Люди становятся ближе о том, как социальная сеть снижает нужность государства для граждан

Люди становятся ближе

о том, как социальная сеть снижает нужность государства для граждан

Опубликованное Центром социологии РАНХиГС исследование «Евробарометр-2014» основано на опросе 6000 человек, представляющих 10 регионов (по 600 человек из каждого). Социальные и материальные характеристики опрашиваемых соответствуют тем пропорциям, которые выводит Роскомстат для российского общества в целом. Таким образом, можно сказать, что эта группа из 6000 человек представляет собой некую Россию в миниатюре.

Наименее ценная часть исследования – его политический блок. Он изобилует любимыми российской социологией вопросами: «Доверяете ли вы включенному телевизору больше, чем выключенному?», «Вы за материализм или за эмпириокритицизм?». И главный, без которого не обходится ни один допрос уклончивого русского респондента: «Девочка, ты хочешь ехать на дачу или чтобы тебе оторвали голову?». Пересказ телеэфира своими словами лишен ценности не потому, что по телевизору «говорят неправду», а потому, что содержит понятия, не имеющие отношения к жизни опрашиваемых и, соответственно, не наполненные для них никакими реальными смыслами.

Важно знать мнение людей о том, что касается их собственной жизни – того, что они при желании могут изменить. Исходя из этих данных, можно хотя бы попытаться судить о направлениях, которыми развивается загадочное российское общество – смутно сознающее самое себя и плохо поддающееся линейным исследовательским методам. Поэтому самая любопытная часть исследования касается динамики социального капитала – роста так называемых сильных и слабых социальных связей. Упрощая, можно сказать, что под «сильными связями» в рамках исследования понимаются «те, у кого могу попросить взаймы или вместе поехать в отпуск», под слабыми – «те, кому могу позвонить с просьбой о рекомендации на работу или для ребенка в школу».

Трудно сказать, насколько реалистично граждане оценивают силу своих связей и их объем и насколько соответствуют действительности их представления о том, какую сумму денег они при необходимости соберут за три дня. Важно другое: по сравнению с результатами 2012 г., по мнению самих опрошенных, число их сильных социальных связей выросло вдвое, слабых – в 1,5 раза.

Значение этого факта для социального и экономического самоощущения людей огромно. Авторы исследования отмечают корреляцию между ростом числа связей и тем, что они называют «политическим оптимизмом». На самом деле ничего политического в этом оптимизме нет: дело не в том, что более общительные люди лучшего мнения о руководстве страны. Люди, ощущающие себя частью социальной сети, считают, что могут обойтись и без государства, – у них растет чувство субъективного благополучия не потому, что ими хорошо руководят, а потому, что они становятся более уверенными в себе. Это та же связь, что и между ростом связей и убеждением, что вместо старой работы при необходимости найдется новая не хуже, или более высокой готовностью брать кредиты.

Этим объясняется и другая корреляция: между ростом числа связей и снижением доверия к государственным институтам. Это снижение проявляется не только в ответе на прямые вопросы типа «Доверяете ли вы полиции?» (44% москвичей, 34% дагестанцев и 27% жителей Ленинградской области ответили, что полицейские представляют для них угрозу), но и косвенным образом – в готовности искать пути неуплаты налогов или отказе обращаться к официальной медицине в случае болезни.

Причина такого стремительного роста связей – не государственная политика (государство, уничтожая всякую возможность легальной политической и общественной активности, скорее пытается этому процессу препятствовать). Это результат совокупного действия относительного материального благополучия последних 10—12 лет и соответственного роста трудовой и жилищной мобильности и новых информационных технологий: мобильных телефонов, великого объединителя семей Skype, социальных сетей.

Если речь идет действительно о преодолении социальной атомизации – базового наследия советской власти, – то значение этой тенденции трудно переоценить. Постсоветские граждане, подобно выпускникам детских домов и тюрем, знали много такого, чего человеку знать не следует: как изготовить заточку из алюминиевой ложки или добыть спирт из намазанного на хлеб гуталина. На этом основании они были склонны считать себя тертыми калачами, приспособленными к «реальной жизни», – в отличие от расслабленных обитателей цивилизованного мира. Но у них отсутствовали базовые навыки общественной жизни, которая строится не на борьбе всех против всех и священном принципе «умри ты сегодня, а я завтра», а на взаимопомощи, обмене услугами и доверии. Если в самом деле в России происходит наращивание горизонтальных связей, то это именно тот субстрат, из которого вырастает гражданское общество (а не из «правильных ценностей» или демократических убеждений – это вторично).

Тут возникает парадокс, с которым сталкиваются все политические режимы полуавторитарного типа. Чувство общности делает людей одновременно смелее и счастливее: поэтому опрашиваемые разом одобряют все, что в стране происходит или будет происходить, и выражают уверенность, что в их силах изменить политическую ситуацию в стране (число таковых выросло втрое по сравнению с результатами 2012 г.). В российском публичном пространстве популярен заимствованный из вульгаризованного марксизма миф, что протестуют только «люди, доведенные до отчаяния». На самом деле для протеста нужен ресурс: голодные не участвуют в политической жизни, а ищут еду. С ростом числа «сильных связей» возрастает готовность принять участие в массовой политической акции – причем как в оппозиционной, так и в провластной, хотя в оппозиционной больше. Но политический режим не предусматривает никаких легальных механизмов гражданской активности: ни протестной, ни лоялистской. Именно поэтому первую он подавляет, а вторую имитирует, хотя мог бы инкорпорировать и ту и другую, будь он хоть немного более открыт и демократичен. Как отвечать на новый общественный запрос? Каждый гибрид ищет свои методы, но сводятся они все равно к двум стратегиям: сопротивляться и развалиться или приспособиться и демократизироваться.

Источник: статья опубликована в газете «Ведомости» №3852 от 16.06.2015 под заголовком: [битая ссылка] Преодоление социальной атомизации

Данный текст является ознакомительным фрагментом.