Урок 42. Удочка патриотизма

Урок 42. Удочка патриотизма

Для начала хочу всех поздравить с одним знаменательным событием. Однажды я уже упоминал об омерзительном погроме, который устроили в 1824 году попы на кафедре анатомии в Казанском университете. Тогда по благословению епископа Амвросия Казанского были кочергами разбиты все банки с препаратами, а все так называемые сухие препараты вместе с тем, что вывалилось из банок, были погружены на подводы и под колокольный звон вывезены на кладбище – потому что все это останки, они нуждаются в отпевании, и вообще, преподавание анатомии существенно подрывает веру в бога, плодит атеизм и усиливает вольнодумство (что совершенно справедливо). Это наше недавнее, но все же прошлое, и в силу своей абсолютной маразматичности оно казалось неповторяемым.

Оказалось – ничего подобного.

Нас всех, повторяю, можно поздравить. Все повторяется с умиляющей точностью. В конце 2013 года в Нижнем Новгороде гостила анатомическая выставка – не самая лучшая из подобных экспозиций, но вполне терпимая. Так вот, руководитель Центра душевного здоровья и духовной безопасности Нижегородской епархии поп Михаил Макаров осудил выставку и потребовал предать препараты земле. Это сейчас. В XXI веке. То есть попы не поумнели, и история их ничему не учит. И вечно правым остается барон Поль Анри Гольбах, который в свое время на все века и на все времена твердо сказал: «Христианство всегда объявляло войну науке и человеческим знаниям. […] Людям, которые обязаны подчинить свой разум вере, не нужна ни наука, ни просвещение».

Но это, как говорится, информация к размышлению. Тема данного урока совершенно другая. За последнее время в России существенно повысился градус православно-патриотической истерии, и в связи с этим, вероятно, пришло время рассмотреть и механизм российского патриотизма.

Он предельно прост. Есть Россия, которая декларируется как некая высшая ценность, которой надо безмолвно позволять обирать себя дикими налогами и жертвовать ради нее всем, включая здоровье и жизнь. Но предлагать в качестве объекта этой возвышенной любви реальность, которую представляют Мизулина, Гундяев, Исаев или Астахов – бред, пьянство, коррупция, насилие, – по всей вероятности, как-то немножко неловко. Любовь к этой реальности маловероятна. Поэтому реальность попытались подменить исторической куклой, но затея снова провалилась, так как кукла оказалась настолько уродливой и гнилой, что служить в качестве фетиша никак не могла. Любые попытки оградить суррогат истории от разоблачения оказались бессильными.

Мерзавцы либералы рассудили, вероятно, так: ну, коль скоро черносотенцы, попы и госидеологи приватизировали российскую историю и объявили ее своим главным аргументом в борьбе, придется действовать со всей беспощадностью. Иначе говоря, вот есть комодик. Ну, комодик как комодик, не хуже и не лучше любого другого, но его захватили клопы, и захватили настолько плотно, что уже никакие средства и инсекцитиды не помогают. Следовательно, надо сжечь комодик, к чертовой матери. Причем, как выясняется, это несложно. Никаких проблем нет, потому что на любой аргумент официозной истории находится контраргумент, который легко достается из любых архивов. И это касается всего.

Можно вспомнить какую-то якобы народную дубину 1812 года и якобы какую-то партизанскую войну. Там вроде бы все уже определено, но есть еще какая-то старостиха Василиса Кожина, которая возглавляла партизанские отряды и за что-то сражалась. Мы начинаем поднимать документы и выясняем, что никаких отрядов никогда не было, что ничего старостиха не возглавляла и что единственный поступок, который она совершила, – зарубила косой раненого, связанного пленного французика. Звали его, кажется, де Сонсе из 30-го линейного полка, больше о нем ничего не известно. А зарубили его только за то, что он – де Сонсе – не понимал французского старосты Василисы Кожиной. Но это частный пример, доказывающий, что практически любой российский исторический миф может быть превращен в пыль. Иными словами, никакая охранительная цензура не спасет русскую историю от этой либеральной просвещенной расправы. Увы-увы.

Как вы знаете, силы охранителей и либералов всегда неравны. Охранители в сотни тысяч раз сильнее, у них кокарды во лбах, дубины, арапники, мотки колючей проволоки, статьи УК. Вот только вольнодумцы из века в век легко и блестяще крутят охранителей на пенисе – только потому, что за вольнодумцами отвага, смех и острота мысли.

Иными словами, как мы с вами увидели, в деле создания привлекательного образа России провалились оба проекта: и реалистический, и исторический. Тем не менее эта Россия, которой нужно поклоняться, которую нужно вопреки всему любить и которой нужно всем жертвовать, продолжает быть востребованной, поскольку это основной объект патриотической любви. И в связи с этим была как бы выдумана не гундяевско-мизулинская, не пьяная-коррумпированная, а такая абстрактная Россия: возвышенная, светлая, справедливая, страна, в которой никто никогда не жил, которую никто никогда не видел, которая не имеет ничего общего с позором «Единой России» или с бредовыми репликами Онищенко, с битыми дорогами, грязью, беспросветицей и взятками. И вот эта абстрактная Россия как раз и достойна любви, жертв и поклонения.

Я полагаю, что здесь мы наблюдаем обычную подмену понятий. И нетрудно заметить, что, когда мы ласкаем абстрактную Россию, эрекция возникает у «Единой».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.