Найти черный камень

Найти черный камень

Вернувшись в Париж, я собрал в офисе «СофиТа» «военный совет». Настроение было не слишком радужным. Хотя я и привез из Тибета массу интересной информации (когда-нибудь, наверное, смогу ее использовать в своей работе), она ни на шаг не продвинула вперед мое расследование. Я не узнал ни того, что было со мной, ни секрета бессмертия, если таковой существует. Конечно, отрицательный результат – это тоже результат, и теперь точно известно, что на Тибет меня не отвозили. Но оказалась оборванной единственная ниточка, которая связывала меня с моими посетителями.

А может, надо порыться в мозгу? Причем в самом что ни на есть прямом смысле? Я, конечно, ничего не помню, но память – прихотливая штука…

В общем, чтобы извлечь из моей памяти хоть какие-то обрывки происходившего со мной, было решено обратиться к профессиональному гипнотизеру. Известно, что наш мозг использует только четыре процента своих возможностей. Остальное лежит в «темной области», куда сваливаются, в частности, все наши воспоминания. На самом деле мы не забываем ничего, и под гипнозом человек может в мельчайших подробностях вспомнить такие события, о которых, казалось бы, давно забыл.

Короче говоря, одним прекрасным утром мы с Софи и Жераром сели в машину и отправились к одному медику, найденному через хороших знакомых. На самом деле к выбору специалиста я относился придирчиво: ковыряться в своей голове я абы кому не доверю. К тому же мне нужен был человек, умеющий держать язык за зубами. За пару дней до этого я прошел полное медицинское обследование, которое показало, что я здоров как бык. Медики даже удивлялись, говоря, что редко приходится видеть таких здоровых людей. С одной стороны, это меня, безусловно, порадовало, а с другой – закралось смутное сомнение. Уж не похитители ли подправили что-то в моем организме? В принципе, я и раньше особо не страдал болезнями, но долгие годы нездорового образа жизни не могли не оставить свой отпечаток. Впрочем, меня интересовало не столько нынешнее состояние здоровья, сколько ответ на вопрос о том, есть ли у меня какие-то следы… как бы это поточнее выразиться… перенесенной смерти. Когда я задал его доктору, тот вытаращился на меня и спросил:

– Вы имеете в виду – находились ли вы в состоянии клинической смерти? А что говорили в больнице, где вы лежали?

– Видите ли, я лежал не в больнице. И часть моего прошлого, так сказать, скрыта от меня. Поэтому я и хотел у вас спросить: можно ли определить, был человек на том свете или нет.

– В общем-то, таких методик не существует. – Врач все еще смотрел на меня с недоверием и даже некоторой опаской. – Обычно клиническую смерть переживают серьезно больные люди, а вы совершенно здоровы… А с чем могло быть связано такое ваше состояние?

Я не стал развивать свою мысль, опасаясь, что сейчас, чего доброго, получу все шансы попасть в психушку. Хорошо еще, что клиника была частная, где не принято особо распространяться о странностях пациентов. И вот теперь, отправляясь к гипнотизеру, я очень не хотел повторения подобной истории. Тем более, я очень не хотел оказаться в психиатрической клинике и ничуть не сомневался, что в этом благословенном учреждении мгновенно попаду в палату для буйных.

Кабинет гипнотизера был вполне уютным. Впрочем, наверное, это было обязательным условием успеха. Я думал, что меня заставят раздеться и положат на кушетку, как это показывают в некоторых фильмах, но меня усадили в удобное мягкое кресло. Жерар и Софи расположились рядом на диване. Врач – пожилой солидный мужчина – спросил меня:

–?Что вы хотели бы узнать о себе, господин Кассе?

–?Дело в том, что недавно я провел некоторое время в коме. – Подходящая формулировка была заготовлена заранее. – Теперь мне хотелось бы узнать о том, что в это время происходило со мной.

– Понятное желание, – гипнотизер кивнул головой. – Правда, обычно воспоминания людей, вышедших из комы, малоинтересны. Но если вы настаиваете…

Тут он взмахнул руками и начал медленно приближать ладони к моему лицу. Одновременно помещение заполнила тихая мелодичная, убаюкивающая музыка. Я почувствовал, что моя воля ускользает от меня, как тогда, на шоссе, когда вампир заставил меня поехать к озеру… Судорожным усилием я попробовал собрать себя в кулак, но было поздно: я проваливался в сон, неотвратимо засасывавший меня. Последнее, что я слышал, был щелчок диктофона, включенного Софи…

Сколько времени я находился в состоянии гипнотического сна, сказать не могу. Пробуждение было легким и безболезненным: полная противоположность атлантическому «воскрешению». Первым, что я увидел, – было лицо моей ненаглядной Софи, склонившейся надо мной. Она смотрела на меня с состраданием и некоторой тревогой. Такие же лица были у всех находившихся в кабинете. Врач деликатно покашлял и спросил:

– Месье Кассе, как вы себя чувствуете?

– Отлично, благодарю вас. Что я тут наболтал?

Повисла пауза, которая сделала бы честь любому драматическому театру. Потом врач ответил вопросом на вопрос:

– Вы уверены, что вам не следует обратиться в полицию?

– Это еще зачем?

– Ну, события, произошедшие с вами…

–?События, произошедшие со мной, являются моим достоянием. – Я постарался улыбнуться как можно любезнее. – Поэтому я и пришел к вам. Если бы дела обстояли как-то иначе, я бы отправился в полицию сразу.

И мы покинули гостеприимный кабинет. В машине Софи дала мне диктофон, и я, посадив ее за руль, немедленно взялся за прослушивание записи. Нельзя сказать, что я нашел там что-то принципиально новое, но все же…

– Месье Кассе, расскажите о том, что было после того, как вы приехали на озеро.

– Я вышел из машины… Посмотрел на воду, почему-то поверхность привлекла мое внимание… Я застыл на несколько секунд, глядя на озеро… Моя воля была в тот момент полностью подчинена, я уже говорил об этом… Потом я почувствовал, как меня крепко, но в то же время мягко схватили… С огромной силой, как игрушку… Потом помню, как из меня вытекает жизнь… Вытекает такой тонкой струйкой, мне трудно передать это ощущение… Легко, совсем не больно, никаких неприятных эмоций… Потом я ничего не помню…

– Совсем ничего?

– Почти совсем… Какое-то ощущение, как будто я парю… Вокруг ничего, никаких звуков, цветов, вообще ничего… Будто я один в космосе, и вокруг – пустота…

– Сколько это длилось?

– Я не знаю… Времени не было, пространства не было… А потом… Знаете, такое ощущение, что в тело через руки начала вливаться какая-то тяжесть…

– Это было, когда вас вывели из комы?

– Нет, раньше, гораздо раньше… Будто через локти в меня что-то закачивали… Какой-то гель… Он расползался по мне, наполнял меня, как пустую оболочку… Мне трудно передать свои чувства, я ощущал это внутри себя и, одновременно, как будто со стороны. Тело наливалось тяжестью, я уже не парил – я лежал на твердой поверхности… Но вокруг меня по-прежнему никого и ничего не было: ни времени, ни пространства – ничего… Пустота и бесконечность…

– Сколько это продолжалось?

– Не знаю… Говорю же, времени не было… Но ко мне постепенно начала приходить усталость… А потом меня пробудили к жизни…

– Вы помните еще что-нибудь до того момента, как вас пробудили к жизни?

– Нет… Ничего… Совсем ничего… Хотя… Постойте… У меня в голове есть какой-то образ… Я не знаю, откуда он взялся, но знаю, что он напрямую связан с тем, что со мной произошло.

– Что это за образ?

– «Черный камень». Да, «черный камень». Я не могу определить его иначе…

– Вы помните о нем что-нибудь?

– Нет… Я не помню, откуда я о нем знаю или слышал… Может, эти слова произнесли при мне… Но я точно знаю, что он воскрешает и дает бессмертие…

– А еще?

– Больше ничего… Я ничего не знаю…

Итак, в моей памяти практически ничего не сохранилось, кроме обрывка информации о каком-то «черном камне». Это скорее довод в пользу того, что я был мертв. Потому что тот, кто лежит в коме, обычно все-таки помнит больше: его органы чувств невольно фиксируют звуки и движения вокруг. С другой стороны, мне могли просто основательно почистить память. Дополнительную интригу вносила эта история с гелем. Похитители хотели таким образом законсервировать мой труп? Или стабилизировать мое коматозное состояние?

Еще интереснее обстояли дела с «черным камнем». Что это за штуковина и почему я помню только о ней? Может быть, причина в том, что с ее помощью меня оживляли? А то, что она оставила след в моем мозге типа записи на жестком диске – это побочный эффект? Нафантазировать можно было что угодно. В Интернете я никакой информации по «черному камню» не нашел – ну, естественно, кроме рекламы всяческих ювелирных салонов, что в данный момент интересовало меня мало. В общем, дело было ясное, что дело темное.

Но вскоре я все же наткнулся на одну интересную штуку…

Черный = философский?

Поиски бессмертия во времена довольно отдаленные были связаны с таким странным предметом, как «философский камень». В общем-то, камнем он не был, да и к философии имел довольно отдаленное отношение. Занимались его поисками так называемые алхимики – люди, которых можно считать предками современных химиков. У алхимиков были две основные задачи: научиться превращать различные вещества друг в друга (преимущественно медь в золото) и найти панацею, то есть лекарство от всех болезней. И для первой, и для второй неоценимую роль должен был играть именно философский камень.

Первым алхимиком, по легенде, был Гермес Трисмегист – «Гермес Триждывеличайший»: египтянин, который жил в V веке до нашей эры и провел массу интереснейших экспериментов. В том числе нашел и философский камень, описание которого оставил потомкам. Правда, ни одно из них до наших дней не уцелело. Мне неизвестно, был ли Гермес одним из жрецов Амона и действительно ли он владел тайным знанием, которое по каким-то причинам решил передать людям. Неясно также, что именно представлял собой его «философский камень».

Впрочем, это и неважно. Важно то, что потом на протяжении двух тысяч лет алхимики в своих лабораториях пытались открыть рецепт бессмертия. И многие уверяли, что им это удалось. Люди считали, что алхимики занимаются магией и знаются с дьявольскими силами. Впрочем, сами они это особо и не отрицали. Все их рецепты написаны специальным шифром, в котором обычные вещи называются придуманными именами вроде «красного льва» или «зеленого дракона». Поэтому, хотя рецепты алхимиков сохранились в изобилии, расшифровать их не так-то просто. Часто под первым «слоем» шифровки находится второй, на который указывают понятные лишь посвященным намеки. Вот как, к примеру, выглядит один из рецептов «философского камня»:

«Чтобы сделать эликсир мудрецов, называемый философским камнем, возьми, сын мой, философскую ртуть и накаливай, пока она не превратится в зеленого льва. После этого прокаливай сильнее, и она превратится в красного льва. Нагрей этого красного льва в песчаной бане с кислым виноградным спиртом, выпари полученное, и ртуть превратится в камедеобразное вещество, которое можно резать ножом. Положи его в обмазанную глиной реторту и медленно дистиллируй. Собери отдельно жидкости различного состава, которые при этом появятся. Киммерийские тени покроют реторту своим темным покровом, и ты найдешь внутри нее истинного дракона, ибо он пожирает свой хвост. Возьми этого черного дракона, разотри на камне и коснись его раскаленным углем. Он загорится и, тотчас приняв великолепный лимонный цвет, вновь воспроизведет зеленого льва. Заставь его пожрать свой хвост и вновь дистиллируй полученное. Наконец, сын мой, заботливо очисти его и увидишь появление жгучей воды и человеческой крови».

Или вот еще один, более пространный:

«Возьми по одной части возогнанной и закрепленной ртути, закрепленного мышьяка и серебряной окалины. Тщательно разотри в порошок составленную смесь на камне и насыть раствором нашатыря. Трижды, а то и четырежды повтори все это: измельчай и насыщай. Прокали. Потом попробуй растворить, а раствор сохрани. Если же смесь не растворится, еще раз хорошо измельчи и добавь немного нашатыря. Тогда обязательно растворится. Дождавшись растворения, помести в теплую воду – для того, чтобы потом перегнать. А потом весь этот раствор перегони. Не вздумай поставить раствор для перегонки в золу! Почти все у тебя тогда затвердеет, и тебе опять придется отвердевшую смесь растворять, как уже только что приходилось. Когда же перегонка окажется вполне завершенной, помести твой материал в стеклянную реторту, сгусти, и ты увидишь белую субстанцию, твердую и ясную, близкую по форме к кристаллу, разжижающуюся на огне, словно воск, всепроникающую и устойчивую. Возьми же только одну часть этой субстанции на сто частей любого очищенного и обожженного металла. Только попробуй, и ты на вечные времена улучшишь его – этого металла – природу. Боже упаси, не вздумай привести твою субстанцию в соприкосновение с неочищенным металлом! Металл твой немедля – после двух или трех проб – навсегда утратит свой цвет. Аристотель в своей книге „О совершенном магистерии“ сообщает о возогнанной и прокаленной ртути, под коей я понимаю ртуть закрепленную, ибо если ртуть прежде не закрепить, едва ли возможно ее прокалить. А не прокаливши, и не растворишь ее ни за что. Обсуждая завершающий момент опыта, кое-кто говорит, что следует добавить белое – определенного сорта – масло философов для умягчения нашего медикамента. Если закрепленные субстанциальные духовные начала непригодны в качестве проникающей материи, прибавь к ним равновеликое количество незакрепленных тех же начал, раствори, а потом сгусти. Не сомневайся, что вот тогда ты достигнешь того, что субстанциальные духовные начала обретут всепроникающую способность и прочее. Точно так же, если какое-нибудь обожженное тело не поддается сжатию в твердое однородное состояние, прибавь к нему немного этого же вещества в расплавленном состоянии, и к тебе тоже придет удача. Раздели яйцо философов на такие четыре части, чтобы каждая обладала самостоятельной природой. Возьми каждой природы равномерно и в равных пропорциях, смешай, но так, однако, чтобы не нарушить их природной несовместимости. Именно тогда ты достигнешь того, что вознамерился достичь, с Божьей помощью. Это и есть универсальный метод. Однако я объясняю тебе его в форме особенных отдельных операций, коих число есть четыре. Две из них можно выполнить очень даже хорошо, без каких бы то ни было помех и осложнений. Когда же тебе удастся обладать водою из воздуха и воздухом из огня, ты сможешь получить и огонь из земли. Соотнеси воздушную и земляную субстанции с теплотою и влажностью, а потом приведи их в такое единство, которое будет слитным и неделимым и в котором бывшие составляющие этого единства явлены неразличимыми. Затем ты можешь прибавить к ним два действенных добродетельных начала, а именно воду и огонь. Это и есть тот предел, в коем алхимическое деяние свершится окончательно. Слушай и вникай! Ежели ты примешаешь к единству воздуха и земли только одну воду, тебе откроется серебро. А ежели огонь – твоя материя примет красный цвет…»

Что получалось в итоге? Некое вещество, которое называли еще магистериумом, или великим эликсиром. Оно должно было быть не твердым и не жидким одновременно. В таком виде «философский камень» позволял превращать неблагородные металлы – свинец, ртуть и так далее – в золото. Если же развести его водой, он превращался в «золотой напиток», даже малая доза которого была способна исцелить все болезни и омолодить человека. Достоверных сведений о том, что «золотой напиток» даровал кому-то бессмертие, впрочем, нет. Равно как и о том, что с помощью «философского камня» удалось наладить промышленное производство золота. Впрочем, говорят, что после смерти Рудольфа II в его сокровищнице обнаружили золотые слитки непонятного происхождения. Золото было невероятно высокой пробы, чистое, какое в те времена было получить просто невозможно. Тайну этого золота раскрыть так и не смогли, впрочем как и многие тайны, которые алхимики унесли с собой в могилу…

В мою голову сразу же закралась мысль, которая, я уверен, уже пришла в голову многим читателям. А что, если философский камень и есть тот самый «черный камень», камень бессмертия? Получается, что его открыли алхимики в Средние века? Получили уникальный химический состав, который в состоянии омолаживать наш организм?

Очень хотелось бы поверить в это, но… не получается, как ни крути. Дело в том, что алхимикам так и не удалось, похоже, создать философский камень. Потому что никто из них не стал бессмертным и не приобрел несметные богатства. И все же ниточка, ведущая меня к разгадке, дополнилась новым отрезком. Уж слишком целенаправленным и упорным был поиск алхимиков. Они явно стремились получить не легендарное, а реально существующее вещество. А значит, «черный камень» существовал уже тогда! Еще один штрих: впервые известно о нем стало от египтянина. А именно в Египте – в лице жрецов Амона – правили потомки атлантов…

И в эту секунду меня озарило.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.