Кто хочет обратно в Россию?

Кто хочет обратно в Россию?

Существует пять вероятных сценариев будущего развития России (в самых общих чертах). Первый — все останется как есть. Динамика собственного развития постсоветского пространства будет определяться постоянным чередованием демократического и авторитарного управления. На длительное время оно останется нестабильным и подверженным воздействию со стороны ЕС и Китая. Влияние России на «осколки» ее бывшей империи ослабеет. Стране придется затрачивать все свои силы на достижение стабильности (вероятность — 35 %). Второй сценарий: Украина, Белоруссия, Молдавия и страны Южного Кавказа станут составляющей Запада, одна часть Средней Азии подпадет под контроль Китая, другая присоединится к Среднему Востоку. Россия будет предоставлена самой себе и на годы вперед останется поставщиком сырья и энергоносителей для стран Евросоюза и Азии. По своему геополитическому значению она будет примерно равноценна Бразилии и Латинской Америке (вероятность — 25 %). Третий сценарий: России удастся — с помощью рычагов энергетической сверхдержавы — частично восстановить зону своего влияния в рамках «славянского союза» с Украиной и Белоруссией или «евразийского союза» с Казахстаном. В этом случае Россия останется серьезным конкурентом Европы, что, впрочем, не исключает стратегического партнерства между ними (вероятность — 25 %). Четвертый вариант: Россия совершит прорыв к демократии, вместе с западными республиками бывшего Советского Союза примкнет к сформированной Евросоюзом и НАТО Европе и приобретет в ней вес, который сегодня имеют Франция или Великобритания (вероятность — 10 %). Пятый, экстремальный, сценарий развала на 20 мини-государств означал бы, что Россия попрощается с мировой историей (вероятность — 5 %). Этот сценарий настолько же неправдоподобен, как и утопическая мечта русских националистов о возрождении Советского Союза.

Большинство аналитиков верит в осуществление первого сценария. ЕС уверен, что по сравнению с авторитарной российской моделью власти он обладает гораздо более привлекательной системой, которая в будущем может оказать «эффект всасывания» всех его восточных соседей. Российская политическая система, базирующаяся на специфическом национально-государственном мышлении, менее привлекательна для других стран. Интеграция России, если ей суждено осуществиться, будет протекать лишь в русле прагматических экономических интересов или произойдет перед лицом большой угрозы со стороны. Между тем бывшие союзные республики в экономическом плане сотрудничают с другими экономическими блоками Европы и Азии. Угроза расширения НАТО на Восток больше не является консолидирующим фактором для создания образа врага, так как многие постсоветские государства уже давно лелеют надежду на вступление в НАТО, которое, по их представлению, распахнет им двери на Запад. Для новых независимых стран экономический гигант Китай сегодня больше не является пугалом, скорее, наоборот. В образе врага остается исламский экстремизм, от которого Москва не может защититься даже на собственной территории — Северном Кавказе, не говоря уже о других странах.

Будучи империей, Россия постоянно завоевывала и после этого пыталась обратить в православие присоединенные к ней страны. Сейчас она сама в вопросах демократии вынуждена принимать миссионерскую помощь Запада. Для расположенных на европейском континенте бывших советских республик притягательная сила ЕС и НАТО настолько сильна, что России не приходится рассчитывать на противоположную тенденцию — в ее направлении. Кто получит большее влияние на Кавказе — Россия или Запад, зависит от того, кто будет контролировать энергетические транзитные маршруты. Среднюю Азию сегодня можно сравнить со свободно парящим небесным телом, которое вот-вот будет притянуто какой-нибудь неподвижной звездой — Россией, Китаем или Средним Востоком. Русский язык как основное средство общения потеряет свое значение. В государствах Средней Азии и Южного Кавказа новое поколение подрастает совсем без знания русского языка.

Согласно второму сценарию ЕС выдворит Россию из ее бывшей сферы влияния. До того как появилась стратегия восточного партнерства, Европа поддерживала прозападные бывшие советские республики — Грузию, Украину, Азербайджан и Молдавию, которые объединились в организацию ГУАМ (названа по начальным буквам стран-участниц). ГУАМ должен был стать форумом для взаимного содействия скорейшей интеграции в европейские и евроатлантические структуры и приближению к Евросоюзу. Однако от ГУАМ регулярно отваливались буквы, так как некоторые страны-участницы снова переориентировались на Россию. После войны в Грузии организация ГУАМ как таковая прекратила свое существование.

В данный момент попытки Запада привязать к себе такие страны, как Украина или Белоруссия, и одновременно создать России помехи на бывшем советском пространстве, не приносят особого успеха и скорее свидетельствуют об их беспомощности. Поэтому современные реалии заставляют внимательней присмотреться к сценарию номер три. В тени финансового кризиса России удалось снова укрепить свои зоны влияния в «ближнем зарубежье» — на территории бывшего Советского Союза, развалившегося в 1991 году. Москва отложила весомые части своих валютных и золотых резервов «на черный день» и надеется, что в будущем сможет скупать энергетические системы и другие стратегические промышленные отрасли у своих соседей. Запад ничего не предпринял против этого, так как был слишком занят решением собственных проблем.

Потенциал дальнейшего расширения ЕС из-за финансового кризиса кажется исчерпанным. Западноевропейские налогоплательщики не могут бесконечно раскошеливаться, чтобы спасать разваливающиеся экономические системы на их восточных окраинах. Ни США, ни ЕС на сегодняшний день не обладают свободными ресурсами, чтобы подставить плечо таким государствам с «буксующими» переходными экономическими процессами, как Украина и Белоруссия. Кроме того, после серии переворотов в странах Северной Африки Евросоюз должен был бы отклониться от своей амбициозной восточной стратегии партнерства и развернуться в сторону гораздо более насущной стратегии в регионе южного Средиземноморья. Едва ли можно вообразить, что Россия в короткие сроки дорастет до равноправного соперника ЕС. Однако процесс реинтеграции, основанный на интегрированном энергетическом комплексе, вполне вероятен. После того как попытки Содружества независимых государств (СНГ) в попытках создать привлекательный противовес модели Евросоюза на Востоке потерпели неудачу, Москва продвигает идею «единого экономического пространства», ядром которого должен теперь стать Таможенный союз. Возможно, подобный процесс соответствует историческим стандартам. Страны, расположенные между Россией и ЕС, не желают всю жизнь скучать в приемной в ожидании милости. В тот момент, когда они поймут, что вступление их в ЕС в ближайшее время иллюзорно и остается только на уровне обещаний, они вполне могут принять предложение о вступлении в «евразийский экономический союз».

Таможенный союз является пробным шаром будущей реинтеграции. После финансового кризиса мировая экономика создала новые региональные экономические блоки. Россия не желает оставаться в стороне. С 2011 года Таможенный союз объединяет три проявляющих готовность к интеграции страны — Россию, Казахстан и Белоруссию. Он предлагает беспрепятственный выход на рынок, таможенные пошлины взимаются только на внешних границах, в общем пространстве господствует свобода передвижения товаров. Привлечение Украины — очевидно. Рождение Таможенного союза было нелегким. Сначала Запад предостерегал страны от вступления в него, угрожая исключением их из ВТО. Даже в России по этому поводу существовали разногласия между защитниками сближения с Западом и сторонниками реинтеграции в СНГ в том, должна ли Москва сфокусировать свое внимание на Таможенном союзе или на интеграции в ВТО. Это не катастрофа, Таможенный союз не ввел единую цену на энергию, на которую очень рассчитывала Беларусь. Цель этого объединения также сдерживание потоков дешевых товаров из Китая. По словам генерального секретаря Таможенного союза, в нем будет доминировать рубль и русский язык как официальный, а его головной офис расположится в Москве. Типичное для России притеснение соседей могло бы снова отпугнуть остальных кандидатов на реинтеграцию. Москве необходима страна — весомый партнер, с которым она могла бы вступить в равноценный интеграционный проект — по подобию модели «немецко-французского мотора» в ЕС. Варианты — Казахстан и Украина.

Один из самых известных олигархов Украины — Виктор Пинчук. В свои 50 лет он типичный победитель в непрозрачных приватизациях девяностых годов, заложивших фундамент его миллиардного состояния. Стальной магнат и крупнейший производитель газопроводов в Украине, он еще до «оранжевой революции» вступил на путь меценатства. Сегодня он стоит в одном ряду со знаменитыми филантропами Биллом Гейтсом и Джорджем Соросом. Пинчук спонсирует концерты, распределяет университетские стипендии, борется со СПИДом. Он поддерживает известный Музей современного искусства в Киеве. В 2004 году он основал форум Ялтинская европейская стратегия (Yalta European Strategy, YES), ориентированный на интеграцию Украины в Евросоюз. Для бывшего президента МВФ Доминика Стросс-Кана YES стал самым интересным форумом в Восточной Европе. На фоне, напоминающем лыжный курорт Давос, Пинчук собирает своих сподвижников, чтобы найти для Украины новую стратегию.

Украина проводит 30 % своих внешнеторговых операций с ЕС, Россией и другими странами. Она успешно вступила в ВТО и получила торговые льготы от ЕС и стран-участниц ВТО. Теперь она должна вступить в Таможенный союз, чтобы получать из России дешевый газ. Однако таким образом будут нарушены правила ВТО. Проблема, перед которой оказалась Украина, не столько техническая, сколько политическая. При вступлении в Таможенный союз ей грозят убытки до 60 % объемов ее внешней торговли с иностранными государствами. Россия заманивает Украину в новую модель реинтеграции не только льготной ценой на газ, но также идеей создания общего рынка сельскохозяйственных продуктов — того, в чем Евросоюз отказывает Киеву. Пинчук предлагает взвесить все аргументы и разработать план, каким образом Украина может заключить ассоциативное соглашение с ЕС и одновременно с «единым экономическим пространством». Киев не хочет ставить точку в западной интеграции, но также не желает вечно ссориться с Россией. Большинство украинского населения хотело бы войти в Европу, но при этом сохранить хорошие отношения с Россией. После того как руководство «оранжевой революции» испортило отношения с Россией, должно последовать разоружение.