Первый из равных

Первый из равных

Короче говоря, вера в понимании Батырши – высший приоритет и сама по себе, и как средство, без которого народам, «говорящим на одном языке», не сохранить себя, а единство народов, «говорящих на одном языке», единственный способ с гарантией сохранить веру. Такого Урал еще не знал, и Батырша с какого-то момента начал восприниматься народом, во всяком случае, грамотным и зревшим в корень, как неформальный лидер всех недовольных, затмив обиженных на режим старшин, считавших его всего лишь грамотеем на подхвате. Больше того, уразумев, куда ветер дует, эти старшины в основном предпочли выйти из игры, порвав связи с опасным грамотеем, и затеваемое ими дело стало личным делом муллы из Кармыша, с какого-то момента, похоже, начавшего рассматривать его как личное поручение Аллаха, от лица которого он вещал.

«Вы, верующие, – гласили заключительные строки “Воззвания”, – не страшитесь, что нас, правоверных, мало, а их, россиян, много и что мы против их восстать не можем. Извольте знать и ведать, что я, Абдулла Мязгильдин, всех четырех дорог народа правоверного состояния тайность разведал и познал; с некоторыми учеными, смышлеными и всякими людьми советовал, и условясь, срок положили, чтоб в сем году, после праздника и разговения, июля 3 числа, восстать и, последуя стезям пророка нашего, повинуясь велению божию, устроя себя в военном оружии, их, неверных россиян, разорить во славу Аллаха и возлюбленника его Пророка приступимте, ибо во все стороны письма от нас разосланы, чтоб к тому дню изготовились и выезжали». Извините, но расхожее мнение, что, мол, «Батыршу нельзя считать предводителем восстания, тем более называть это движение его именем», – чушь. Конечно, он не был военным вождем, не умел конспирировать, не разбирался в политике, да и вообще лидером не стал, но был чем-то б?льшим – идеологом. Куда более взрывоопасным, чем Сеит или Бепеня с их наивными, на уровне шукшинского Глеба Капустина, проповедями. По сути, он был человеком того же склада, что и еще не родившийся Махди Суданский или родившиеся, но только учившиеся ходить Ушурма, будущий Шейх Мансур, и Осман Дан Фодио. Его «Воззвание» было пропагандой принципиально нового типа, и не будь его, многое, пожалуй, сложилось бы иначе.