3333. О. Л. КНИППЕР

3333. О. Л. КНИППЕР

16 марта 1901 г. Ялта.

16 март.

Миленькая моя, здравствуй! В Москву я приеду непременно, но поеду ли в этом году в Швецию, -не знаю. Мне так надоело рыскать, да и здравие мое становится, по-видимому, совсем стариковским -так что ты в моей особе получишь не супруга, а дедушку, кстати сказать. Я теперь целые дни копаюсь в саду, погода чудесная, теплая, все в цвету, птицы поют, гостей нет, просто не жизнь, а малина. Я литературу совсем бросил, а когда женюсь на тебе, то велю тебе бросить театр и будем вместе жить, как плантаторы. Не хочешь? Ну, ладно, поиграй еще годочков пять, а там видно будет.

Сегодня вдруг получаю "Русского инвалида", специально военную газету, и вдруг там рецензия "Трех сестер". Это 56-й номер, от 11 марта. Ничего, хвалит и ошибок с военной стороны не находит.

Пиши мне, моя хорошая дуся, твои письма доставляют мне радость. Ты изменяешь мне, потому что, как ты пишешь, ты человек и женщина, ну ладно, изменяй, только будь человеком таким хорошим, славным, какая ты есть. Я старичок, нельзя не изменять, это я очень хорошо понимаю, и если я сам изменю тебе как-нибудь нечаянно, то ты извинишь, так как поймешь, что седина в бороду, а бес в ребро. Не так ли?

Видаешь Авилову? Подружилась с Чюминой? Наверное, потихоньку ты стала уже пописывать повести и романы. Если узнаю, то прощай тогда, разведусь.

Про назначение Пчельникова читал в газетах и удивился, удивился Пчельникову, который не побрезговал принять эту странную должность. Но "Доктора Штокмана" едва ли снимут с вашего репертуара, ведь это консервативная пьеса.

Хотя бросил литературу, но все же изредка по старой привычке пописываю кое-что. Пишу теперь рассказ под названием "Архиерей" - на сюжет, который сидит у меня в голове уже лет пятнадцать.

Обнимаю тебя, изменница, сто раз, крепко целую тебя. Пиши, пиши, моя радость, а то, когда женюсь, буду тебя колотить.

Твой старец Antoine.