Вольные стрелки Урала

Вольные стрелки Урала

В точности ответить на вопрос, кто такие башкиры, не рискнут, пожалуй и уфимские историки. Ясно лишь, что на костяк из угорских аборигенов Урала век за веком, начиная в времен неведомых, накладывались осколки всех племен и народов, шедших на запад с востока, по тем или иным причинам отставшие от своих и после неизбежных битв за место под солнцем нашедшие это место среди чужих, с годами ставших своими. Чтобы выжить и прижиться, нужно было только мужество, мужество и еще раз мужество. Слабые не выдерживали, но слабы были далеко не все. В любом случае, к Х веку, когда великий Ибн Фадлан, проезжая в 921-м через будущий Башкортостан, описал населяющий его народ, «баш-корты» (то ли «волкоглавые» – не этноним, а собирательное наименование, из-за специфических головных уборов или особого боевого клича, а может быть, «вожаки волков», по имени стародавнего хана) уже были многочисленным и сильным племенем. Вернее, союзом племен (Мин, Бурзян, Кыпчак, Юрматы и так далее) разнообразного происхождения, говорящих на странной смеси угро-тюрских языков и, в свою очередь, разделенных на кланы, кочевавшие по обе стороны Среднего и Южного Урала от слияния Волги с Камой аж до Тобола. Обильные пастбищами, а значит, и скотом, «волкоголовые» кормились также всеми видами охоты, рыболовством и сбором дикого лесного меда.

А еще они, великолепные наездники и лучники, воевали. Много и очень удачно. Походы, устраиваемые ими, запоминались соседям надолго. И не соседям тоже, поскольку особым геройством считалось сходить за добычей куда подальше, в идеале – к предгорьям Северного Кавказа или к Каспию (хотя такие подвиги случались нечасто, а случившись, мгновенно заносились в шегерэ – устные летописи). Дома, правда, жили мирно: традиция кровной мести было очень жестка и рисковать никто не хотел, так что споры решались судом бия-старейшины. Или, в крайнем случае, народным собранием, игравшим немалую роль даже к XIII веку, когда военная демократия уже достаточно разложилась, но все же не настолько, чтобы сильные всерьез обижали слабых, и «батыр» (сильный и справедливый воин), будь он даже простым пастухом, мог при необходимости собрать ватагу больше любого бия – причем, в отличие от бия, не только из «своих». Единственными, кого башкиры не трогали, были булгары, от которых в земли язычников еще со времен Ибн Халдуна начал проникать ислам. Надо сказать, проникать по-доброму: булгарские проповедники годами жили среди башкир, учили, лечили и со временем стали людьми весьма уважаемыми, к советам которых полагалось прислушиваться. Неудивительно, что Булгар, на базарах которого башкирам полагались скидки, – опять же, со временем, – сделался чем-то вроде столицы, владыке которой башкиры обязались за хорошее отношение помогать военной силой (вскоре ставшей ударными частями бургарских войск) и не обижать его данников.