Леонид Развозжаев -- Протянутая рука рынка

Леонид Развозжаев -- Протянутая рука рынка

На сегодняшний день, так называемый российский предприниматель — это в большей степени ещё советский человек, зачастую бывший рабочий, бывший советский интеллигент, служащий. Некоторых из них уволили с оборонных предприятий, кто-то обладает научными степенями. Конечно, среди предпринимателей есть и люди более молодого поколения, и приезжие. Их объединяет одно: после того, как в стране сменилась общественная формация, они занялись бизнесом. Причём многие, так сказать, не от хорошей жизни и не по призванию, а по необходимости.

Некоторые предприниматели достигли успехов, некоторые влачат жалкое существование, элементарно выживая с помощью своего небольшого бизнеса, зарабатывая на пропитание и повседневные расходы, не более того. Их никак нельзя назвать буржуями, олигархами, оторванными от судьбы страны, которые только спят и видят, как нажиться на бедных слоях населения и рвануть на Запад. Примеров бытового дискомфорта предпринимательской жизни множество, о них знает практически каждый. Тут и мздоимство на дорогах во время транспортировки товаров, разного рода инспектирующие органы и гигантское давление со стороны администрации торговых комплексов, рынков. Что и говорить о случаях, когда предприниматель решает заняться общественно-политической деятельностью, проявляет общественную активность, начинает бросать неосторожные высказывания в адрес власти, местной или верховной? Часто после этого он подвергается давлению и репрессиям со стороны силовых и властных органов.

Естественно, предприниматели нуждаются в защите своих прав.

О своем опыте в этой области рассказывает правозащитник Леонид Развозжаев.

Моя практика борьбы за права предпринимателей началась года три назад на Черкизовском рынке, пока он ещё работал. Примерно за полгода до его закрытия мною были предприняты определённые действия с целью изменения существующих на этом рынке порядков. В торговом комплексе сменилась администрация и за уже выкупленные торговые места начала требовать повторного внесения средств.

Нужно понимать, что объект, который назывался Черкизовским рынком, включал в себя как минимум пятнадцать рынков, объединённых территориально, но при этом административно самостоятельных.

Я работал с одним из таких административных анклавов, находившихся внутри торгового комплекса. Изначально у него была русская администрация, затем она сменилась на арабскую.

В торговом бизнесе занято множество людей из Дагестана, в основном это даргинцы из высокогорных сёл. Они по большей части, особенно молодёжь, придерживаются ортодоксального ислама. При этом многие тянутся к арабской культуре. Но когда образовалась новая арабская администрация и принялась требовать повторной уплаты денег, началось рыночное восстание. Там были и баррикады, и милицейские отряды, прибывавшие разрешать острые противоречия, и журналисты, и депутаты.

В конечном итоге объединению торговцев удалось отстоять свои права и, необходимо признаться, без помощи кавказцев это вряд ли бы было возможно. Получилось так, что законы капитализма оказались сильнее единых конфессий и тяготения к арабской культуре.

***

Когда пришло время закрытия Черкизовского рынка, уже обладая опытом организации объединения предпринимателей, я помогал создавать инициативную группу, в которую входили представители разных территорий рынка. Поначалу они друг друга не знали, ведь в торговом комплексе работали сотни тысяч человек.

В итоге удалось создать инициативную группу, в которую вошли в основном российские граждане, жители Москвы. У этой группы был целый ряд целей. Начиная от остановки воровства и мародёрства, которые дали о себе знать сразу же после закрытия, и до предложений по реструктуризации Черкизовского торгового комплекса.

По нашим подсчётам, на Черкизовский рынок приезжало до полутора миллионов предпринимателей со всей страны. Он представлял собой всероссийскую оптовую базу, где люди из небольших посёлков и маленьких городков могли закупить продукцию для собственной торговой точки.

Сегодняшняя реальность такова, что в маленьких населённых пунктах России единственное работающее предприятие — это рынок, он превращается в градообразующую структуру. Статистические данные показывают, что на российских рынках занято до десяти миллионов человек. Как правило, в провинции на предприятиях торговли работают в основном местные жители. Поэтому когда стало известно, что Черкизовский закрыли, для многих жителей русской глубинки это стало ударом.

Вот закрывается эта махина, где постоянно работало колоссальное количество народу, где стояли "сорокатонники" — два двадцатитонных контейнера, установленные друг на друга. Конечно же, такое количество груза невозможно было вывезти ни за день, ни за два, ни даже за месяц.

Помню, как всё это было. Вчера люди сдали арендную плату, а сегодня рынок закрыт и оцеплен милицией. Многие завезли сезонные товары, допустим, купальники или пляжные шлёпанцы, которые они планировали распродать за две недели. А ночью рынок закрывается. Причём, поначалу всем говорили, что торговый комплекс закрыт на санитарные дни и даже разрешали подвозить товар. Люди подвозили всё новые и новые партии. Потом товар оказался внутри без какой-либо возможность получить его обратно.

А ведь многие взяли товар в долг, в кредит, взяли на себя определённые обязательства. Где-то работают фабрики, в том числе и российские, на этих фабриках нужно выплачивать зарплаты людям реальными деньгами, а не долговыми обязательствами. То есть, сам акт закрытия рынка в Москве создал гигантскую цепочку событий, повлиявших на многих людей.

***

Сразу после закрытия рынка имущество стало стремительно исчезать. Частично на этот процесс повлияла паника. В первые дни, когда люди пробовали вывозить товар, началось мздоимство в огромных размерах. Потом пошли убийства. Многие из них к настоящему времени раскрыты и доказаны, уголовную ответственность понесли, в том числе, и некоторые сотрудники милиции. Били и мародёрство, и избиения.

Самым тяжёлым в сложившейся ситуации стал факт того, что на рынке постоянно пребывало огромное количество людей, в том числе приезжих и нелегалов. Москвичи могли пересидеть кризис дома, как-то переосмыслить свои действия, найти выходы, может быть, занять денег. А десятки тысяч трудовых мигрантов, которые там жили, оказались заперты без средств к существованию.

Опять же, если бы им сказали, что через полтора месяца рынок будет закрываться, пора покупать билеты домой и разъезжаться, то они бы заработали денег и уехали домой. На открытом рынке тот же грузчик всегда может заработать. Но на закрытом он лишён этой возможности.

Соответственно, десятки тысяч трудовых эмигрантов оказались запертыми в этом гетто, и буквально через несколько дней они начали мародёрствовать. Уровень преступности тут же резко подскочил и в окрестных районах Москвы.

Товар невозможно было вывезти. Даже если бы его свободно выдавали, это бы ни к чему не привело, ведь сто тысяч человек не могут забрать все товары в один день. Даже две недели — слишком короткий срок. К этому нужно было подходить организованно. Тут следует добавить, что, помимо всего прочего, выдаче товара препятствовали.

Через пару недель охране стала ясна сложившаяся ситуация и факт того, что у них не будет зарплаты. Буквально сразу же все охранники разбежались. Раньше на самом большом объекте было около сотни охранников. Впоследствии там оставалось едва ли десять человек, а то и пять.

И если сто охранников могли выдавать товар с тридцати рядов, то десять этого сделать физически не могут. Они были не в состоянии даже нормально проконтролировать, кто открывает склад.

Получилось, что ночью огромный объект охраняли два охранника. А потом выяснилось, что за ночь спилили несколько десятков замков, практически сотню. И мы не можем сказать, участвовали ли в этом охранники и милиция или нет. Не пойманы — не воры.

***

Проблема нелегальных мигрантов существует сейчас фактически на любых рынках, в любых торговых комплексах и, не боясь преувеличить, скажу, что даже во многих московских кафе. Эту проблему необходимо постоянно поднимать, не забывать о ней. Я считаю, что с нелегальной иммиграцией нужно бороться. 271-й закон о деятельности рынков был принят уже после Кондопоги. В нём прописаны разного рода требования, в том числе об обязанностях предпринимателей, находящихся на этих рынках, об обязанности администрации рынков во взаимоотношении с властями. Но при этом в законе нет ничего о правах арендаторов.

Проблема заключается в том, что, когда на торговом предприятии находят нарушения, в том числе подпадающие под эмиграционное законодательство, по сути дела власть имеет право закрыть рынок. При этом не учитывается субъектность арендатора. То есть некий человек уплачивает все налоги, зарегистрирован как индивидуальный предприниматель и соблюдает все законы РФ. К примеру, владелец рынка нарушает различные законы РФ и, может быть, даже устанавливает свои порядки на рынке. А когда дело доходит до административного или уголовного преследования, выходит так, что от действий администрации страдают все задействованные предприниматели.

Необходимо внести в 271-й закон поправки. Надо узаконить Советы арендаторов, чтобы эти Советы могли влиять на ситуацию, складывающуюся в любых торговых комплексах и на рынках России. Только в этом случае, на мой взгляд, власти будут иметь моральное право предъявлять претензии предпринимателям за нарушения, выявленные на рынке.

Предприниматели, работающие на рынках России, в торговых комплексах, отличаются своей психологией от многих других, занятых производством, мелкой торговлей в палатках, киосках, на перекрёстках. Они коллективисты. Зная друг друга годами, десятками лет, они создают трудовые коллективы. Представители разных национальностей находят общий язык.

Когда начинаются проблемы у предпринимателя-одиночки, к примеру, сносят его киоск, он старается решить эту проблему самостоятельно, на своём уровне. Если проблемы у рынка, то предприниматели, работающие на этом предприятии торговли, организуются и, как показывает практика, совместно отстаивают свои права.

За последние три года в нескольких десятках российских регионов российские предприниматели-рыночники показали высшую степень самоорганизации. Возьмём, к примеру, Брянск. Там три года назад прошла мощнейшая демонстрация, в которой приняли участие около пяти тысяч рыночных предпринимателей. За этими людьми есть некоторый жизненный опыт, некая финансовая независимость, им, в принципе, есть что терять, но, тем не менее, они вышли бороться за свои права. Для Брянска пять тысяч человек — неимоверное количество народа.

***

Ведь если предприниматели не имеют возможности повлиять на администрацию с целью устранения проблем с нелегальной эмиграцией, контрафактом, пожарной безопасностью и всем остальным, то что им остаётся делать? Представьте, что в огромном многоэтажном доме в какой-то из квартир образовался наркопритон. Конечно же, его вычистят, квартиру опечатают, но ведь из-за этого дом не отправят под снос. Пока что предприниматели не имеют рычагов управления, но при этом несут ответственность за деятельность администрации предприятий торговли.

Вообще причин у акций предпринимателей-рыночников может быть множество. Иногда они воюют против администраций рынков, иногда они объединяются с рыночной администрацией, как это было в Брянске, и начинают совместно отстаивать свои права, противостоя муниципалитету.

В Брянске муниципалитет внедрял в администрацию рынка с целью его захвата так называемых "москвичей" — уроженцев Ингушетии. Конечно, предприниматели не сидели на месте, проводили акции протеста, им помогали депутаты, правозащитники. Я, в том числе, помогал проводить межрегиональную акцию протеста.

Представьте, какой это ресурс. Здесь и людские, и финансовые возможности, осмысленные, конкретные цели. И все предприниматели, работающие на рынках страны, постепенно генерируют в своей среде идеи о самоуправлении.

***

Согласно 271-му закону, все открытые рынки в областных центрах должны быть реконструированы, превращены в капитальные сооружения. В противном случае их нужно сносить. В результате под прикрытием этого закона шёл банальный передел собственности. Ведь в областных центрах рынок, как правило, находится в центре города, а это дорогая земля. А раз есть такой закон, то можно давить на администрацию рынков с целью лишения их собственности.

Многие предприниматели постоянно поднимают вопросы о высоких налогах. Прошла акция протеста против повышения налога до тридцати четырёх процентов. Конечно, все эти вопросы нужно ставить. Но моё мнение таково: лучше отчислять даже более пятидесяти процентов дохода в качестве налогов, но при этом знать, что от государства будет какая-то реальная отдача, реальная поддержка.

А на сегодняшний момент из-за высоких теневых арендных ставок предприниматель и так зачастую вынужден отдавать больше пятидесяти процентов своих доходов. Если бы торговые предприятия принадлежали Совету арендаторов, то там бы можно было назначить управляющего, он бы подыскал охранную фирму, дворников и эти услуги стоили бы в десятки раз меньше.

Нужно понимать, что в оптовой торговле наивысшая накрутка на товар никак не превышает десяти процентов, а в рознице изредка доходит до пятидесяти. Как предприниматели могут оплачивать столь высокие арендные ставки? Вероятно за счёт объёмов, но это должны быть действительно высокие продажи. Отсюда встаёт проблема иностранцев. К примеру, у китайцев есть возможность делать значительные наценки на свои товары. Поэтому они могут перекупать выгодные места на рынках, предлагая администрации повышенную арендную плату. Здесь ничего личного, только чистая экономика.

***

В начале 90-х по всей Москве можно было наблюдать следующую картину: огромное количество людей, прибывших из провинции с громадными клетчатыми сумками и тележками, перемещается в метро. Это происходило из-за отсутствия нормально организованной торговой площадки, куда все эти люди могли бы приезжать, зная, что всё нужное им находится в одном месте.

В конце месяца закроются Лужники, если за ними последуют остальные оптовые рынки, то сотни тысяч предпринимателей, которые каждый день приезжают в Москву, как на оптовую базу, вновь появятся в метро, где им придётся мотаться из офиса в офис по всему городу. К примеру, тапочки им нужно закупать на Красногвардейской, а партию нижнего белья — на Киевской, после этого ещё не забыть заскочить на Щукинскую за партией шорт. Так они и будут перемещаться из одного конца Москвы в другой.

Оптовые рынки хороши тем, что люди могут в своём городе сесть на автобус, где уже забронировано место, в том числе, и под груз, затем они приезжают на тот или иной рынок, оптовую базу или логистический центр и в одном географическом месте могут закупить всё, от зубочисток до валенок, при этом фактически не появляясь в Москве.

Сейчас я ношусь с идеей строительства Единого оптового центра для российских предпринимателей. Для этого необходимо лишь выделить землю. Логистический центр можно создать хоть в московской промзоне, хоть в ближайшем Подмосковье.

Предлагается строить этот центр долевым способом, чтобы затем управлять с помощью Совета арендаторов.

Материал подготовил Алексей Касмынин