Большая тусовка в стиле бурлеска
Большая тусовка в стиле бурлеска
После вечера памяти Е. Харитонова в ЦДЛ меня обругали, кажется, все, кто только мог обругать. И вот, одной строкой отмахиваясь от комариных укусиков завистливых журналюжек-неудачников и злобных кретинов-критиков, «сдаюсь без боя»: да, я самый плохой, я самый беспринципный, самый оголтелый, самый наглый — самый-самый. В который раз убеждаюсь в справедливости русской народной пословицы (или поговорки) «сам себя не похвалишь — ходишь, как обосранный». Идет мне 20-й годок, тогда как «скромность украшает только девушек, и то до 18 лет», как любит говаривать горячо любимая мною М. В. Розанова. Одна беда: «когда Господь людям скромность раздавал, меня дома не оказалось» (цитируя героиню «Тихого Дона»). И еще одна цитатка перед тем, как выдать очередной бурлеск (это мое любимое слово теперь): «Я — явление мощное, и когда мне становится тесно в рамках одного жанра, я без церемоний перехожу в другой жанр», — повторяю я вслед за «основоположным» Лимоновым, тем более что о нем и речь.
Недавно в музее Маяковского состоялся хеппенинг, посвященный жизни и творчеству русско-французского национального героя. Смысл этой концептуальной акции сводится к массовому, коллективному издевательству организаторов над зрителями. Согнать как можно больше публики, а потом поинтересоваться между прочим: «А чего пришли-то, че надо?» Вообще, за такие вещи нужно расстреливать без суда и следствия (куда смотрит прокуратура? Это же и есть «злостное хулиганство с особым цинизмом» — ст. 206, ч. 2!). В стране жрать нечего, а они, блин, хеппенинги устраивают………..!
В качестве основного экспоната был выставлен сам национальный герой — Эдуард Вениаминович Савенко-Лимонов, сидевший в маленьком помещении, похожем на клетку, за дверью с табличкой «С экспонатом не разговаривать и руками не трогать!». Он беспрекословно подчинялся требованиям автора проекта концептуалистки Ольги Дарфи и перемещался с места на место только по ее командам. Когда кто-то из фотографов или операторов просил его попозировать, Эдуард коротко отвечал, что он — экспонат, не имеющий права на самостоятельность и инициативу.
К общему удивлению и удовольствию собравшихся, Лимонов впервые за последние несколько лет продемонстрировал блестящее концептуальное мышление, в котором ему уже, кажется, навсегда было отказано ретивыми ортодоксами как слева, так и справа. Он сам, судя по всему, несильно переживал по этому поводу, поскольку авангардная хулиганская закваска всегда выдавала себя в каждом его слове и шаге. Сейчас, когда его мечты сбылись и он стал живым классиком, и мода на него переросла в культ, а тинейджеры носят прически «ай-Лимонов» и майки-«лимонки» (подобный оборот событий Эдуард предсказал еще до эмиграции в 1974 году в тексте «Мы — национальный герой»), он — единственный, кто может позволить себе столь эксцентричные забавы. О, необычайная сила печатного слова!
Перечисление персонажей тусовки — это то, ради чего я и писал этот бурлеск, поскольку имена говорят сами за себя: Стас Садальский, пришедший, по своему обыкновению, в сопровождении двух высших чинов МВД, Владимир Бондаренко, замглавного редактора «Дня», британская флегма Том Бирченоу — главный редактор журнала «Москоу Гардиан», дочь Галича актриса Алена Архангельская, большой шутник Николай Мишин — главный редактор издательства «Палея», предоставивший для экспозиции едва ли не самый ценный экспонат — утюг, которым Лимонов еще в конце 60-х годов гладил собственноручно шитые брюки, Катя Метелица со «Свободы», главный редактор «Столицы» Андрей Мальгин с эскортом из двух неизменных телохранителей, Гриша Нехорошее с Би-би-си, главный редактор издательства «Глагол» Александр Шаталов, критик Олег Давыдов, впервые назвавший Егора Гайдара некрофилом и некрасивым, один из лидеров Национал-большевистской партии, внук первого секретаря чечено-ингушской компартии Тарас Рабко, шоумен и художник из Питера Владик Монро, изобретатель «бикапонической музыки» Гарик Виноградов, Артем Троицкий в зеленом пальто, замечательный художник и модельер Андрей Бартенев и многие-многие другие — молодые тусовщики, фашисты, журналисты-гомосексуалисты. Теле-, видео-и фотокамеры топорщились из всех углов. В туалете мастурбировали трое наркоманов. На нескольких квадратных метрах сошлись люди самых разных идеологических направлений, политических взглядов, эстетических привязанностей, социальных статусов и сексуальных ориентаций. Все смешалось в музее Маяковского, и никто никому не бил морду. Одно слово — консенсус!
Выпускающего редактора я попросил подставить подпись под этой заметкой: «Ярослав МОГУТИН, нескромный американский культуролог». Напророчили. Стал Слава американским. Пусть не культурологом ни разу, но гражданином. О истории своей эмиграции рассказал по горячим следам.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.