Тайная война в Нидерландах

Тайная война в Нидерландах

Как и в соседней Бельгии, секретная армия Нидерландов, в задачи которой входило проведение диверсионных операций в случае оккупации советскими войсками территории страны, начала свое существование благодаря печальному опыту оккупации страны во время Второй мировой войны. Нидерланды, как позже с сожалением говорили голландские специалисты по вопросам стратегии, не создали секретную диверсионную армию до Второй мировой войны из-за финансовых проблем, отсутствия дальновидности и желания соблюсти нейтралитет. Затем в мае 1940 года Нидерланды были оккупированы немецкой армией и правительству вместе с членами нидерландской королевской семьи и привилегированными деятелями политической, военной и экономической сфер пришлось в спешке покинуть страну и бежать в Великобританию. GSIII, управление разведки голландского Генерального штаба, слишком поздно предупредило о нападении Германии и, таким образом, не справилось со своей наиболее важной задачей.

Из-за поспешного отступления и бегства из страны возникли проблемы с доставкой грузов во многие районы, и голландские министры, которые в мае 1940 года прибыли в Лондон, едва ли могли работать из-за отсутствия важнейших документов. Для многих военных и сотрудников служб безопасности было ясно, что такое хаотичное бегство не должно повториться никогда и что после войны следует принять серьезнейшие меры против потенциального вторжения. После спешного бегства правительства в мае 1940 года страна была на протяжении почти пяти лет оккупирована немцами. Голландское правительство в Лондоне в условиях почти полного отсутствия надежных разведчиков на территории своей оккупированной страны посылало агентов в Нидерланды с задачей сбора разведывательной информации, организации сопротивления и участия в небольших секретных операциях. Как и в Бельгии, эти голландские операции проводились в тесном сотрудничестве с англичанами, особенно с вновь созданным Управлением специальных операций британской секретной службы (УСО). Тем не менее немцы с устрашающей эффективностью быстро проникли в наспех созданные подразделения. Во время одной из величайших катастроф для УСО — так называемой Englandspiel — в голландское отделение УСО были тайно внедрены немецкие агенты, которые потом контролировали радиопередатчики и читали секретные сообщения. Десятки агентов попали прямо в руки противника и никогда не вернулись домой.

Во время войны голландцы и британцы установили тесные взаимоотношения, и Лондон давал Голландии советы по реорганизации их разрушенного и находящегося в запустении аппарата спецслужб. Во время лондонского изгнания в начале 1940-х годов по совету британцев были созданы две новые спецслужбы. Разведывательное бюро (Bureau Inlichtingen — BI) было создано в ноябре 1942 года, его задачей был сбор разведывательной информации. Также было создано Bureau Bijzondere Opdrachten (ВВО) с задачей проведения специальных операций. Совместно со специальными подразделениями британского УСО, ВВО десантировало свои войска на территорию оккупированной страны. Когда война закончилась, оба бюро — BI и ВВО — были закрыты. Но в последующие годы большая часть их персонала принимала непосредственное участие в создании голландской тайной армии на случай советской оккупации.

Член BI Фок во время войны настаивал, что в будущем Нидерланды должны быть лучше подготовлены к новой войне, а также иметь в стране в мирное время секретную армию. Его начальник Сомер, глава BI в Лондоне, был также убежден, что после окончания немецкой оккупации следует создать в Нидерландах секретные подразделения, которые бы действовали в случае оккупации страны. «Я помню, как Сомер, Чарльз ван Хутен (офицер связи между BI и голландской королевой Вильгельминой) и я в 1944 году решили, что нечто подобное больше никогда не должно повториться», — вспоминал 87-летний Фок во время интервью о «Гладио» в своей квартире в Гааге в 1992 году. Оглядываясь назад почти полвека спустя, Фок вспоминал: «Во время этой беседы стало ясно, что для Нидерландов будет лучше готовиться к новой войне. Было необходимо принимать меры в этом направлении как можно скорее» (1).

На момент освобождения Голландии в 1945 году глава BI Сомер считался одним из самых опытных людей в том, что касалось секретных операций. До войны он служил в голландской секретной службе GSIII. Во время войны он занимался операциями сопротивления в Голландии, и в марте 1942 года ему еле удалось бежать от фашистской службы безопасности Sicherheitsdienst и после захватывающих приключений добраться до безопасного Лондона. В Лондоне Сомер стал первым главой вновь созданной голландской секретной военной службы РБ. После войны Сомер, ставший полковником, изложил свои мысли по поводу организации секретной армии на бумаге и представил их на суд генерала Крулса, который в ноябре 1945 года стал главой Комитета начальников штабов Голландии. Служебная записка Сомера, которую тот передал на рассмотрение Крулса, называлась «Уроки, которые можно извлечь из периода с 1940 по 1945 год в области разведки и службы безопасности». Бывшие участники помнят, что «это была одна из первых задач, с которой Крулс как новый глава Комитета начальников штабов должен был разобраться на своем новом посту». Крулсу идея понравилась с самого начала. Увлеченный идеей тайных операций, в своей книге «Мир или война» (Vreede of Oorlog), которая была опубликована несколько лет спустя, во время Корейской войны, он подчеркнул, что «наибольшее внимание» следовало уделить «приготовлениям к осуществлению скрытых военных действий». По мнению Крулса, Западной Европе следовало смело принять «жестокую реальность», что означало: если скоро будет война, «тогда тайные операции смогут стать решающим фактором» (2).

При поддержке Крулса в сентябре 1945 года Сомер представил голландскому министру обороны Мейнену план по созданию секретной армии для действий в тылу противника в случае оккупации страны. Сомер не делал исключительный акцент на проведении тайных и диверсионных операций будущих секретных подразделений, но предложил создать группы по сбору разведданных, «которые должны уметь организовать сбор военной, политической и экономической информации и отправить их курьером или по беспроводной сети» военному командованию за пределы оккупированной страны. Сомер объяснил, что рекруты должны быть набраны и обучены вести радиосвязь и применять методы шифрования, а также настаивал на том, что эти люди не должны быть частью регулярной голландской армии, поскольку только тогда они смогут осуществлять специальные операции в случае военного вторжения (3). Министр обороны Мейнен согласился с планом, и Сомер стал первым командующим голландской секретной сети с конкретной задачей по созданию секретной армии. В то же время Сомеру было приказано распустить секретную службу военного времени BI, которой он ранее руководил. Поставленная перед ним задача была идеальным прикрытием для его тайных приготовлений. Он, можно сказать, инкорпорировал новую секретную армию в старую довоенную голландскую военную спецслужбу GSIII, и таким образом первая голландская секретная армия получила название GIIIC.

После нескольких месяцев организационная структура перестала устраивать Сомера. Он возмущался, что его сеть GIIIC была помещена под командование начальников штабов. Сомер, не склонный мириться с тем, что над ним есть начальство, подчеркнул, что такая структура не отвечает высоким требованиям секретности. «Сомер полагал, что его сверхсекретное подразделение должно существовать в реальности, но не должно существовать официально на бумаге», — описал ситуацию голландский ученый Кодийк (4). В январе 1948 года было решено, что секретная армия не должна быть упомянута в организационном уставе Министерства обороны, и секретные подразделения осталась под непосредственным руководством Сомера. Кроме того, название голландского «Гладио» было изменено с GIIIC на G7. Сомер, кроме того, настаивал на том, что штаб-квартира «Гладио» больше не может находиться в штаб-квартире голландского Генерального штаба, который был расположен в военном комплексе Prinses Juliana на полпути между Гаагой и голландской деревушкой Вассенаар. Ему было позволено найти подходящее здание не слишком далеко от штаб-квартиры голландского генерального штаба. Делая все же акцент на секретности, он выбрал дом Маархейзе в Вассенаар, запоминающееся архитектурное сооружение и впечатляющую виллу, построенную в 1916 году голландским бизнесменом, разбогатевшим в Индонезии. Вилла Маархейзе находилась на приемлемом расстоянии в пяти минутах езды от штаб-квартиры генерального штаба; Сомер в мае 1945 года поселился на вилле Маархейзе, официально все еще под прикрытием деятельности BI. В 1946 году голландское «Гладио» GIIIC, вскоре переименованное в G7, также переехало в то же здание.

Сомер настаивал на том, что секретность имеет чрезвычайно важное значение для тайной армии. Пока он был главой организации, римские католики, например, не могли стать членами секретного подразделения, поскольку Сомер считал, что их обязанность исповедоваться шла в разрез с принципом секретности в рамках спецслужбы. В то же время Сомер убедился, что голландская исполнительная власть была проинформирована о его тайных приготовлениях. При содействии начальника штаба Крулса он заслушал отчет премьер-министра Нидерландов Луиса Бейла, когда тот вступил в должность в июле 1946 года, чтобы возглавлять голландскую исполнительную власть до 1948 года. Бейл скоро убедился в ценности тайных подразделений, и согласился на проведение секретных операций, несмотря на то что считал сценарий советского вторжения маловероятным.

Поскольку РБ было закрыто Сомером, в штаб-квартире голландской секретной армии G7 на вилле в Маархейзе теоретически могли разместиться также и другие подразделения голландской секретной службы. Голландские спецслужбы времен Второй мировой войны BI и ВВО были закрыты. Вместо них были созданы две новых спецслужбы холодной войны: Внутренняя служба безопасности (Binnenlandse Veiligheidsdienst — BVD), и Иностранная секретная служба (Inlichtingen dienst Buitenland — IDB) (5).

По приказу премьер-министра Фока, который во время войны под руководством Сомера являлся заместителем директора BI в Лондоне, была поставлена задача создания голландской иностранной секретной службы IDB. Когда Фок продвинулся по службе и стал первым директором IDB, Сомер спросил его, заинтересован ли он в создании новой штаб-квартиры IDB на вилле Маархейзе. Фок согласился на размещение IDB на вилле, и его спецслужба платила 60 % от арендной платы, a G7 Сомера оплачивала остальное. Вилла Маархейзе в последующие десятилетия стала символом тайных операций и была сильно скомпрометирована, когда обнаружилось, что IDB проводила незаконные внутренние операции и поддерживала связи с голландскими правыми во время холодной войны. Когда в 1990 году было обнаружено, что таинственная армия «Гладио» находилась в том же доме, что и IDB, вилла Маархейзе стал символом интриг и манипуляций. Голландская иностранная спецслужба IDB была закрыта в 1994 году премьер-министром Любберсом, большинство ее функций было передано внутренней секретной службе BVD (6).

Из своей штаб-квартиры на вилле Маархейзе глава секретной армии Сомер много путешествовал по Нидерландам для вербовки новых членов в свою тайную армию. Большинство из этих первых голландских «гладиаторов» имели опыт участия во Второй мировой войне. Многие пришли в IDB из частей ВВО, которые во время войны вместе с британскими специальными подразделениями УСО десантировались в оккупированные районы страны для проведения секретных операций. Другие новобранцы пришли из организации военного времени голландского сопротивления OD (Ordedienst), которыми Сомер командовал во время войны в голландской провинции Западный Брабант, прежде чем был вынужден бежать в Лондон в 1942 году. «Сомер прочесал всю страну для этого, — вспоминал бывший агент. — Он побывал, например, у бывшего командира OD, члена незаконной военной разведки Альбрехта, встречался с ними в гостинице, где в нескольких словах объяснял суть проблемы». Очевидно, что подобная оперативная работа не входила в компетенцию начальника сверхсекретной организации. Однако поскольку личные контакты были центральными элементами операции, Сомер упрямо настаивал, что его тактика вербовки была наиболее эффективной, в то время как бывший агент говорил: «Оглядываясь назад, конечно, можно усомниться в подобных действиях».

Сомер постоянно развивал свои тайные контакты с МИ-6 и ЦРУ Когда Сомер попросил голландское Министерство транспорта и энергетики, а также голландскую Общую дирекцию телекоммуникаций предоставить ему лицензию на разрешение обращения с приемо-передающими радиостанциями и разрешение на несколько определенных частот, в качестве аргумента он привел необходимость «обеспечения быстрого секретного и автономного канала связи с английскими и американскими официальными представителями за рубежом» (7). Сомер в своей просьбе дал ясно понять, что «желательность такого хода событий» подтверждается просьбой Соединенного Королевства и США, после чего передатчики были быстро установлены на вилле Маархейзе (8).

В то же время как Сомер создавал G7, в Голландии возникла вторая независимая от G7 секретная армия. Сразу же после Второй мировой войны голландская секретная служба под влиянием британской МИ-6 обратилась к принцу Бернарду с предложением создать в стране секретное подразделение, которое бы действовало в тылу войск противника в случае оккупации страны. В круг задач этого подразделения входило бы проведение операций по саботажу, ликвидации и вооруженного сопротивления. Поддержавший предложение принц Бернард проследил за тем, чтобы Луи Эйнтховен, первый начальник голландской послевоенной отечественной службы безопасности BVD, провел подготовительные мероприятия. Эйнтховен с согласия нидерландского премьер-министра Шермерхорна создал голландскую тайную сеть под кодовым названием «О», набрал и подготовил агентов и устроил тайные склады оружия (9).

Луи Эйнтховен родился в 1896 году и до войны работал старшим офицером в роттердамской полиции; во время войны он был активным бойцом сопротивления против немецкой оккупации. Вплоть до своей смерти в 1973 году он оставался ярым сторонником холодной войны, неоднократно подчеркивал опасность коммунизма. Он ввел систему «проверки безопасности» в целях контроля за идеологической надежностью его агентов «Гладио» и BVD. Главенствующая позиция Эйнтховена в BVD была не только совершенным прикрытием для него как для главы тайной армии. Она также позволяла ему в течение 16 лет, что он руководил обеими организациями, использовать — по крайней мере, потенциально — возможности «гладиаторов» внутри страны в отсутствие вторжения. Эйнтховен был постоянно начеку, опасаясь, что в его тайную армию могут быть внедрены агенты Советского Союза, и поэтому придавал большое значение контрразведке. «Двойная функция Эйнтховена как главы BVD и «О», конечно же, была очень ценной для нас», — вспоминал бывший голландский «гладиатор» (10). Как большинство внутренних секретных служб, BVD была поставлена цель вести слежку за теми, кто может представлять угрозу для государства и правительства, а также собирать и обрабатывать информацию о политических движениях, в том числе крайне правых и левых. В настоящее время нет никаких документов или свидетельств, проливающих свет на тайную армию Эйнтховена, и то, чем занималась его армия, остается почти полностью неизвестным.

Две голландских секретных армии — одна, непосредственно интегрированная в BVD под командованием Эйнтховена, другая, чья штаб-квартира находилась на вилле Маархейзе под управлением Сомера, — в 1948 году достигли формального соглашения о сотрудничестве с МИ-6. Аналогичное соглашение о сотрудничестве тайных сетей было достигнуто с ЦРУ в 1949 году. Предписывались ли соглашения (как в других странах) о борьбе двух голландских секретных армий с коммунизмом и левыми политическими партиями в отсутствие советского вторжения, до сих пор не ясно (11). Но когда в 1990 году была разоблачена голландская сеть, эти тайные соглашения вызвали много критики в Нидерландах, и главным аргументом было то, что МИ-6 и ЦРУ контролировали голландскую секретную армию, что для большинства голландских политиков было неприемлемо из-за вопросов суверенитета. В 1992 году неназванный бывший член голландского «Гладио» настаивал поэтому, что, несмотря на тесные контакты с Лондоном и Вашингтоном, голландские секретные армии всегда сохраняли суверенитет: «Ни британские, ни американские секретные службы не должны были иметь возможности определить нашего агента секретной армии. Так должно было быть. Поскольку если вы передадите разрешение на использование сети, скажем, англичанам, никто больше не захочет быть частью этой сети» (12). Еще один бывший голландский агент заявлял после разоблачения тайной армии, что «у ЦРУ есть только общее представление о силе секретной армии в нашей стране» (13). Вопреки этим словам в то же время возникли слухи, что засекреченные личные данные всех солдат секретных армий во всех странах Западной Европы, в том числе Голландии, были известны ЦРУ и МИ-6.

В 1948 году драматические события за рубежом заставили Сомера отойти от его тайной деятельности в Нидерландах. Индонезия, богатейшая и старейшая колония Нидерландов, в то время отчаянно и успешно боролась за независимость, как и многие другие европейские колонии. По приказу генерала Спура специалист по секретным операциям Сомер уехал в Юго-Восточный регион и поздней весной 1948 года стал директором наводящей ужас NEFIS, голландской военной спецслужбы в Индонезии. NEFIS участвовала в жестоких тайных операциях, но была не в силах остановить становление независимости Индонезии от Нидерландов в 1949 году. Сомер вернулся в Нидерланды и написал книгу воспоминаний о его службе и IB. Опубликованная в 1950 году под названием Zijs prongen buj nacht («Они прыгали ночью»), книга содержала имена многочисленных агентов и описания нескольких секретных операций. Голландское министерство обороны позже подвергло Сомера критике за разглашение такой информации.

«Правительство не знает ничего», — подчеркивал секретность обеих голландских тайных армий бывший агент одного из таких подразделений. И добавлял, «что лишь очень немногие руководители аппаратов различных министерств внутри исполнительной власти были уведомлены об их существовании, так как министры могли сменяться очень быстро» (14). Имеющиеся свидетельства доказывают, что о тайной армии были осведомлены иногда гражданские премьер-министры, министры обороны и генеральные секретари, если руководители тайных армий доверяли им, а также военные начальники штабов и директора зарубежных и внутренних голландских секретных служб. «Политика может иногда выдвигать странных людей, — вспоминал другой анонимный агент сети. — Но это естественно, что новое должностное лицо информируется обо всем. Но для этих щекотливых вопросов гражданские «слуги» делают исключение и сначала смотрят, что за «мясо» у них в котле» (15). Парламент и его специальные комитеты оставались в неведении. Ни секретные обязательства «Постоянной комиссии по секретным службам и службам безопасности», ни «Комиссия министров по вопросам секретной службы и службе безопасности» голландского парламента не были проинформированы о существовании секретных армий до разоблачений 1990 года (16).

На замену Сомеру на должность «командующего» секретной армии был выбран барон ван Линден, 35-летний инструктор голландской кавалерии. Поиск преемника дался нелегко. Большинство бывших высокопоставленных членов BI отказались, потому что они просто не имели намерения снова вести тайную жизнь со всеми ее неудобствами и двойными стандартами. Когда барон ван Линден с 1 июня 1948 года официально заменил Сомера на посту главы голландской секретной армии G7, многие внутри разведывательного сообщества были удивлены таким выбором. Ван Линден в отличие от своего предшественника Сомера был полным новичком в этой области. Его кандидатура была предложена директором IDB Фоком, который через 40 лет вспоминал: «Я горжусь своей «находкой», — восхваляя прекрасные черты характера голландского руководителя секретной армии (17). Слава ван Линдена была основана на его участии в военном сопротивлении. В 1940 году он принадлежал к небольшому отряду из 50 голландских старших офицеров, которые в числе 2000 отказались обещать немецким захватчикам ничего не делать против оккупантов, после чего он был отправлен в немецкий лагерь военнопленных. В тюрьме Станислау (Stanislau) в Польше он встретился с британским героем войны Эйри Нивом, с которым он продолжал общаться и после войны. Нив после войны руководил Особой воздушной службой Великобритании, служащие которой часто обучались с агентами секретных армий в Европе. Нив был убит в марте 1979 года, когда боевики Ирландской республиканской армии подложили взрывчатку в его автомобиль, который был припаркован возле британского парламента. На момент назначения ван Линдена на пост главы секретной сети барон работал на принца Бернхарда, мужа королевы Вильгельмины. Ван Линден продолжал исполнять свои обязанности рядом с королевой и не оставлял кавалерию, все это также служило прикрытием для его основной функции руководителя голландской секретной армии. В 1951 году он был назначен адъютантом королевы и несколько раз в неделю ездил в королевский дворец в Гааге. Барон был очень одаренным всадником, это была страсть, которую он разделял с принцем Бернхардом. В Гааге в 1951 году ван Линден стал чемпионом Голландии по верховой езде, а в Роттердаме в 1955 году был членом голландской команды, которая выиграла международный конкур, успех, которым он особенно гордился.

Хотя поначалу скептики не приняли новичка, ван Линден взял хороший старт в сообществе спецслужб. «У него был природный талант в делах безопасности, — вспоминал его почитатель. — И люди, знавшие его не только по работе, говорят о нем как о сильном, но в то же время дружелюбном человеке, объединившего в себе «характер, знание и профессионализм». Флегматичность и философские взгляды ван Линдена — во время пребывания в плену в лагере он «обучался» женщиной, которая позже стала профессором философии — были нетипичными для военного сообщества и спецслужб (18). Когда в обществе стали возникать предположения, чем именно занимается загадочная организация G7 на вилле Маархейзе рядом с IDB Фока, барон 1 июля 1949 года из соображений секретности изменил «вывеску» G7 на SAZ (Sectie Algemene Zaken) — Отдел по общим вопросам, что, по его мнению, звучало более безобидно. Ван Линден подумал также, что после вторжения Советскому Союзу было бы сравнительно легко выявить бывших участников сопротивления и членов секретных служб, и поэтому он решил вербовать новых людей, чьи имена были неизвестны. Впоследствии он заменил большинство бывших коллег Сомера новыми людьми.

Во время своего пребывания на посту ван Линден подчеркивал, что ему необходимо больше финансирования, чтобы платить за техническое оснащение его сети. Особенно дорогим было коммуникационное оборудование. Начальник генерального штаба Крулс просил подобное финансирование еще в 1946 году. Деньги пришли в 1948 году после того, как Линден заменил Сомера на посту главы SAZ; сложное оборудование затем было разработано в сотрудничестве с отделами голландской фирмы «Филипс». В качестве ответного жеста ван Линден проследил, чтобы ведущие технические специалисты «Филипс», участвовавшие в разработке высокотехнологичного оборудования для SAZ, не были отправлены в Индонезию для участия в жестоких колониальных сражениях (19). Интересно, что ван Линден, лидер сети SAZ, ничего не знал о второй более загадочной секретной армии, которой руководил его голландский коллега и командир BVD Эйнтховен. Примечательно, что в 1949 году именно британцы сообщили ван Линдену в Лондоне о существовании в Нидерландах второй параллельной секретной сети под командованием Эйнтховена (20). Ван Линден, который был сильно удивлен, незамедлительно настоял на том, что действия обеих секретных армий должны быть согласованы, иначе могли возникнуть серьезные осложнения. Этому совету последовали, и SAZ ван Линдена была объединена с сетью Эйнтховена; так появилась голландская секретная армия «Разведка и операции» (Intelligence and Operations), сокращенно I&0; под этим названием голландская тайная сеть стала известна в 1990 году. Тем не менее два «филиала» держались отдел ьно друг от друга. Сеть SAZ стала ассоциироваться с подразделением «I», то есть разведки, в то время как сеть Эйнтховена стала «О», то есть отвечать за проведение операций. Согласно внутренним источникам, Эйнтховен, который следовал своей собственной секретной программе, якобы сильно негодовал из-за сотрудничества своего подразделения с подразделением ван Линдена, и пока Эйнтховен был в команде «О», между «разведкой» и «операциями» было мало взаимодействия (21).

Голландцы тайно договорились с англичанами, что I&0 должна иметь общую задачу функционировать как тайная сеть в случае иностранной оккупации Нидерландов. «Основная позиция в то время была такой: обе страны [Британия и Голландия] оказались в трудной ситуации, и англичане решат все проблемы, поскольку у них есть опыт в этой области», — позже вспоминал бывший голландский агент (22). В голландской тайной сети задачи были разделены. Подразделение разведки («I») под руководством ван Линдена отвечало за сбор и передачу разведывательной информации с оккупированных территорий, подготовку и руководство базами во время изгнания и осуществления операций по эвакуации королевской семьи, правительства и аппарата безопасности, включая персонал I&0. Подразделение операций («О») под командованием Эйнтховена должно было проводить диверсионные и боевые операции, укрепляя местное сопротивление и создавая новое движение сопротивления. Подразделение «О» также имело перед собой очень важную задачу: в мирное время вселять в сердца простых людей страх перед коммунизмом. Сотрудники подразделения «О» проходили подготовку, чтобы впоследствии участвовать в секретных операциях. Такая подготовка включала в себя также использование оружия и взрывчатых веществ. В ходе обучения агенты получали доступ к тайникам с оружием (23). Большинство расходов голландской секретной армии покрывались тайной графой в бюджете голландского Министерства обороны, и траты контролировались непосредственно председателем главного отдела бухгалтерии (Algemene Rekenkamer).

Во время своей работы ван Линден активно искал подходящие временные места для размещения политиков в изгнании, куда его части SAZ «Гладио» перевезли бы правительство Нидерландов и других отдельных лиц в случае оккупации. Англия, безопасное место во время Второй мировой войны, не могла более считаться таковым в будущей войне. Линден искал подходящее место в течение долгого времени. В конце концов он решил, что в Европе только Великобританию и Иберийский полуостров можно считать потенциально пригодными, в то время как более безопасные заграничные базы включали голландскую колонию Кюрасао в Карибском бассейне, а также Соединенные Штаты и Канаду. В начале 1950-х годов ван Линден совершил несколько поездок в Соединенные Штаты. База не могла быть расположена близко к стратегическим объектам, таким как промышленная зона или важный военный объект, поскольку они могут стать первыми целями Советского Союза. Хотя расположение базы в США остается неизвестным, есть информация, что ван Линден нашел ей подходящее место, и что важные документы голландских исполнительных властей были скопированы и перевезены на эту секретную базу, которая могла быть использована как место, где работало бы правительство в изгнании. Штаб-квартиры голландской тайной сети были созданы в США с согласия ЦРУ. Бывший голландский государственный чиновник рассказывает о том, как неохотно ЦРУ общалось на эту тему: «Когда придет время, можно будет поговорить об этом, — вспоминал он первые контакты. — Но мы настаивали на том, что мы должны поговорить сейчас. Наконец через несколько месяцев мы договорились с ЦРУ, и они дали нам то, что мы хотели», после чего голландский командный центр секретной армии был создан в США (24).

Кроме того ван Линден создал секретную базу, где могло бы разместиться правительство в изгнании, в Испании, где потом пришел к власти фашистский диктатор Франко. «Если бы он позволил нам, мы бы построили наш секретный объект даже в доме самого Франко», — вспоминает бывший солдат голландской секретной армии (25). Начальник секретной армии ван Линден убедил своего коллегу, командира другой секретной армии Эйнтховена, выполнить эту деликатную миссию, после чего последний в 1959 году под видом туриста отправился путешествовать по Испании и, используя контакты бывшего посла Нидерландов в Испании Кнупа Купманса, создал секретный голландский объект, который мог использоваться для работы правительства в изгнании. Достаточно доказательств собрать не удалось, и расследование остается неполным, но, похоже, что дальнейшие переговоры по поводу подобных объектов состоялись также с представителями Канады и Великобритании. Приготовления на случай вторжения проходили очень серьезно; корабли и самолеты были готовы выполнить задачу. «Я помню, что примерно в 1950 году мне пришлось испытать несколько яхт и дать заключение об их пригодности», — вспоминал бывший член голландского морского флота и офицер секретной армии после раскрытия сети в 1990 году (26).

Символизируя сильную связь с британцами, официальная эмблема SAZ голландского «Гладио» представляет собой розу Тюдоров с девизом: «Мы никогда не сдадимся». «Мы не имели намерения сражаться в очередной войне под британским командованием, — подчеркнул независимость Голландии бывший солдат секретной армии. — Ван Линден был очень силен. Они не могли не считаться с его мнением. Американцы позже также не смогли этого сделать, хотя к концу 1950-х годов они начали играть все более важную роль. Но ван Линден понял, что определенный консенсус должен быть достигнут между сторонами. Бытовала идея, что соответствующие главы организаций должны были определить, как работать вместе, в то же время сохраняя свой собственный суверенитет» (27). Во время совершенно секретных совещаний в натовских секретных комитетах — Комитете по планированию секретных операций и Объединенном комитете по планированию секретных операций — голландская «Гладио» стремилась представить себя как единую гармоничную организацию с двумя своего рода подструктурами. У Голландии был кое-какой опыт по работе с доминирующими МИ-6 и ЦРУ, так как после войны Великобритания и США формализовали свое тайное сотрудничество с голландцами на трехстороннем секретном форуме под названием ТСН, в котором каждое государство — Соединенное Королевство, Соединенные Штаты и Нидерланды — имело своего представителя. Параллельно с созданием ТСН 17 марта 1948 года был создан так называемый Комитет по планированию секретных операций на территории стран Западной Европы (КПСОЗЕ), перед которым стояла задача в мирное время подготовить комплекс мероприятий на территории таких стран, как Великобритания, Бельгия, Нидерланды, Люксембург и Франция против возможного советского вторжения. В апреле 1951 года прежний командный центр секретной организации КПСОЗЕ передал свои функции Комитету по планированию секретных операций, который тесно сотрудничал с НАТО, в котором голландская секретная служба также имела своего представителя (28).

Ван Линден за время своей работы очень активно развивал контакты между европейскими спецслужбами и их тайными армиями и настаивал на том, что сотрудничество должно быть обязательно, когда речь идет о создании безопасных международных маршрутов. Для этой цели барон путешествовал по Европе в течение многих лет после того, как стал командующим голландской секретной армии. За предпринимаемые усилия его высоко ценили в среде служб безопасности, и признавали, что он может стать первым секретарем Комитета по планированию секретных операций. Но англичане, которые не доверяли либеральному и открытому ван Линдену, препятствовали назначению (29). В 1957 году члены Комитета Великобритания, США, Франция, Бельгия, Люксембург и Нидерланды при участии ван Линдена созвали так называемый Комитет шести держав (Sixpowers lines committee), задачей которого, как и Комитета по планированию секретных операций (КПСО), было организация и координация приготовления секретной армии на случай военных действий. Особый упор делался на развитии и должном функционировании международных каналов связи, а также путей эвакуации. Комитет шести держав впоследствии стал называться Объединенным комитетом по планированию секретных операций (ОКПСО), который был основан в 1958 году в Париже. ОКПСО координировал подготовку «Гладио» по всему миру, которая проводились тайно, с участием представителей из различных сетей. На случай вторжения в США и в Великобритании существовали запасные объекты, на которых могли разместиться органы управления Комитета; оттуда воинские части и подразделения, находящиеся на оккупированной противником территории, могли управляться, а их действия координироваться. Руководство ОКПСО инструктировало бойцов секретной армии по вопросам проведения секретных операций, шифрованию и технике радиосвязи с быстрой перестройкой частоты, а также выброски десанта и груза. Председатель ОКПСО переизбирался каждые два года. Через ТСН, КПСО и ОКПСО голландская сеть «Гладио» установила контакты с ЦРУ и МИ-6 (30).

ЦРУ и МИ-6 к 1950-м годам тесно сотрудничали в ходе проведения секретных операций, и в 1953 году свергли иранское правительство Мосаддыка, который попытался национализировать нефтяные месторождения Ирана и доходы от этого разделить между гражданами. В то же время ЦРУ и МИ-6 опасались, что европейские коммунисты и советские спецслужбы могут применять те же методы для Западной Европы и поэтому они придавали огромное значение тайным армиям на старом континенте. В 1953 году ЦРУ дало ван Линдену понять, что должны быть проведены некоторые изменения для того, чтобы сделать его подразделения более профессиональными. «По сути, это был предварительный план, который уместился на страницах нескольких толстых книг с синей обложкой», которые были переданы барону, вспоминает бывший агент. «Ван Линден рьяно взялся за изучение текстов. В них содержалась информация о методах захвата власти, которые Советы практиковали в Восточной Европе. На примерах было показано, на ком именно фокусировался Советский Союз. Следовательно, эти лица не могли быть набраны в качестве тайных агентов. На этой основе ван Линдену пришлось разорвать контракты с некоторым количеством агентов, которые были завербованы Сомером» (31).

Но давление на ван Линдена оказывалось не только ЦРУ, но и голландским аппаратом безопасности. В феврале 1951 года генерал Крулс, активно участвовавший в создании голландской тайной сети, как руководитель и Сомера и ван Линдена, после серьезных разногласий с министром обороны Якобом по поводу будущего устройства и задач голландской армии, был убран со своего поста. К неприятному удивлению многих внутри голландской армии, Крулса на посту главы Комитета начальников штабов Голландии заменил генерал Хассельман. Ван Линден лично возмущался по поводу назначения Хассельмана. Уже до войны Хассельман был известен своей прогерманской позицией. После войны ходили слухи, что Хассельман был предателем в голландском Генеральном штабе до немецкого вторжения 1940 года. После капитуляции Голландии Хассельман сотрудничал с немцами и призывал других офицеров, в том числе ван Линдена, делать то же самое. Ван Линден отказался. В 1942 году командование немецких оккупационных войск предприняло ряд серьезных усилий, направленных на поддержание контроля на оккупированных территориях. В результате большое число голландских офицеров, в том числе Хассельман, были переведены в лагеря для военнопленных. В лагере Станислау Хассельман встретил ван Линдена. Хассельман снова сотрудничал с фашистами, и они продвинули его на руководящие позиции в лагере. После войны Хассельман был уволен из голландской армии за то, что сотрудничал с немецкими захватчиками. Однако он успешно обжаловал это решение, и к удивлению многих, неуклонно повышался по службе, выставляя, таким образом, голландский департамент обороны в неблагоприятном свете.

После назначения Хассельмана в 1951 году в голландскую разведку, к которой принадлежал ван Линден, было решено, что ни один из ее членов не подаст руки подорвавшему доверие генералу, даже если сейчас номинально он был их начальником. Как начальнику подразделения ван Линдену пришлось встретиться со своим новым руководителем во время официальных процедур. Он так волновался, что подумывал об отставке. В конце концов он пошел на встречу, и генерал Хассельман был достаточно умен, чтобы не протянуть ему руку (32). В последующие годы Хассельман неоднократно препятствовал продвижению ван Линдена на более высокие посты. Это привело к серьезным распрям, и Фоку, впоследствии генеральному секретарю в Министерстве по общим вопросам, пришлось вмешаться. «Я поговорил с Хассельманом в довольно грубой и прямой манере», — вспоминал Фок спустя многие годы, после чего они в последующие годы соблюдали дистанцию (33). Несмотря на внутренние конфликты в Департаменте обороны, ван Линден был сосредоточен на своей задаче. «Я до сих пор помню вторжение в Венгрию в 1956 году, — вспоминал известную операцию советских войск бывший солдат голландской секретной армии. — В тот день ван Линден пришел в офис, где царило смятение и волнение. Он спокойно сказал: «Мы готовились в течение нескольких лет. Почему же вы все так нервничаете?» И я действительно поверил, что мы справимся, именно в 1956 году» (34).

Во время другого исторического момента холодной войны ван Линден был в более бедственном положении. Когда в 1961 году стало известно, что британский агент Джордж Блейк работал на русских с начала 1950-х годов, не только Лондон был в ужасе, паника поднялась в голландской секретной армии. «Ван Линден был напуган до смерти, когда это открылось», — рассказывал бывший голландский солдат секретных подразделений. В рамках интенсивного сотрудничества с англичанами Блейк провел несколько месяцев в Гааге сразу после окончания Второй мировой войны и принял участие в тайных операциях. За это время Блейк бывал также на вилле Маархейзе в Вассенаар, штаб-квартире голландской внутренней секретной службы и управлении «I» голландской секретной армии. Ван Борссум Бюисман, который позже стал командиром «Гладио», общался с Блейком. Якобы Блейк знал «места и людей» голландской тайной армии, позже утверждал неназванный голландский агент. Вопреки этому заявлению, в 1992 году, находясь в московском «изгнании», Блейк сам заявил в беседе с бывшими членами SAZ: «Я никогда не знал об их [тайной] деятельности. И никто в Советском Союзе ни разу не спросил меня о них. Таким образом, им [голландским солдатам секретной армии] не нужно беспокоиться. Имя ван Борссум Бюисман ничего мне не говорит» (35).

После 14 лет пребывания на посту главы SAZ, или управления «I» голландского «Гладио», ван Линден в марте 1962 года ушел в отставку. Он вернулся в королевский дворец, чтобы посвятить все время делу, о котором его попросила королева. Ван Линден умер в сентябре 1989 года в возрасте 76 лет. Во время Кубинского ракетного кризиса 1962 года, когда холодная война достигла своего апогея, голландская сеть секретная сеть была реструктурирована, поскольку оба управления получили новых начальников. Управление «О» голландской секретной армии находилось под руководством Луи Эйнтховена на протяжении 14 лет, в возрасте 66 лет он покинул BVD и ушел в отставку. Генерал-майор М. Де Боер заменил его в апреле 1962 года. Глава голландского генерального штаба Ванден Уолл Бейк поручил Де Боеру улучшить отношения между «I» и «О», которые оставляли желать лучшего во времена Эйнтховена. Два года спустя комиссия в департаменте обороны под председательством доктора Мариуса Рупперта проверила, насколько успешно Де Боер выполняет свою задачу. Комиссия состояла из троих членов, и наряду с Руппертом в нее входили Фок и заместитель командующего флотом адмирал Проппер.

Рупперт, член голландского парламента и старший советник короны, представил свой доклад по сотрудничеству двух голландских секретных армий в 1965 году. Его выводы были сокрушительными. Учитывая плохую координацию между двумя управлениями голландской секретной армии, Рупперт предположил, что должна быть создана позиция «координатора между управлениями» и назначил на эту позицию себя. Кроме того Рупперт посоветовал заменить Де Боера на посту начальника управления «О» и снова назначил себя. По директиве премьер-министра Нидерландов Зеилстра (Zijlstra), именно Рупперт в 1967 году стал начальником управления «О» голландской секретной армии и занимал эту должность до 1975 года (36). Когда после разоблачения «Гладио» в 1990-х годах был допрошен Фок, он подтвердил, что был членом тайной комиссии, но заявил, что он не может вспомнить, что обсуждалось. Он только вспомнил о том, что они встречались несколько раз на вилле Рупперта в голландской деревне Зейст.

Действия Рупперта были шоком для SAZ, управления «I» голландской тайной сети. Много обид возникло между неравными управлениями голландской секретной армии, прежде всего из-за того, что Рупперт, играя двойную роль главы «О» и координатора «0&I», увеличил силу и позиции управления «О» за счет «I». Рупперт следил, чтобы управление «О» представлял 0&I в международных комитетах: Объединенный комитет по планированию секретных операций и Комитет по планированию секретных операций, связанных с НАТО. Сотрудничество между «I» и «О» оставалось далеким от совершенства также и в последующие годы. Напряженность относительно двойственной роли Рупперта спала только тогда, когда новый координатор I&0 заменил Рупперта. После Рупперта позицию неоднократно занимали вышедшие на пенсию офицеры военно-морского флота, которые уходили в отставку уже в 55-летнем возрасте, достаточно рано для возможности начать вторую карьеру «на суше». В 1975 году ван Лиер, который — что несколько необычно для «Гладио» — был социалистом, заменил Рупперта на посту руководителя «О». После войны ван Лиер был в голландском парламенте от Рабочей партии, потом он стал главой нелегальной секретной службы «Альбрехт», из-за чего позже был арестован. В то время 0&I ван Лиера якобы имела годовой бюджет около трех миллионов голландских гульденов. Но после того как подразделение увеличилось, усилилось также сотрудничество между двумя голландскими тайными сетями. Неизвестно, кто руководил голландским «Гладио» в 1980-х годах, до разоблачения сети в 1990 году, поскольку имена держались в секрете, поэтому по всей вероятности они все еще живы и занимают какие-либо должности.

Не только управление «О», но и управление «I» голландской «Гладио» претерпело значительные изменения в 1962 году. После Сомера и ван Линдена ван Борссум Бюисман взял на себя руководство управлением «I» секретной армии в марте 1962 года. Высокий кавалерист с усами и светлыми волосами, ван Борссум Бюисман для многих выглядел как типичный голландец. Во время Второй мировой войны он был офицером связи между голландской военной секретной службой BI и голландской организацией сопротивления OD под руководством Сикса. Тогда, в феврале 1944 года, ван Борссум Бюисман был захвачен немцами и прошел через несколько немецких тюрем, пережил несколько допросов, не раскрывая личности членов голландского сопротивления. После смертельного приговора, полученного от немцев, он сумел бежать с едущего поезда, направляющегося в Германию. Раненный, он направился в Голландию и вновь установил контакты с Сиксом, после чего некоторые немцы стали считать ван Борссум Бюисмана лучшим голландским секретным агентом.

Также после войны ван Борссум Бюисман не оставил секретную службу и сначала на какое-то время обосновался на Цейлоне, где со специальным подразделением напрасно ждал работу в Индонезии. После возвращения в Нидерланды первый глава «I» Сомер завербовал Бюисмана в тайную сеть. Во времена ван Линдена в 1950-х годах Бюисман был заместителем командира SAZ. Среди его основных задач было создание путей эвакуации из Голландии во франкистскую Испанию через Бельгию и Францию. По ходу дела он вербовал агентов и обучал их, во Франции часто выдворяли из страны голландцев и французов, кто когда-либо жил в Голландии. Он занимал должность начальника управления «I» до мая 1970 года, после чего ушел в отставку и в феврале 1991 года умер в возрасте 77 лет. После разоблачения секретных сетей «Гладио» в Европе в 1990 году выяснилось, что после Бюисмана начальником управления «О» был Брюинз, который руководил подпольной армией с мая 1970 года по декабрь 1981 года. Имена недавних руководителей I&0, которые, вероятно, все еще живы, не выяснены (37).