Глубокая Мокатыха

Глубокая Мокатыха

27 октября 1941 года немцы заняли хутор Глубокая Мокатыха Славянского района. 3 апреля 1942 года наши бойцы освободили хутор. Они увидели груды развалин. Повалены заборы, рассыпались домики, разметаны соломенные или черепичные крыши, вырублены сады, разрушена школа — пять месяцев здесь резвились гитлеровцы.

Хутору Глубокая Мокатыха полтораста лет. Вот здесь стояла первая хата Григория Савченко, прозванного «дедом-почтарем». Он возил почту из Славянска в Изюм. Дел-почтарь основал хутор, и до наших дней жителей Глубокой Мокатыхи звали «почтарями». Почти все они носят имя Савченко. Жили в хуторе рабочие. Жиле хорошо. Были у них коровы, свиньи, овцы. Немцы все съели.

В холодную зиму немцы раздели и разули хуторян. Забрали валенки. Забрали теплые шапки. Немцы глумились над людьми. Иосифу Романовичу Савченко шестьдесят семь лет. Немцы пришли, говорят: «Лови, мальчик, куриц!» Он поймал трех своих кур, отдал немцам. Тогда один приставил к груди старика пистолет: «Мальчик, живо! Сделай еще три курицы…» Прасковью Трофимовну Савченко немцы избили до потери сознания. Старика Григория Лукича Савченко били по лицу плеткой. Пятнадцатилетнюю Тоню Савченко заставляли снимать вшей с голых немцев, а когда она упиралась, били ее смертным боем. Мальчик Ваня — ему шесть лет — засмеялся громко в хате. Немцы обиделись, избили мальчика на глазах у матери. Восьмилетний Петя Савченко не свернул с дороги, когда шли два немца. Они его повалили на снег и били сапогами.

Когда части Красной Армии стали подходить к хутору, немцы потребовали, чтобы жители ушли в Славянск. Они выгоняли женщин из домов. Кто не хотел итти, того избивали. Из 174 душ они угнали 110.

В марте немцами овладел страх. Они запрятались в погреба. Они заставляли женщин рыть окопы, рубить дрова, ходить за водой. Они посылали женщин под огонь. Немцы боялись темноты: ночью не выходили из нор. Говорили, что лай собак их выдает, и перебили всех собак. Жители рассказывают: «С нами они храбрые были, как услышали выстрелы, не узнать — дрожат, паршивцы…»

Вот Ульяна Спиридоновна Савченко — ее муж командир Красной Армии. Она говорит: «Мужу напишу…» Иосиф Романович повторяет: «У меня сын в Красной Армии. Пусть знает…» Молодая жена красноармейца Наталья Арсеньевна Савченко рассказывает: «Выгнали меня голой из хаты, а хату взорвали… Товарищи мой родные, увидите мужа — скажите…»

Какое дело немецким грабителям до деда-почтаря и де самого хутора? Им все равно, что люди здесь работали, справляли свадьбы, нянчили детей. Для них наши девушки — забава на час. Для них наши дома — солдатский постой. Для них наши дети — мошкара. Наша земля для них чужое поле — вытоптал и ушел восвояси.

Что такое наступление для немцев? Еще тысяча сожженных деревень. Краденые одеяла. Краденые куры. А потом пуля в живот и могила на чужой стороне. Для вас наступление — это жизнь наших близких, это спасенные семьи, это счастливые слезы вырученных женщин, это благословение стариков и детворы, что весело верещит — русским, по-русски: «Дяденька, пришли!..».

13 мая 1942 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.