Ненужная помощь земства

Российское общество болезненно реагирует на военные неудачи — никто не ожидал, что война окажется настолько сложной. В обеих столицах обсуждают плохое снабжение и отсутствие достойной медицинской помощи для раненых.

В феврале 1904 года земства выступают с инициативой — оказать помощь войскам, взять на себя сбор средств ради оказания помощи раненым и семьям убитых. Возглавляет общественную благотворительную организацию глава тульского земства князь Георгий Львов — сосед Льва Толстого, хороший друг семьи и убежденный толстовец. Он берет пример с учителя: когда двенадцатью годами ранее в Центральной России был голод, Толстой собирал пожертвования, ездил по бедствующим деревням и открывал бесплатные столовые. Львов следует примеру своего кумира. Сам Толстой японскую войну осуждает: «Я ни за Россию, ни за Японию, а за рабочий народ обеих стран, обманутый правительствами и вынужденный воевать против своего благополучия, совести и религии», — так он комментирует события газете North American. Благотворительную деятельность Львова и других земцев Толстой, конечно, поддерживает.

Благотворительная общеземская организация — начало политической карьеры князя Львова, которая сложится куда ярче, чем у большинства его коллег. Именно Львов станет в 1917 году первым главой российского Временного правительства. Однако сейчас он еще не знаменит и очень умерен в своих взглядах.

Плеве крайне недоволен этой работой, считая, что Львов и прочие земцы лезут не в свое дело. По закону им положено заниматься бытом своих районов, а война с Японией — вопрос политический, значит, земства посягают на власть государства. Плеве выпускает распоряжение, запрещающее помощь раненым без предварительного согласования с МВД. Князь Львов, который только что, в апреле 1904 года, был принят императором и получил от него благодарность за свою благотворительную работу, поражен циркуляром Плеве. Организация выступает с письмом протеста, многие земства просто игнорируют решение МВД.

Плеве глубоко уверен, что земства — источник революционной заразы, поражающей российское общество. Еще до начала войны он нанес первый удар: запретил Ивану Петрункевичу, самому известному деятелю Твери, находиться в Тверской губернии, всего в результате репрессий более ста сотрудников тверского земства были уволены с работы.

У Плеве действительно есть причина ненавидеть земцев: созданный на курортах Германии Союз освобождения развивается, и его идеи все более популярны среди земцев и российской интеллигенции. Еще в январе 1904 года в частных квартирах Петербурга прошел первый съезд этого нового либерального объединения на территории России и был избран руководящий орган — совет Союза освобождения, председателем которого стал опальный Петрункевич.

После акта неповиновения со стороны князя Львова война Плеве против земств становится тотальной. Новая жертва — лидер всех российских земцев Дмитрий Шипов. В апреле 1904 года в Москве проходят очередные выборы, и Шипов переизбран на новый срок в качестве главы московской губернской земской управы. Результат выборов по закону должен утвердить министр внутренних дел — и Плеве накладывает вето на кандидатуру Шипова.

Разражается скандал — из всех губерний Шипову идут письма. Московское земство сначала вновь избирает Шипова главой, но позже останавливается на выдвинутом им преемнике. Волнение захватывает всю страну, даже в самых отдаленных земствах идут протесты: земцы пишут смелые письма в поддержку Шипова и Львова. Меньше всего ситуация напоминает «небольшую группу смутьянов», в существование которой по-прежнему верит Плеве.

Продолжая наказывать диссидентов, глава МВД хочет отправить в ссылку ярославского земца князя Дмитрия Шаховского, известного либерала и издателя местной влиятельной газеты. Решение о высылке Шаховского не утверждает император — «из уважения к его предкам». Однако Плеве вызывает князя в Петербург и устраивает ему выволочку, говорит, что это последнее предупреждение — в следующий раз ссылка неминуема.

Журналистка Ариадна Тыркова, подруга детства Надежды Крупской и Нины Струве, в этот момент работает в журнале у Шаховского. Она вспоминает, что издатель возвращается после разговора с министром в бешенстве: «Плеве надо убить!» — повторяет он.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.