящими в табакерке, и табакерку приходится выкинуть.

В Москве бесследно исчезают дома, в частности дом 3 amp;#8239;по Камергерскому. На его месте является призрак - плывущий человек, ибо дом 3 amp;#8239;по означенному адресу - Московский Художественный театр с горельефом Голубкиной "Волна", на котором изображён пловец. "Пловец мучился, совершал волевые движения руками, но так никуда и не мог уплыть".

Поклоннику Есенина Москва позволит найти в своих подвалах керосиновую бочку, по легенде купленную поэтом и выброшенную им в окно то ли в Брюсовом, то ли в Богословском.

Как и Москва, некоторые предметы - тоже сущности и герои романа, причём более деятельные и влиятельные, чем люди-персонажи. Это и летающая керосиновая бочка Бакинского товарищества братьев Векуа, и зловещие серьги графини Тутомлиной, и ревнивый кактус Эдельфия, и Московский телеграф, сущность которого воплощена в Гноме. Эти метафизические герои то ли руководят людьми, то ли вовсе не считаются с ними.

Главный образ романа - Щель. Доступную народу "Закусочную" в Камергерском закрыли, устроив на её месте дорогой ресторан. Однако если особым образом

Великие люди не уходят

ГОД БЕЗ СОЛЖЕНИЦЫНА

В День памяти Александра Солженицына, 3 августа, Дмитрий Медведев направил письмо вдове писателя Наталье Солженицыной. В письме президента, в частности, говорится: "Путь Александра Исаевича - это путь настоящего борца, прошедшего, казалось, через все круги суровых испытаний и лишений. В его жизни были и фронт, и сталинские лагеря, и боль изгнания. Но, несмотря на изломы судьбы, он смог сохранить веру в Человека, в его нравственное и духовное величие. Он ни разу не изменил себе, своим убеждениям, своей совести. Всегда говорил правду, говорил, невзирая на лица. Его произведения "Один день Ивана Денисовича", "Архипелаг ГУЛАГ", "В круге первом" будили совесть нации, взывали к покаянию. В его сердце всегда жила безграничная любовь к своему Отечеству и своим согражданам. Искренняя обеспокоенность за судьбу Родины. Смыслом всей его жизни был неустанный поиск путей обустройства России, сбережения её народа. Многие его идеи по укреплению государственности и развитию демократических свобод актуальны и имеют непреходящее значение, а литературные и философские труды требуют глубокого всестороннего изучения".Особенно творцы-художники. Их образ, а главное - их творчество с нами пребывают, их присутствие даже усиливается. И в личном плане, и в более широком, общественном, образ Александра Исаевича всё больше высветляется, всё больше присутствует.

Так случилось, что Александр Исаевич не дожил до своего 90-летия, а к этой дате были приурочены коллоквиумы, посвящённые его жизни и творчеству. Московская международная научная конференция, состоявшаяся в декабре 2008 года, была и юбилейной, и посмертной, так же как и трёхдневный коллоквиум в Париже в марте 2009 года. Они собрали исследователей творчества Солженицына из разных стран мира - России, Франции, Японии, США, Германии и многих других. Московская конференция отличалась именно международным масштабом, а парижский коллоквиум многосторонне представил преимущественно широкое и глубокое влияние, оказанное творчеством Солженицына во Франции. Своей оценкой и личными воспоминаниями о встречах в Москве поделился бывший посол Франции в России Пьер Морель. Остроумно, но и глубоко говорил министр культуры и культов в Румынии Фёдор Палеолог. Выдержки из своих четырёх телеинтервью Солженицына (снятых в Париже, Вермонте и Троице-Лыкове) показал и прокомментировал видный представитель тележурналистики Франции Бернар Пиво. С яркой речью выступил главный издатель Солженицына во Франции и представитель его мировых прав Клод Дюран. Коллоквиум закончился оживлённым круглым столом двенадцати переводчиков Солженицына на французский язык, все они бывшие или настоящие профессора во французских университетах. Заседания и встречи носили особый характер благодаря присутствию Натальи Дмитриевны Солженицыной, которая сейчас продолжает огромный труд - издание полного Собрания сочинений Солженицына, начатое при жизни писателя.

На протяжении этого года и во французской, и в мировой прессе появилось много ярких публикаций о личности и творчестве Солженицына, причём без каких-либо критических замечаний, которые проскальзывали в прежнее время. Примечательны заголовки французских еженедельников, посвящённых Солженицыну, - "Гигант литературы", "Сверхъестественное явление".

Мемуарными и аналитическими публикациями о жизни и творчестве Александра Исаевича были отмечены выпуски "Вестника Русского христианского движения" и его французского аналога, не повторяющего содержание российского издания.

Публикации, собрания, выставки, посвящённые Солженицыну, продолжаются во Франции, в частности в Вандее, где до сих пор живо помнят посещение и выступление Александра Исаевича и где в местном католическом университете готовится сборник памяти писателя.

Александр Исаевич начинает свою посмертную жизнь среди нас, и эта жизнь - на многие, многие годы, если не на века.

Никита СТРУВЕ, директор издательства YMCA-Press, лауреат Государственной премии РФ

Дом на Таганском холме

ГОД БЕЗ СОЛЖЕНИЦЫНА

В День памяти Александра Солженицына, 3 августа, Дмитрий Медведев направил письмо вдове писателя Наталье Солженицыной. В письме президента, в частности, говорится: "Путь Александра Исаевича - это путь настоящего борца, прошедшего, казалось, через все круги суровых испытаний и лишений. В его жизни были и фронт, и сталинские лагеря, и боль изгнания. Но, несмотря на изломы судьбы, он смог сохранить веру в Человека, в его нравственное и духовное величие. Он ни разу не изменил себе, своим убеждениям, своей совести. Всегда говорил правду, говорил, невзирая на лица. Его произведения "Один день Ивана Денисовича", "Архипелаг ГУЛАГ", "В круге первом" будили совесть нации, взывали к покаянию. В его сердце всегда жила безграничная любовь к своему Отечеству и своим согражданам. Искренняя обеспокоенность за судьбу Родины. Смыслом всей его жизни был неустанный поиск путей обустройства России, сбережения её народа. Многие его идеи по укреплению государственности и развитию демократических свобод актуальны и имеют непреходящее значение, а литературные и философские труды требуют глубокого всестороннего изучения".

Библиотеку-фонд "Русское зарубежье" с первых лет её основания именовали Домом русского зарубежья, или Солженицынской библиотекой.

В этом году этому научному и культурному центру официально дано название Дом Русского зарубежья имени Александра Солженицына, и это для нас очень почётно и очень ответственно.

Русский общественный фонд Александра Солженицына выступил в 1995 году соучредителем Библиотеки-фонда "Русское зарубежье" вместе с русским парижским издательством YMCA-Рress и московским правительством. А буквально через год в архив Дома поступили уникальные документы, которые Александр Исаевич собирал, работая над "Красным колесом" - исторической эпопеей о Русской Катастрофе. Нам были подарены архивы великого князя Николая Николаевича, архив секретаря Бунина Леонида Зурова, а также архив философа Семёна Франка и другие ценнейшие материалы. Поступило к нам и множество рукописей, полученных Солженицыным на его призыв к нашим соотечественникам писать воспоминания о виденном и пережитом. Фонд пополнялся год от года и сейчас увеличился до двух тысяч единиц хранения. Александр Исаевич обещал нашим соотечественникам сохранить, обработать, издать это наследие. Помогали осуществить эту задачу Дом Русского зарубежья и издательство "Русский путь".

Исторические документы обрабатывались и вводились в научный оборот.

В двух сериях "Наше недавнее" Всероссийской мемуарной библиотеки и "Исследования новейшей русской истории" публиковались уникальные мемуары и научные труды. Из последних изданий назову книгу В. Левенштейна "По-над нарами табачный дым". Её автор юношей был осуждён за участие в якобы террористической организации, планировавшей убийство Сталина, и отбывал срок в одном из лагерей, заключённым которого был и Солженицын. Материалы другой книги - "Сквозь раскулачивание и голодомор", автор которой Дмитрий Гойченко сам был в числе "борцов" с кулаками и сеял голод, попали в наше издательство уже позже. Но если бы не Александр Исаевич, который подтвердил их достоверность, вряд ли бы мы напечатали эту исповедь палача.

Вот уже год, как нет с нами Александра Исаевича. Работа с его архивами, завещанными нам, продолжается, и стремление соответствовать его высоким требованиям исторической правды, "жизни не по лжи", сохранять во всех подробностях память о катастрофах ХХ века - это стремление, я думаю, будет расти год от года.

В этом году Дом Русского зарубежья получил статус государственного музея, где, конечно же, материалы архива Солженицына займут важное место. А видеохроника о годах эмиграции Александра Исаевича и его семьи, о возвращении изгнанников на родину! Часть уже вошла в фильм "Посольство на Таганском холме", созданный нашей киностудией "Русский путь". Но предстоит ещё большая работа средствами такого популярного жанра, как документальное кино, рассказывать нашим современникам о соотечественниках в разных странах мира.

Всё больше и больше понимает Солженицына и его правоту вся Россия. Ведь в 90-х годах была совсем другая ситуация, когда слова Александра Исаевича не были услышаны властью, не были услышаны обществом. А сейчас многие поняли довольно ясно, что Солженицын с его удивительно точным пониманием хода исторических событий был прав.

Виктор МОСКВИН, директор Дома Русского зарубежья имени Александра Солженицына

Упрямый россиянин

ПАМЯТЬ

Так назвал М. Горький Сергея Клычкова, которому исполнилось бы 120 лет. Но точнее и вернее давнее суждение Георгия Адамовича (поводы были другие) - "огненная несговорчивость" - полновластная стихия художника, определяющая его творческое поведение и "словесную походку".

Поэзия - свидетельство подлинности мира и человека. Молитвы и песни (стих!) оправдывают перед Высшим наше неуклюже-затрапезное бытие. Русский человек приходит странно, мытарски, простовато прожить, но всегда об этом гениально пропеть, "чтобы по бледным заревам искусства узнали жизни гибельный пожар" (А. Блок).

"Чистый родник народного творчества всегда был лучшим достоянием русской поэзии. Кажется, это единственная область в истории литературы, стоящая выше пристрастных вкусов и не нуждающаяся в переоценках. Но черпать непосредственно из этого родника удавалось лишь немногим - или великим, или особенно близким к первоисточнику поэтам", - писал в 1917 году Георгий Иванов. Эти слова гениального орфического русского лирика, а в ту пору правоверного акмеиста были вызваны начальным творчеством Николая Клюева, Сергея Клычкова и Сергея Есенина. Художники эти принесли в поэзию народно-крестьянский мир России. Часто Клюева, Клычкова, Есенина, Орешина и других стихотворцев называют "новокрестьянскими" поэтами, что резко сужает, огрубляет значение и значимость ими сделанного. В своё время в них видели лишь фольклорных, песенно-частушечных поэтов; наследников Кольцова, Никитина, Некрасова. Это чрезвычайно односторонне.

В их стихах крестьянская Русь заговорила языком высокого искусства, оригинального не внешним словесно-ритмическим узором или почвенными мотивами, а вольной и слаженной изобразительной и музыкальной стихией, волшебным и внятным лиризмом и духовной силой. За ними многовековая народно-религиозная культура. Они прошли искушение модернистским расцветом начала века, они книжники и начётчики, провидцы и пророки. Славянская мифология для них органична и современна. Они бросили вызов железной цивилизации, были и "последними поэтами" деревни, то есть Руси, и, может быть, последними защитниками души. Почти все они погибли, когда "коммуной вздыбленная Русь" занялась строительством земного рая. Проницательный современник заметил, что их стихи, "перестав быть песней по форме, сохраняют всю глубину и чистоту народной песни".

Эти начала могуче присутствуют в поэзии и романах Клычкова. Но его поразительное искусство обретается в тени великанов нашей словесности ХХ столетия, в тени собратьев - Есенина и Клюева. Родина помнит и знает Клычкова плохо, его, скорее, припоминают. Имя художника редко появляется в перечислительных славословиях отечественным лирикам.

В октябре 1937 года Сергей Клычков был расстрелян, в середине 50-х реабилитирован, но только почти через тридцать лет стали печататься его сочинения. Это просто дико. Разумеется, были и есть учёные и литераторы, которые много сделали для возвращения Сергея Клычкова, для его художнической явленности на родине. И здесь следует отдать должное Мишелю Никё, Наталье Солнцевой, Сергею Субботину, Константину Азадовскому. Ветер тушит свечу и раздувает костёр. В потоке времени всё подлинное, даже забытое и заброшенное на долгие десятилетия лишь вырастает и приближается к человеческому сердцу. Что ощущается и сегодня, в годовщину поэта.

Особая стать была у красавца тверяка, особая удаль, сильный характер и в высшей степени проницательный дар. На одном из московских литературных собраний 1924 года Клычков послал записку докладчику, ни больше ни меньше Андрею Белому. Да это и не записка, а вещие письмена: "Что важнее сейчас: жизнь или искусство? Что гибнет сейчас: жизнь (старая, новая или даже, может быть, уже заранее будущая) или искусство Что нужно спасать: себя, жизнь или искусство" Какова интуиция, каково смирение перед неразрешимостью

В июле 1889 года в деревне Дубровки Калязинского уезда Тверской губернии (ныне это Талдомский район Московской области) в старообрядческой семье кустаря-башмачника родился Сергей Антонович Клычков, один из значительнейших русских поэтов ХХ столетия, превосходный прозаик, отменный переводчик и просто поразительный русский характер. Со временем родители построили кирпичный дом, где ныне находится музей поэта. В этих приволжских лесных краях родина души художника. Замечательно об этом у Ахматовой (она любила Клычкова и дружила с ним): "А мне всё памятна до боли тверская скудная земля". Неслучайно сосед, товарищ Клычкова по дому Герцена в 20-30-е годы - Осип Мандельштам, - посвятил ему стихотворение из цикла "Стихи о русской поэзии": "Полюбил я лес прекрасный" И вот что интересно: если для Блока, Клюева, Есенина, Конёнкова, Воронского, Леонида Леонова, Андрея Белого, Николая Любимова, уже названных Ахматовой и Мандельштама Клычков - образчик человеческой подлинности, поэт-рыцарь, то для волчьей стаи, загнавшей и затравившей поэта в советскую пору, называвшей его столпом кулацкой литературы, классовым врагом, особенно для Осипа Бескина, главного специалиста по литературному раскулачиванию (одним словом, "мелкобескин", по язвительному пассажу Виктора Шкловского), Клычков таков, каким он предстал, с позволения сказать, в "эпиграмме":Не рви волос,

Не бейся лбом об стену

И не гнуси: "О Русь,

Святая Русь!"

Мы "журавлям" твоим

Узнали цену,

Кулацкий гусь!Добрые люди (Модест Чайковский, например) помогли крестьянскому сыну получить неплохое образование: он окончил реальное училище в Москве и поступил в Московский университет, где проучился до 1911 года. Кстати, его сокурсником был Борис Пастернак. Так иногда в одной классной комнате сходятся полюсы. В советское время жизнь Сергея Клычкова связана с Москвой. Он довольно активен и деятелен. В 20-е годы продолжают выходить его поэтические сборники, первый появился в 1910 году и назывался "Песни"; последний, "В гостях у журавлей", вышел в 1930-м. Клычков служит литсекретарём в журнале "Красная новь". Во второй половине 20-х годов были напечатаны романы Клычкова "Сахарный немец", "Чертухинский балакирь", "Князь мира". Романы произвели ошеломляющее и неожиданное впечатление. Они необыкновенны. Стихии, которые в них властвуют, необычны вообще, а в атмосфере тех лет, в атмосфере индустриализма и коллективизации, воспринимались как из ряда вон выходящие. Более того - как прорыв классового врага на литературном фронте. Свободная фантазия автора, широкое использование мифологических образов и мотивов, особая "природность", виртуозный стилизм, связанные с традициями Гоголя, Лескова, Ремизова, безбрежный вымысел и твёрдая художественная воля только в последние годы позволили увидеть в романах Клычкова прообраз того, что ныне, в связи с писаниями латиноамериканцев, называют "магическим реализмом". Тогдашних весёлых ребят грошовой марксятины всё это бесило, но особенно бесило неотвратимое: "Здесь русский дух, здесь Русью пахнет".

Была у Сергея Клычкова статья "Оправдание простоты". Его искусство само есть оправдание простоты бытия и его основ, отсюда и отличительные свойства его поэзии - тональность и образный ряд, которые со временем неизбежно менялись. Лёгкая прозрачность его ранних стихотворений, их песенность чудесны:Стих ветер, заря уж погасла,

В туман завернулся курень,

И месяц закинул за прясла

Твою уходящую тень.Или такая очаровательная улыбка:Ты проходишь такая лучистая,

А земля в обиходе простом.

Пред тобою и сила нечистая,

Как собака, виляет хвостом!Или подобное, обыденное и трагическое. И светлый вздох:Уставши от дневных хлопот,

Как хорошо полой рубашки

Смахнуть трудолюбивый пот,

Подвинуться поближе к чашке

.

Тогда, избыв судьбу, как все,

Не в диво встретить смерть под вечер,

Как жницу в молодом овсе

С серпом, закинутым на плечи.И поминание Сергея Клычкова в нынешние июльские дни нельзя не завершить его "несгораемыми словами":Мы отошли с путей природы

И потеряли вехи звезд

Они ж плывут из года в годы

И не меняют мест!

.

Наш путь - железная дорога,

И нет ни троп уж, ни дорог,

Где человек бы встретил Бога

И человека - Бог!Может быть, не без помощи искусства Сергея Клычкова мы обретём эти тропы и дороги.

Владимир СМИРНОВ, профессор Литературного института им. А.М. Горького 14-16 октября с.г. в Литературном институте им. А.М. Горького (Тверской б-р, 25) пройдут Первые Международные научно-литературные чтения, посвящённые творчеству С.А. Клычкова.