Всегда ли это нам удается?

Всегда ли это нам удается?

Вопрос скорее риторический. Русские повсеместно продолжают оставаться разделенным и угнетенным народом. Нужны примеры?

Бывший Туркменбаши перестал признавать дипломы, полученные за границей после 1993 года. И наши специалисты вынуждены либо идти в дворники, либо уезжать. То есть была поставлена задача вытолкнуть самую сплоченную часть населения, которая никак не хочет превращаться в скопище рабов и остается единственным источником оппозиции в деспотическом государстве.

Узбеки ведут более закрытую политику, но русским в их стране тоже приходится несладко. «Друзья-прибалты» и вовсе отобрали у наших соотечественников право голоса и превращают их в людей второго сорта, лишив не только широких гражданских прав, но и собственного языка. Список этот можно продолжать.

Самое страшное, что и внутри страны происходит то же самое. В национальных республиках России большинство населения — русские, однако они отстранены от управления своей жизнью и покорно сопят в две дырочки. Дело в том, что восточные народы кровные связи ставят выше общественных или государственных: достаточно наделить властью любого их представителя, как он тут же окружит себя своими родственниками.

Налоги национальные республики тоже платят, мягко говоря, неохотно. А если и платят, то тут же получают их обратно в виде щедрых дотаций из федерального центра, размер которых не снился ни одному из наших непривилегированных регионов. Получается, что продолжается все та же политика поощрения национальных меньшинств в ущерб титульной нации, которая началась еще при Советах.

Более того, от непроницаемых границ сегодня не осталось и следа. И те, кто еще вчера плевал в лицо русским матерям и поджигал дома их детей, теперь сами едут в Россию, чтобы спастись от нищеты и разрухи. Они заполонили нашу страну ядовитым пойлом и наркотиками, организовали целую сеть криминальных сообществ. А когда наша полиция пытается хоть как-то противостоять этому беспределу, добрая русская душа дает знать о себе истошными воплями отечественных правозащитников. Но мне, к примеру, в свое время пришлось пожить в Казахстане, и я ничего не забыл. Миллионы русских, на собственной шкуре испытавших, что значат национальные притеснения, тоже на память не жалуются.

Сегодня, когда самые разные народы устремились на наше открывшееся пространство, нужно понять, как их встречать. Вопрос этот для нас новый, поэтому и кидаемся из крайности в крайность: то откроем границы, то, наоборот, сделаем так, что даже русские не могут вернуться домой.

Думаю, неплохо бы здесь присмотреться и к опыту либеральных стран, у которых сегодня те же проблемы. Англию и Францию заполонили выходцы из бывших африканских колоний. Германию наводнили турецкие гастарбайтеры. И там уже не слышно призывов к интернационализму. Бельгия еще несколько лет назад приняла решение о высылке 25 тысяч иноземцев. Везде ужесточается миграционное законодательство. Так почему же мы должны церемониться с нелегалами? Я вовсе не призываю к какой бы то ни было нетерпимости, кроме нетерпимости к беззаконию.

Если в нашей собственной стране возможно бесчинство иноземцев — следовательно, мы сами его допускаем. На бытовом уровне такая ситуация вызывает естественную реакцию: «Понаехали тут!» И проявляется в примитивном фашизме. Многое зависит от менталитета народа и от политики государства, но опыт показывает: когда численность приезжей диаспоры достигает 15 процентов, начинаются ее открытые конфликты с представителями большинства. Поэтому необходим единый общегосударственный подход к этой проблеме, который до сих пор не сформирован.