Жизнь в природе

Жизнь в природе

Человеку, плохо знакомому с Японией, эта страна зачастую представляется каким-то урбанистическим монстром – небоскребы, железобетон, техника, роботы (они там действительно уже похожи на тех самых роботов, о которых мечтали фантасты 60-х годов, умеют танцевать, разговаривать и все больше похожи на людей), крохотные квартирки-соты, люди-винтики, работающие на износ в гигантских корпорациях… Все это в Японии действительно есть, однако не вся она такая. Нарисованная картина относится в основном к городу Токио и его агломерации (куда входят также Иокогама, Кавасаки и несколько десятков других городов), да и то только к ее деловым районам. Правда, здесь живет почти одна шестая населения 120-миллионной Японии. Но ведь есть еще и остальные пять шестых… А за пределами деловых районов больших городов Япония выглядит совсем по-другому. Люди живут в невысоких домах (многие из которых в национальном, а не безликом «международном» стиле), на нешироких улочках и ездят на стареньких поездах вроде наших электричек, а не на сверхсовременных экспрессах. И они могут себе позволить нехитрое, но очень важное для японцев занятие – любование природой. Любовь к природе, наверное, свойственна людям всех национальностей, но для японцев она исключительно важна. Вся японская культура и мировоззрение отмечены особым эстетизмом и повышенным чувством прекрасного, идущим именно от любви к природе. Японцы знают, что красота в природе есть повсюду и нужно лишь научиться видеть ее.

Особо трепетное отношение к природе имеет глубокую духовную основу. Никакие достижения прогресса не мешают японцам сохранять национальную религию – синто, которая по сути является достаточно простым культом духов природы, казалось бы, более свойственным примитивным племенам, а не высокоразвитому обществу. Как правило, подобные учения уже на достаточно раннем этапе развития цивилизации уступают место более сложным с этической и философской точек зрения – именно тем, которые принято называть мировыми религиями. Японцы же сохранили свою религию, а вместе с ней и свойственное архаичным обществам умение чувствовать природу и жить в гармонии с ней. Впрочем, мировая религия на Японских островах тоже есть: это буддизм, среди форм которого здесь главенствующее положение занимает зародившийся в Китае чань (или, по-японски, дзен) – сложная философская доктрина, в которой, однако, основополагающими категориями являются созерцательность и медитация, а значит, и она только способствует японской любви и вниманию к жизни природы. Причем особенность японского мировоззрения такова, что эти религии не вступают в конфликт – верующие, как правило, относят себя к последователям и той и другой религии (а иногда и еще какой-нибудь), просто каждая из них занимает в их жизни свое определенное место.

Помимо просто повышенного чувства красоты природы для японцев характерно острое ощущение мимолетности этой красоты. Климат Японии разнообразен, и в нем ярко выражена смена времен года, очень контрастных между собой. Каждое время года выглядит по-разному, создает разные ощущения, настроения, мысли. Внимание к быстротечности изменений природы и ее хрупкости пронизывает всю японскую культуру – от этики деловой переписки (хорошим тоном считается упомянуть в письме, в какое время года происходят события, причем с такой поэтичностью, которая в европейском деловом письме вызвала бы только недоумения) до традиционной поэзии хокку, каждое стихотворение в которой должно быть написано так, чтобы было понятно, к какому из четырех сезонов оно относится. Кстати, если почитать сборники японской поэзии, в них очень часто можно встретить воспевание красоты снега и зимней погоды. Это может показаться странным – ведь в исторической части Японии (по линии Осака – Киото – Нагоя – Токио) снег в иные зимы не выпадает вообще ни разу! Но это как раз и есть причина такого внимания к снегу со стороны японских стихотворцев – чем реже и мимолетнее красивое природное явление, тем больше оно волнует, тем больше вдохновляет. Снег выпал, укрыл собой землю и – растаял. А следующей зимой его может вообще не быть. То же самое с цветением сакуры, которое длится всего несколько дней, но вызывает такой трепет у японцев, что об этом знает уже весь мир.

Миф об урбанистичности Японии разрушается и при взгляде на статистику. Примерно 2/3 территории этой совсем не такой маленькой, как иногда кажется (по площади она превосходит Германию), страны занимают леса, многие из которых выращиваются искусственно. Древесину Япония импортирует по большей части из Канады, а свои зеленые богатства бережет и восстанавливает, опять же в полном соответствии со своим особым отношением к природе. Зная все это, легко представить, насколько чудовищной должна казаться японцам такая катастрофа, как авария на атомной станции с выбросом радиации в окружающую среду. Какие меры безопасности должны были предприниматься, чтобы подобное никогда не случилось? И насколько более невероятным кажется то, что эта авария все же произошла именно в этой стране, с ее технологиями, аккуратностью и бережным отношением к окружающей среде. Да еще и в единственной стране мира, реально пострадавшей от атомного оружия… Но об этом чуть позже.

Наконец, есть еще один фактор, который вносит в сознание японцев обостренное ощущение мимолетности не только красоты, но и самой жизни. Этот фактор имеет непосредственное отношение к теме нашего рассказа. Вся территория Японии находится в зоне повышенной сейсмической опасности, а все ее тихоокеанское побережье подвергается постоянной угрозе цунами, которое может спровоцировать всякое землетрясение в любой точке огромного океана. Японцы с молоком матери впитывают сознание того, что все, что их окружает, может в любой момент безвозвратно погибнуть от очередного подземного толчка, и это не может не влиять на их особое отношение к миру. Землетрясения происходят в Японии в буквальном смысле ежедневно, правда, подавляющее большинство из них незначительные и не приносят никакого урона. Однако рано или поздно случается разрушительное землетрясение, уносящее жизни сотен, тысяч, а иногда и десятков тысяч человек, не говоря уже о прочем ущербе. И это землетрясение может произойти в любой точке страны, лежащей на стыке сразу четырех тектонических плит – Тихоокеанской, Североамериканской, Евразийской и Филиппинской.

Землетрясение марта 2011 года с магнитудой 9,1 по шкале Рихтера стало самым сильным в Японии за всю историю наблюдений, то есть с 1872 года, однако не самым разрушительным. Помимо силы подземных толчков на эффект от стихийного бедствия влияет еще множество факторов, и один из самых очевидных – местонахождение эпицентра землетрясения. 1 сентября 1923 года в Японии произошло землетрясение силой 7,9, эпицентр которого находился всего в 90 км от Токио. Такая близость к густонаселенным районам (в которых, к тому же, тогда еще не умели строить сейсмоустойчивые здания) и привела к тому, что Великое землетрясение Канто, как его стали впоследствии называть (районом Канто в Японии называют регион на востоке острова Хонсю вокруг столицы), стало самым страшным в истории Японии, унеся жизни более 170 тысяч человек и практически полностью стерев с лица земли города Токио и Иокогама. В 1896 году более 22 000 человек на северо-востоке страны (неподалеку от места нынешнего землетрясения) стали жертвами одного из сильнейших в истории Японии цунами, порожденного океанским землетрясением Мэйдзи Санрику, а в 1933 году практически в том же месте была зафиксирована до недавнего времени самая высокая магнитуда землетрясения – 8,4. Из происшествий более недавнего прошлого выделяется землетрясение 17 января 1995 года в городе Кобе, погубившее почти 6,5 тысячи человек.