Роковой чат

Отпустив Львова, Керенский приходит в военное министерство, чтобы поговорить с Корниловым по прямой телеграфной связи. Они не очень хорошо знакомы, разговаривали меньше десяти раз, теперь же главное выяснение отношений между ними происходит и вовсе вслепую. В течение нескольких часов они обмениваются телеграммами: по сути это телеграфный чат. Чат, который изменит мир. Керенский сообщает, что «у аппарата» он находится вместе со Львовым (хотя того нет в комнате). Корнилов здоровается с обоими и говорит, что «события последних дней и вновь намечающиеся повелительно требуют вполне определенного решения в самый короткий срок». Керенский представляется Львовым и просит подтвердить, что он и правда действует по поручению Корнилова. Тот подтверждает свою просьбу приехать в Могилев.

Керенский отвечает, что сегодня это невозможно, и спрашивает, нужен ли Савинков. Корнилов говорит, что ждет обоих, и просит выехать не позднее 27 августа.

Керенский уточняет: «Приезжать ли только в случае выступлений, о которых идут слухи, или во всяком случае?» Корнилов говорит, что в любом случае надо ехать в Ставку. «До свидания, скоро увидимся», — ласково прощается Керенский.

Этот расплывчатый разговор Керенский считает доказательством заговора. Он бежит в Зимний дворец, на ступеньках встречает Владимира Львова, берет его с собой и в кабинете просит еще раз пересказать всю историю с начала. Все время разговора за ширмой стоит чиновник министерства внутренних дел — и когда Львов заканчивает, Керенский отодвигает ширму и объявляет Львову, что тот арестован. Его отводят в соседнюю комнату.

Керенского уже давно ждут в правительстве — это то самое заседание, на котором должны рассматривать репрессивный «пакет Корнилова». Керенский опаздывает, но прежде отправляет Корнилову телеграмму, в которой сообщает, что тот уволен, и только после этого идет на заседание.

Он требует у министров предоставить ему диктаторские полномочия. Почти все соглашаются — кроме кадетов, которые, впрочем, объявляют о своей готовности уйти в отставку. Министры расходятся с рассветом, но уже в 11 утра по требованию Керенского собираются вновь, хотя сам он не появляется. Вечером они уходят по домам, так ничего и не поняв.

Еще сутки продолжается обсуждение в Петрограде: можно ли спасти положение, можно ли заставить Керенского и Корнилова договориться? Корнилов получает телеграмму Керенского под утро — и сразу отвечает, что и не подумает подчиняться. Савинков уговаривает Керенского не публиковать в газетах новость об отставке Верховного главнокомандующего, а Корнилова упрашивает приехать в Петроград и объясниться с Керенским. И все уговаривают Керенского, что произошло «недоразумение», «Львов напутал».

Корнилов отказывается приезжать, но объясняет Савинкову, что он имел в виду и почему нельзя верить Львову. При этом он приказывает верным ему войскам, корпусу генерала Крымова и Дикой дивизии, продолжать движение на Петроград. Это не секрет и для окружения Керенского. «Покамест вы разговариваете по проводу, ингуши подходят к Петрограду», — в ужасе говорит Савинкову заместитель Керенского Некрасов.

Переговоры Савинкова и Корнилова прерываются, когда управляющий военным министерством узнает, что Керенский приказал опубликовать официальное заявление правительства об измене генерала Корнилова. Телеграмма Керенского рассылается по радио — во все войсковые части.

Узнав об этом, Милюков экстренно — уже в типографии — снимает написанную им в поддержку Корнилова первополосную статью в кадетской газете «Речь». До вечера он был уверен, что Керенский и Корнилов договорятся. Утром «Речь» выходит с белой первой полосой — как во времена царской цензуры. После официального заявления Керенского о кризисе узнают члены Петросовета — и кидаются в Смольный. Большевик Луначарский бежит совершенно счастливый: для него это «гроза, которая расчистит невыносимо душную атмосферу» и реванш за июльские репрессии его партии. Лидер Петросовета Церетели крайне подавлен: «Теперь на вашей большевистской улице праздник, — говорит он Луначарскому. — Теперь вы подниметесь опять…»

Всю ночь с 27 на 28 августа Савинков, назначенный генерал-губернатором Петрограда, министр иностранных дел Терещенко и бывший Верховный главнокомандующий генерал Алексеев пытаются придумать, что делать утром, когда выйдут газеты с заявлением Керенского об измене Верховного главнокомандующего. Савинков спрашивает Керенского, «понимает ли он, что армия после удара, нанесённого ей, погибнет?» Керенский отвечает, что она, наоборот, ринется в бой, «воодушевленная победой над контрреволюцией», — и победит!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.