Глава 7 Пятое колесо Автомобили без определённого места жительства. – Зачем превращать «Гелендваген» в «девятку». – Угнать за 60 секунд. – Автогосударство в государстве

Глава 7

Пятое колесо

Автомобили без определённого места жительства. – Зачем превращать «Гелендваген» в «девятку». – Угнать за 60 секунд. – Автогосударство в государстве

Недавно директор одной консалтинговой компании Андрей С. приобрёл подержанную Audi A6 Avant. Андрей, разумеется, знал о мошенниках, продающих автомобили с перебитыми номерами кузова (VIN) и двигателя и с фальшивыми ПТС (паспорт техсредства), но за свою покупку был спокоен. Во-первых, автомобиль ранее трижды проверялся в Люберецком ГИБДД, а во-вторых, продавец показал акт экспертно-криминалистического центра (ЭКЦ) ГУВД Москвы, указывающий, что изменений в маркировках не обнаружено. Тем не менее зарегистрировать автомобиль по месту жительства не удалось – VIN оказался-таки перебитым. Таких историй – тысячи, причём крайними всегда становятся добросовестные покупатели.

Вот ещё примеры. Художник Владимир Ч. 30 июля 2003 года приехал в 6-й МОТОТРЭР (Межрайонный отдел технического осмотра, регистрационной и экзаменационной работы) вместе с продавцом автомобиля «Шкода Октавия» для проверки документов на предмет их подлинности. Их проверили и сказали, что претензий нет. Художник расплатился с продавцом, который спокойно ждал его в машине. Но потом, когда Владимир ставил её на учет, вскрылось, что МОТОТРЭР «ошибся» – причём два раза! В каждом случае проверялся ПТС, который отличался от его ПТС одной-двумя цифрами в номере! Дальше – больше. ПТС оказался подделан на оригинальном бланке – из тех, что были похищены в Ленинградской области, то есть автомобиль вообще не был растаможен. А еще через полгода он всплыл в базе данных Интерпола как угнанный за границей. Владимир оказался в безвыходной ситуации – автомобиль не хотят регистрировать. Он предлагал составить фоторобот преступников, сообщал их мобильные и городские телефоны, чтобы хотя бы пресечь их дальнейшую деятельность, – никакой реакции. И в УСБ (управление собственной безопасности), и к министру МВД обращался – идут сплошные отписки, всем наплевать.

Ещё история. Частный предприниматель Эдуард Агафонов через газету «Из рук в руки» нашёл практически новый Volkswagen Bora; проверка ПТС показала, что в розыске он не значится. Более того, продавец присутствовал при регистрации – договор был составлен так, что в случае проблем при регистрации сделка аннулировалась. Автомобиль был зарегистрирован, а в 2002 году изъят сотрудниками Можайского ОВД – предпринимателю объявили, что он значится в розыске. Эдуард попытался выяснить, в чём же дело. Сначала ему отвечали, что автомобиль изъят как вещдок в рамках уголовного дела, которое завела районная прокуратура против сотрудников МОТОТРЭР, незаконно регистрировавших машины. Потом прокуратура Москвы начала расследование действий сотрудников районной, которые всё это затеяли… В прокуратуру безвинно пострадавший обращался неоднократно – каждый раз ему отвечали, что информации о машине у них нет. А весной 2004-го Эдуард увидел свою Bora на МКАД – узнал её по приметной вмятине. То, что это действительно была она, подтвердили и в ГИБДД. На его запрос ответили, что экспертиза показала изменение VIN и автомобиль «возвращён законному владельцу». Разумеется, автомобиль должны были «законному владельцу» возвратить, но почему предпринимателя не ознакомили с результатами экспертизы и вообще ничего не сообщили? Резонный вопрос: кому в итоге была передана машина – действительно прежнему владельцу или третьему лицу за деньги? Кстати, потом он неоднократно обращался в органы МВД, просил проверить законность первичной регистрации автомобиля и тоже не получил ответа. А ведь именно эта регистрация легализовала автомобиль. В общем, странная история.

А вот Андрею, с истории которого мы начали, всё предельно ясно.

Андрей С.: «Автомобиль, который я приобрёл 15 января 2004 года, полтора года стоял на учёте в Люберецком ГИБДД. После того как при постановке на учёт в Москве были выявлены изменения в VIN, сотрудники ГИБДД мне пытались объяснить, что, дескать, эти изменения могли произойти уже после исследования ЭКЦ, на основании которого автомобиль и был зарегистрирован, а значит, ни эксперты-криминалисты, ни ГИБДД ни при чём. Но в представительстве “Ауди” в России, куда я обратился в сентябре 2004 года, мне сообщили, что автомобиль с таким VIN компанией вообще никогда не производился. Это значит, что он с самого начала ставился на учёт с изменённым VIN! Факт халатности или коррупционного поведения сотрудников Люберецкого ГИБДД для меня очевиден. Но компетентные органы – следователи из местных органов внутренних дел, главное УСБ МВД, ДОБДД (департамент обеспечения безопасности дорожного движения МВД), Генпрокуратура, расследовавшие историю с моим автомобилем, в упор не хотят видеть преступлений, совершённых с участием сотрудников ГИБДД. В итоге автомобиль, который я приобрёл по рыночной цене в соответствии с законом, ГИБДД, которая его и легализовала, теперь регистрировать отказывается. А вышестоящие должностные лица хотят меня убедить в том, что их подчинённые, легализовав криминальный автомобиль, на самом деле ничего не нарушили».

Люди, купившие автомобили на законных основаниях, не ведая, что VIN перебит или что ПТС – фальшивый, хотят на тех же основаниях реализовать свои права собственников – распоряжаться и использовать приобретённые машины.

А для этого по завершении расследования уголовного дела по факту изменения VIN или подделки ПТС автомобиль необходимо зарегистрировать в ГИБДД.

Ещё не так давно подобная практика существовала, но в начале 2004 года на ней был поставлен жирный крест. Надо сказать, что органы ГИБДД и раньше неохотно регистрировали «проблемные» автомобили, даже если их к этому обязывали суды – судебные решения опротестовывались. Тем не менее только в первом полугодии 2003 года суды вынесли примерно 1300 таких решений, а в 2004 году – ни одного, несмотря на то что законодательная база не менялась. Теперь они вообще не принимают подобные дела к рассмотрению.

Ведь согласно пункту 12 Положения о Государственной инспекции безопасности дорожного движения, утверждённого указом № 711 Президента РФ от 15 июня 1998 года, ГАИ имеет право «не допускать к участию в дорожном движении путём отказа в регистрации» транспортные средства с изменёнными номерами узлов и агрегатов. И ГИБДД этим правом пользуется. Верховный суд в сентябре 2003 года оставил без удовлетворения гражданский иск о признании пункта 12 противоречащим действующему законодательству. А в 2004 году, ровно год спустя, отклонил иск о признании недействующими ряда положений из пунктов 17 и 55, которые опять же не предусматривают регистрации транспортных средств с изменёнными номерами. По мнению самих гаишников, эти решения были абсолютно справедливыми. «Ведь если в России появится возможность ставить на учёт автомобили с изменёнными идентификационными номерами, количество угонов резко возрастёт», – говорят они… Вот ведь логика!

Но основана она на соответствующих предписаниях.

Пункт 11 Основных положений по допуску транспортных средств к эксплуатации прямо запрещает эксплуатацию транспортных средств, имеющих изменённые номера узлов и агрегатов. «Так что наша позиция законна, – говорят высокие чины и добавляют: – А чтобы не покупать автомобили с изменёнными номерами, граждане могут ещё перед покупкой пользоваться услугами ЭКЦ – центральных или региональных. Если есть сомнения – проверить несколько раз. А ещё надо фиксировать в договоре полную сумму сделки, чтобы при возникновении проблем иметь возможность эту сделку расторгнуть без потерь».

Гаишники считают эту проблему раздутой, полагая, что большинство граждан, приобретающих автомобили по заведомо низким ценам через газеты бесплатных объявлений либо на Люберецком или Мытищинском авторынках, хорошо понимают, что рискуют – сами названия этих авторынков уже давно звучат одиозно. Более того, некоторые даже точно знают, что именно они покупают. Но идут на риск – прежде всего из-за цены. «Мы таким товарищам помочь не можем, сами виноваты», – говорят они. И их позиция такова: чтобы бороться с криминалом, нужно исключить возможность легализации похищенного.

Позиция ГИБДД кажется непробиваемой, но она уязвима – как с технической, так и с юридической точки зрения. Сами эксперты ЭКЦ говорят (все они пожелали остаться неназванными), что их проверка 100-процентной гарантии «чистоты» машины не даёт. Как нам рассказывал один эксперт-криминалист одного из окружных ЭКЦ Москвы, он два года назад приобрёл для себя подержанный Opel – и не смог определить, что идентификационный номер автомобиля был изменён, хотя уж он-то на этом, как говорится, собаку съел!

Другой эксперт-криминалист с 20-летним стажем проводил исследование нескольких автомобилей, которые были угнаны и легализованы одной из преступных группировок в Москве. Несмотря на то что он знал, где и что искать, обнаружить следы изменений номеров с использованием стандартного набора средств ему так и не удалось! Пришлось обращаться в специализированный НИИ. Как было установлено позже, номера на автомобилях изменяли специалисты, имевшие опыт высокоточных сварочных работ при производстве космических кораблей.

Широкую огласку получил случай с Виктором Мережко, у которого в 2001 году угнали Volkswagen Golf. Мы с помощью частного детектива, использующего метод «конфликта трёх баз» (об этом методе ниже), нашли автомобиль. У него был ряд характерных примет, на которые указал Мережко, – посторонний этого не смог бы сделать. Но VIN уже был другим. Однако криминалисты ЭКЦ Северного округа столицы несколько раз осматривали автомобиль и выносили заключение, что VIN нетронут! И лишь последняя экспертиза в ЭКЦ МВД России с привлечением самых лучших экспертов показала, что VIN действительно был изменён. Профессионализм криминальных структур растёт бешеными темпами, сейчас VIN, который с ходу можно идентифицировать как поддельный, уже не встретишь.

Как бы то ни было, оперативно проверить автомобиль в ЭКЦ не всегда возможно. К тому же эксперты никакой ответственности за свою работу не несут – отсюда возможность различных коррупционных вариантов (кстати, в истории с Андреем С. проверка причастности ЭКЦ к легализации его автомобиля не проводилась).

С правовой точки зрения позиция ГИБДД России тоже вызывает сомнения, в том числе у известных юристов. «Ещё древние римляне утверждали: добрая совесть не требует пронырливости лазутчика, – говорят юристы. – Покупатель не должен быть детективом – и эта позиция была поддержана Конституционным судом России в 2003 году. Сложившаяся на сегодня практика в отношении автомобилей с перебитыми номерами нарушает ст. 167 Гражданского кодекса, по которой сделка купли-продажи действительна, если имущество приобретено честно, и ст. 35 Конституции, которая гарантирует гражданину право владеть, распоряжаться и пользоваться своим имуществом, то есть, если речь идёт о машине, получать допуск к дорожному движению путём её регистрации. ГАИ пытается переложить на обычного человека ответственность за борьбу с криминалом, что, в свою очередь, прямо нарушает ст. 17 Конституции РФ, гласящую, что государство должно защищать права и свободы человека».

А вообще, проблема заключается в том, что хоть в соответствующих законодательных актах содержится возможность регистрации транспортного средства с изменёнными номерами, но связи между конкретными законодательными актами и ведомственными инструкциями, регламентирующими тот или иной процесс, нет – обычная для России проблема.

Разумеется, ГИБДД с этими выводами категорически не согласна. Подробнее о юридической стороне вопроса поговорим в конце, а пока займёмся главным аргументом ГИБДД против регистрации автомобилей с изменёнными номерами или поддельными ПТС: нет регистрации – меньше криминала.

Ниже приводим беседу с одним высоким чином в ГИБДД.

– Помогает ли практика отказа в регистрации через суд в борьбе с оборотом угнанных автомобилей?

– Нет. Банды живут припеваючи. Ситуация даже стала хуже в том плане, что сегодня владельцев автомобилей фактически подталкивают к тому, чтобы регистрировать их за взятки, – преступники заранее договариваются о беспроблемной постановке автомобиля на учёт. То есть он регистрируется как абсолютно нормальный, что резко снижает возможность расследования и нахождения первоначального владельца. Например, в новой группе Махача вам обязательно поставят машину в 1-м ОТОРе – крупнейшем регистрационном подразделении в Москве, причём все эксперты-криминалисты ничего «не заметят». Тот же Андрей С. без проблем зарегистрировал бы свою Audi A6 примерно за $1 тыс. – если бы предложил деньги сразу, до выявления изменённого VIN. В той ситуации, в которой он сейчас оказался, это может стоить уже в районе $5 тыс. и экономически нецелесообразно.

– Ну хорошо, поставил бы он машину на учёт, а потом её на первом же посту изъяли бы – как в случае с Эдуардом Агафоновым…

– Такие показательные облавы, как в тот раз, когда была вскрыта преступная деятельность целого МОТОТРЭРа, – редкость. На дорогах эксперты ЭКЦ не стоят. В Москве, особенно в центре днём, практически никто уже под капот не заглядывает. Ищут угнанные машины только по свежей ориентировке. Да и что толку заглядывать – инспекторов никто не инструктирует, никаких занятий по изучению VIN с ними не проводят. Да и преступники совершенствуются – хорошо изменённый VIN ни один постовой никогда не обнаружит. Кроме того, всегда можно откупиться. Расценки такие: езда без документов – $200–300, а если перебитый VIN всё же увидят – $500–1000. А проверки проводить часто не имеет смысла – берут взятки все, но нельзя ловить много, отчётность портится. Война с «оборотнями» – показуха, реальных же успехов, увы, немного, кто надо – по-прежнему в деле. При желании можно было бы работать эффективнее, но это никому не нужно – даже верхушка ГАИ способствует этому бизнесу, имея свою долю. Ведь при звонке генерала из ГАИ никто не будет дотошно проверять машину. Недавно вышел конфуз: один из заместителей министра МВД, решив продать свой старенький «Мерседес-Гелендваген», обратился к знакомому в автосалон. И оказалось, что его машину «перебили» настолько кустарно, что были видны следы от молотка и зубила. Выяснилось, что при постановке на учет в 1-м ОТОРе, а именно он ставит машины на учёт всем шишкам, никто на этот «Гелендваген» и не смотрел, а чтобы генерал платил поменьше налогов, указали мощность 100 л. с. – чуть больше, чем у вазовской «девятки».

Об эффективности, упомянутой высоким чином из ГИБДД, хочется поговорить подробнее. Например, можно эффективнее искать угнанные авто, используя метод «конфликта трёх баз», который сегодня, в отличие от МВД, в ходу у некоторых частных детективов – один из них работает в Тольятти. Метод основан на сравнении базы данных (БД) изготовителя, БД регистрационного учёта и БД угона автомобилей. Дело в том, что символы VIN изменяются преступниками на похожие (например, 0 на 9). Если сравнить БД угнанных автомобилей с регистрационной БД, можно найти значительное количество VIN, напоминающих VIN угнанного авто. Затем подозрительные VIN сопоставляются с БД производителя – если автомобиль с одним из таких VIN никогда не выпускался, значит, его-то мы и ищем. С помощью этого детектива множество угнанных ВАЗов нашли. При желании ничто не мешает использовать БД зарубежных производителей – они ведь заинтересованы в сотрудничестве. Но ГИБДД упорно отказывается прменять этот метод. А практика отказа в официальной постановке на учёт приводит лишь к тому, что всё больше машин просто разбирают на запчасти. С автомобилями, которые находятся в розыске Интерпола, такая же ситуация.

А теперь перейдём к самому интересному.

Одно адвокатское бюро тщательно изучило законодательную базу и обнаружило удивительную вещь: решения Верховного суда от 26 сентября 2003 года и 24 сентября 2004 года, на которые ссылается ГИБДД в подтверждение правомерности своей позиции, как раз наоборот могут быть использованы для оспаривания в суде этой позиции. Верховный суд абсолютно точно установил, что пункт 12 Положения о Государственной инспекции безопасности дорожного движения и пункты 17 и 55 Правил регистрации содержат регламентацию постановки транспортных средств с изменёнными идентификационными номерами как на временный, так и на постоянный учёт. Органы дознания должны провести следствие и поиск первоначального владельца, и в случае, если найти владельца не удаётся, транспортное средство должно быть введено в оборот – причин, препятствующих этому, в российском законодательстве нет. Есть только определённый пробел в чёткой регламентации действий органов регистрации. Примерно такая же ситуация с таможенными сборами: их, если следовать букве закона, взыскать с добросовестного покупателя нельзя – даже если автомобиль пересёк границу с нарушениями таможенного законодательства. Выигрывать такие дела можно, но, учитывая, какой административный ресурс давит на судей, переломить ситуацию будет непросто.

Павел Астахов, знаменитый адвокат: «Мы достаточно успешно вели такие дела, но не все клиенты готовы карабкаться по судебной горке до конца – победить тяжело, три-четыре года непрерывных тяжб, хотя прецедент того стоит. Но, боюсь, противная сторона, то есть ГАИ, понимая уязвимость своих позиций, попытается нанести опережающий удар и провести поправки к закону, которые смогут защитить их слабые места».

Кстати, ситуация с угонами не лучше. Ежедневно в Москве угоняют до 100 автомобилей (в среднем – 80) и находят около 20 угнанных ранее. 20 из 100 – казалось бы, неплохо, однако реальная раскрываемость преступлений, связанных с угонами, существенно меньше. Более того, за последние несколько лет количество похищаемых машин возросло как минимум в два раза, а профильный рынок (во всяком случае, столичный) стал хорошо структурированным, устоявшимся – с годовым оборотом, по оценкам экспертов, примерно $150 млн. И это, подчеркнём, только в Москве. Сотрудник ГИБДД, пожелавший остаться неназванным, рассказал нам об особенностях этой доходной сферы криминальной индустрии. Из 80 автомобилей, угоняемых ежедневно, 40 – иномарки. Из них около 20 – сверхдорогие, которые продаются, по грубой оценке, за $20 тыс., – получаем $400 тыс. Ещё 15 – средний класс, эти идут по $7–8 тыс. – будем считать, ещё $110 тыс. Ну и пяток иномарок ниже среднего уровня, их продают по $2–3 тыс. – плюс $12 тыс.

Из 40 российских 70 %, то есть 28 автомобилей, – практически новые «десятки» и «девятки», их «толкают» в среднем по $1,5 тыс. – итого $42 тыс. Ещё шесть – это трёх-четырёхлетки, они уходят по $600–700, прибавляем ещё $4 тыс. Остальные шесть угоняют, чтобы просто покататься. Можете сами посчитать – только по первой категории в год получается около $150 млн, а всего – более $170 млн. И это – только цена исполнителей, то есть без учёта интереса автосалонов и барыг, через которых проходит часть этих машин, – в этом случае цена возрастает примерно в два раза. Но большая часть сверхдорогих автомобилей продаётся напрямую.

Кто является заказчиком? Да кто угодно, но очень часто те, у кого автомобиль уже угнали. Автомобиль – точно такой же, какой был угнан, – чудесным образом находится под документы, которые остаются у того, кто автомобиля лишился. Человек платит за угнанный для него автомобиль значительно меньше, чем он стоит, – и доволен. Например, BMW X5, который стоит $90 тыс., можно получить за $15 тыс., «Мерседес» с 220-м кузовом, стоящий $150 тыс., – за $25 тыс., Audi А8 за $130 тыс. обойдётся в $20–25 тыс. Естественно, в такой ситуации ни о какой реальной работе по розыску угнанного автомобиля речи не идёт – ведь если пропажа найдётся, придётся давать неприятные объяснения. То есть этот рынок сам себя поддерживает. А поскольку автомобилей становится всё больше, всё больше и угоняют.

И волшебные противоугонные средства – автосигнализации, иммобилайзеры, оборудование для спутникового слежения – увы, не помогают. Любой автомобиль можно угнать – это банальность, абсолютно соответствующая действительности. Любую противоугонную систему можно взломать или нейтрализовать. Совсем недавно в Германию на спор вывозили специалиста, который буквально за 15 минут вывел из строя иммобилайзер Audi А8, – немцы только тогда поверили, что для российских жуликов нет ничего невозможного. Простые системы вообще ломаются на «раз». Например, однокнопочные «пищалки». Вы выходите, ставите автомобиль на «сигналку», но она почему-то не срабатывает. Вы думаете, что слабо нажали кнопку или, может, села батарейка, нажимаете ещё раз – вроде всё в порядке. Возвращаетесь – машины нет. Всё просто: в момент первого нажатия код перехватил граббер, в момент второго он подменяет код, так как у сигнализации он динамический (комплект оборудования на Митинском радиорынке стоит $2–5 тыс.). Примерно такая же схема действует и при использовании двухкнопочных «пищалок». Уходя, вы нажимаете на кнопку постановки на охрану – но она не срабатывает. Вы думаете опять же, что села батарейка, истерически жмёте на вторую кнопку, тем самым снимая сигнализацию с охраны, – в этот момент и происходит подмена кода. Механические средства типа «Мультилока» на коробке передач достаточно эффективны – но для хорошего «ремонтника» здесь дела на 10–15 минут. А в принципе, любую хитрую систему можно обойти путём банального выкидывания водителя из автомобиля.

А если на автомобиле установлена система радио– или спутникового слежения? «Лоуджек» глушится специальным приборчиком, сигнал просто пропадает, и диспетчер может лишь определить место, где эта штука сработала. Если же на автомобиле стоит спутниковая система «Цезарь» или система, работающая через оператора мобильной связи, машина просто загоняется в спецфургон, поглощающий любые излучения, отъезжает в отстойник и далее перебирается по винтику – пока система не будет нейтрализована. Кстати, именно поэтому из дорогих иномарок, на которых такие системы установлены, владельца выкидывают не сразу. Автомобиль перегоняют за город вместе с владельцем, загоняют в упомянутый фургон и только потом избавляются от хозяина. Если вести себя спокойно, не угрожать своими связями, просто оставят за городом. В противном случае могут и убить.

Все изготовители подобных систем предупреждают, что обозначать их наличие в машине категорически не рекомендуется. Но это, конечно, не помогает. Угон дорогой машины – это целое мероприятие, к которому готовятся заблаговременно. Кстати, в угонах тоже есть своя специализация.

Все эти группировки давно всем известны. В центре Москвы орудует банда угонщиков во главе с неким чеченцем Султаном – верхушка этой группировки обычно тусуется в районе «Националя». Они специализируются на не очень дорогих автомобилях, иномарках среднего класса, которые вряд ли оборудованы системой спутникового слежения вроде «Сателлита». Человека из автомобиля просто выкидывают – днём, в центре Москвы, угрожая ножом или пистолетом. Престижный район Крылатское «обслуживает» банда Медведя. Они тоже могут выкидывать, как люди Султана, при этом часто практикуют укол психотропного средства – человек после укола на какое-то время просто отключается. Но вообще их специализация – высокотехнологичный угон дорогих иномарок, в том числе с использованием экранирующих сигнал фургонов. С помощью сканера, граббера подбирается код доступа, причём от уровня противоугонной системы успех не зависит – могут угнать всё что угодно. Если вашу машину «заказали», её уже ничто не спасёт.

На юго-западе Москвы, реже – в центре высокотехнологичными угонами занимается банда во главе с «авторитетами» Сухим (Федоров) и Ежом (Руденко). Банды Султана и Сухого занимаются исключительно угонами и перепродают «сырые» машины, банда Медведя делает и «перебивку», и «учёт», используя свои связи для легализации. В специальных мастерских автомобиль перебирают от и до – избавляются от идентификационных номеров VIN, а также от систем слежения, если таковые имеются. Затем идёт процесс подготовки автомобиля для продажи – перебивают VIN и легализуют (на их жаргоне это называется «ремонт») или пускают автомобиль на запчасти. Доказать причастность этих людей к угонам довольно трудно, таких банд в Москве несколько десятков.

Какие машины чаще всего угоняют для «ремонта», а какие идут на запчасти? Все по-разному, могут угнать любой автомобиль, даже которого нет в списках самых угоняемых. Но, как правило, «Мерседесы» в 140-м и 129-м кузове, «Лендкрузеры-80», «Мицубиси Паджеро» до 1996 года угоняют на запчасти, а новые «Мерседесы» в 220-м, 215-м, 230-м кузове, «Лендкрузеры-100», «Гелендвагены» «свежих» годов «ремонтируют».

Каким образом проходит «ремонт», легализация угнанных авто? Об одном из самых популярных способов мы уже рассказали. Автомобиль угоняют под паспорт технического средства (ПТС), выданный либо на машину, которая уже угнана у заказчика, либо на сгоревшую, побывавшую в серьёзной аварии и так далее – в этом случае всегда можно рассказать потом сказочку, что идентификационных номеров нет, потому что автомобиль практически с нуля восстановлен.

Другой способ связан с постановкой автомобиля на учёт в одном из удалённых от Москвы регионов. Раньше это была Чечня, сейчас – Тверь и Ингушетия. Ингушетия – шестой регион – самый популярный сейчас вариант. Там выписывается документ, что ПТС, выданный ранее, утерян, хотя на самом деле его никогда не существовало, далее машина в Москве получает новый ПТС и ставится на учёт. В 1-м ОТОРе, конечно, иногда пытаются дозвониться в Ингушетию, чтобы проверить факт выдачи первого ПТС, но это всегда бесполезно – к телефону никто не подходит, или подходят, но не те, или телефон занят, или связи вообще нет. Время от времени, для подстраховки, документы в Ингушетии «сгорают», «похищаются» и так далее – чтобы обезопасить тамошних милиционеров от проверки. В итоге распутать этот клубок становится практически невозможно. Впрочем, как правило, и звонить никто не пытается. При предыдущем начальнике отдела регистрации и учёта в том же 1-м ОТОРе потоком ставили на учёт «перебитые» авто без всяких там отправлений на дополнительную экспертизу.

Ещё один способ легализации связан с постановкой автомобиля на баланс 8-го Главного управления по охране режимных объектов МВД России. Это фактически государство в государстве. Автомобиль просто записывается на эту организацию или на её сотрудника, и потом никто ничего никогда проверить не сможет – это связано с закрытостью данного подразделения. В своё время широко практиковалась схема с использованием ПТС 27-го региона (Хабаровск). Эти ПТС были украдены в огромном количестве, используются они и по сей день: цифра «2» профессионально переправляется на «7» – так, что заметить это очень сложно. В итоге автомобиль с ПТС 77-го региона ставится на учёт в Москве. Но основная схема – всё-таки ингушская.

Неужели нет возможности разрушить эту схему? Например, можно сверить данные якобы утерянного ПТС с базой данных автомобилей, которые выходят с заводов?

Единой базы данных автомобилей, которые выходят с заводов, в ГИБДД нет. Наверное, её можно было бы сделать, но это никому не нужно. Кстати, отсутствие такой базы позволяет химичить уже самим производителям. Например, мы знаем, что на АвтоВАЗе долгое время применялась такая схема – а может, применяется и сейчас. Выпускается автомобиль с VIN, который должны были присвоить автомобилю, выпущенному через три-четыре месяца, и продаётся в какой-нибудь Челябинск без уплаты всех налогов. Потом выпускается машина с тем же VIN, которая продаётся уже легально. В принципе, в Москве существовал отдельный батальон ГИБДД ГУВД – в Косине, который вроде как пытался «пробивать» остановленные для досмотра автомобили по базам данных заводов-изготовителей. Но на поверку «косинцы» – их можно было узнать по ноутбукам в машинах – просто зарабатывали деньги, их поэтому и расформировали.

Водителей зачастую обманывали, внушая им, что хоть машина и не в розыске, но серия ПТС переправлена, – просто вымогались деньги, от $200 до 1000. В общем, даже если всё было в абсолютном порядке, без уплаты денег уехать было невозможно. Если же выявлялись реальные нарушения, откупные увеличивались. Все таксы были известны. Если машина числится в розыске таможней и Интерполом – $1–2 тыс., если перебит VIN – $5 тыс. Что показательно, батальон этот находился практически на самообеспечении: «Форды» с форсированными двигателями, компьютеры и другая аппаратура по последнему слову техники.

А почему другие инспекторы ГИБДД не проверяют VIN на предмет перебивки? Именно потому, что физически невозможно просмотреть все машины. Да и потом, обычный инспектор ГИБДД не знаком с методами определения подделки VIN. Для этого иногда проходят рейды вместе с сотрудниками экспертно-криминалистического центра МВД России.

Каким образом потом продаются краденые автомобили? Не угнанные на заказ, а те, что продаются через посредников, занимающихся скупкой краденого? Контор, которые продают подобные автомобили в Москве, около 200. Но монополист один. Названия его фирм постоянно меняются, он контролирует примерно 90 % этого рынка.

Но есть ли возможность вернуть украденный автомобиль? Да, если автомобиль задержан по горячим следам. Но здесь криминальные группы тоже прикрыты. Перегон угнанного автомобиля в пределах Москвы с помощью сотрудника ГИБДД стоит $500–1000. После того как автомобиль побывал в автомастерской, выявить его уже практически невозможно.

Однако сегодня можно найти объявления людей, часто – детективов, которые предлагают услуги по поиску и возврату угнанных машин. Кто они? Как правило, это мошенники. Так, лжедетектив, узнав у вас об особых приметах машины и убедившись в вашем «лоховстве», может угнать аналогичную и нанести на неё эти приметы. Кто-то потом догадывается, что это не его автомобиль, но уже поздно.

Найти машину очень сложно. Но даже если она найдена, вернуть её практически невозможно. Одного нашего знакомого подкараулили около загородного дома и, угрожая пистолетом, попросту отняли «Мерседес» С-класса красного цвета. Месяц спустя он совершенно случайно увидел его в Лобне. Товарищ тут же позвонил нам, машину мы арестовали, дальше он обратился в прокуратуру, а потом и в суд. Женщина, новый владелец машины, предъявила следствию и суду документы на точно такой же «Мерседес», но белого цвета и рассказала историю, что, дескать, её автомобиль попал в очень серьёзную аварию и сгорел. А в автосервисе сгоревшую машину начинили новыми запчастями и покрасили в красный цвет, хотя было очевидно, что она не перекрашивалась. Эксперты изучили спорный автомобиль вдоль и поперёк – но VIN, сообщённый моим приятелем, нашли только на коробке передач и автомагнитоле, все остальные были уничтожены. Приятель предъявил суду особые приметы своей машины – повреждения, царапины, о которых знал только он, но в итоге суд постановил вернуть ему только коробку передач и магнитолу! История, рассказанная женщиной, разумеется, была шита белыми нитками, но автомобиль вернуть так и не удалось. Нет стопроцентных доказательств, что машина твоя, – значит, она уже не твоя, такова судебная практика.

Конечно, существуют «невидимые чернила» и прочие средства, которые позволяют идентифицировать угнанный автомобиль. Иногда помогает, но вообще, идеальная защита от угона – это страховка.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.