Шантажисты
Шантажисты
Несколько лет назад мне пришлось сутки ехать в поезде, и я взял в дорогу книги, которые просто так читать бы не стал, а среди них просмотрел и книгу Елены Токаревой «Записки рядового информационной войны». И прочитанное там вновь вернуло меня к теме умственной убогости журналистов – и к мысли о том, что этой никчемной профессии нет места в интеллектуально развитом обществе. В таком обществе пресса должна быть похожей на газету «Дуэль» – люди в этой прессе должны писать только тогда, когда у них накипело. И когда им есть что сказать того, чего другие не видят и что другим может быть интересно. И в конечном итоге когда пишущие обязательно сами понимают, о чем говорят. Ведь это не дело, когда единственным достоинством человека является умение связывать слова в предложения, и ему только по этой причине дают возможность заполнять информационное пространство в лучшем случае словесным мусором, а сплошь и рядом – откровенной глупостью. Это не дело – плодить информационный мусор только потому, что каким-то журналистам хочется кушать. Нормальному человеку, когда ему нечего сказать, можно просто помолчать и послушать других, а вот профессиональные журналисты в своем стремлении зашибить деньжат вякают, вякают и вякают. Вякают что попало, вякают глупость. В журналистике как нигде видно, что «профессионалов пера» давно уже пора менять на любителей – на знатоков вопроса.
Елена Токарева – профессиональный журналист, т. е. человек, который ни бельмеса не соображает ни в каких вопросах, кроме секса и жратвы, но очень бойко и занимательно может описать то, что видела, и пересказать то, что слышала или читала. В этом смысле книга Токаревой читается легко, она интересна и познавательна, и я даже публиковал в «Дуэли» кое-какие эпизоды из нее. Но как только Токарева пытается «анализировать», то тут хоть стой, хоть падай, но об этом позже. А сначала об авторе так, как она представляет себя читателям и какой она перед ними предстает, сама того не подозревая.
Токарева несколько лет была главным редактором газеты «Стрингер» («Stringer»). Я так и не понял, кто задумал эту газету и кто первоначально ее финансировал (похоже, ЮКОС). Но цель этой газеты состояла в том, чтобы придать компромату, сливаемому в Интернет, «бумажный» вид и соответствующую внушительность. С этой же целью в качестве «свадебного генерала» наняли в «Стрингер» и охранника покойного Ельцина Александра Коржакова, имя которого должно было придавать компромату вид основательности. Вообще-то люди, плохо знающие журналистику, полагают, что компромат – это лакомый кусочек для любого органа СМИ, но на самом деле практически все СМИ куплены теми, против кого должны были бы давать компромат, а сами цели компроматов – уроды-политики и олигархи – уже давно установили между собой «цивилизованные» отношения. Поделив Россию и обворовывая ее, они очень редко вступают друг с другом в войну, обоснованно боясь ответных ударов. Так вот на фоне этого подавившегося долларом болота «свободных СМИ» «Стрингер» должен был иметь вид некоего отморозка, которому «типа все нипочем». Посему, полагаю, эта газета задумывалась прежде всего как орган шантажа политиков и олигархов: «плати «бабки» или опубликуем в «Стрингере» то, что тебе не понравится»! Полагаю также, что сама Токарева на этом очень хорошо зарабатывала и заработала, после чего закрыла газету. Давайте немного об этом.
Первоначально на газету и на оплату свадебного генерала Коржакова деньги давали спонсоры, поскольку «Стрингер», как и вся «свободная» пресса, был убыточным. Потом на спонсоров, надо думать, надавили и они решили закрыть газету, но Токарева уже самостоятельно могла ее финансировать. Хотя первоначально, как сама пишет, хотела продаться, однако, если верить ей, «Стрингер» никто не купил. Само собой, мне было интересно, как она выкручивалась в финансовом плане, но Токарева загадочно помалкивает. Однако в конце книги она цитирует интервью, данное ею журналу «Журналист», в котором ей этот вопрос задают в лоб:
«– На чем основана окупаемость «Stringer»?
– Газета абсолютно независима материально. Мы работаем по принципу адвокатуры. Заключаем временные союзы. К слову, замечу, что от Бориса Абрамовича Березовского мы бы денег точно не взяли».
Замечу, что, поскольку Березовский сам шантажист, Токаревой он вряд ли что-нибудь бы дал. Но вопрос не в этом. Вы поняли, откуда Токарева брала деньги? Вот и я не понял, поэтому решил посмотреть на эпизоды, в которых эта баба злобствует по поводу ситуаций, связанных с той «капустой», которую стригут «свободные» журналисты. И наткнулся на пару таких историй.
К примеру, она рассказывает случай, который, казалось бы, ни к ней лично, ни к «Стрингеру», ни к заявленной теме книги – «информационная война» не имеет ни малейшего отношения.
«Подсунуть журналисту что-нибудь непроверенное, а потом засудить – это банальный способ избавиться от неугодного. Иногда операция под названием «разводка» заканчивается для журналиста тюрьмой, иногда – смертью.
Нет ничего подлее разводки. Потому что посадка в тюрьму или убийство одного журналиста дезорганизует наши ряды.
Классический вариант разводки продемонстрировал недавний судебный процесс над бывшим сотрудником газеты «Версия» Юлией Пелеховой.
Мне кажется, что коллеги не до конца осознали механизм проведенной операции и несоизмеримо огромный срок заключения, который получила Юля, – 7,5 лет. За убийство с отягчающими обстоятельствами дают меньше.
На суде при чтении приговора по делу Пелеховой внезапно выяснилось, что Пелехову дико, ужасно развели. Вкратце ситуация выглядела так. Жила-была девушка Пелехова, журналистка-расследовательница с большим самомнением. Она длительное время работала с ответственными лицами Республики Саха – Якутия во время выборов якутского президента. В тот момент в республике менялась не только власть президента, но и власть в алмазном холдинге АЛРОСА. Там, естественно, скрестились интересы нескольких финансовых и властных групп. И Юлия, набрав разного компромата в виде фальшивых векселей, авалированных векселей, эмитированных властями Якутии, ринулась разоблачать очень крупных чиновников и банкиров, близких к власти. Она им надоела. Их достала. И они дали задание одной фирмочке с хорошими милицейскими связями Юлию вырубить.
Интересно, что эта фирмочка долгое время снабжала Юлию работой – Юлия вывешивала на свой сайт разный компромат, который ей давала эта фирмочка. Поскольку Юлия воображала себя борцом за справедливость и бралась распутывать тугие узлы, как-то они ей подсунули фальшивый компромат на выдуманную контору. От имени этой выдуманной конторы Юлины недавние партнерши по бизнесу из вышеобозначенной фирмочки вели с ней переговоры по телефону о выкупе «компромата» за огромную сумму в $100 тысяч. Юлия соглашается «компромат» продать и не предавать его гласности. Достигли «договоренности» о передаче денег. Это был кульминационный момент операции. Юлии назначили встречу, хорошо к ней подготовившись. Разводка состоялась в ресторане при участии оперативной группы, были съемки скрытой камерой, все телефонные переговоры велись под диктофонную запись.
На суде не было представлено никаких доказательств вины Юлии – все оперативные записи были уничтожены, обвинение опиралось только на путаные объяснения главы фирмы «Ховард-консалт» и «Куратор».
Юлию осудили на семь с половиной лет, приписав ей шантаж и вымогательство. В последнее время две эти статьи Уголовного кодекса стали активно применять по отношению к журналистам».
Заметьте, что Токарева начала разговор о том, что журналиста судят за то, что он напечатал, а пример она дает прямо противоположный – предложение «честного» журналиста не печатать накопанный им материал. Такую потерю ориентировки у Токаревой я могу объяснить только одним – тема журналистского шантажа и вымогательства для Токаревой была очень актуальна и ее очень пугала судьба Пелеховой. Заметьте и еще нюанс: для Токаревой вымогательство является похвальным поступком, а наказание за него – подлостью.
А вот еще довольно характерный момент. Токарева выдает личную версию того, за что убили редактора «Форбса» Пола Хлебникова:
«Американского журналиста Пола Хлебникова, с точки зрения журналистики, убили ни «за что». Как ни кощунственно этo звучит, его могли убить «на всякий случай», чтобы использовать убийство в пиаровских целях. А могли – за неаккуратную работу с агентами. Павел мог пообещать кому-то денег за информацию, а потом не заплатить. Он был скуповат. Для каких-нибудь диких людей обещанные и невыплаченные деньги – это все равно что украденные из их вонючих карманов».
Сначала я зацепился глазом за этот эпизод потому, что не вижу разницы между вонючим карманом «диких людей» и таким же вонючим карманом Хлебникова или самой Токаревой. А потом задумался – с чего это она так злобствует на людей, которые, не имея других способов, могут пристрелить алчных свиней-журналистов? И понял, что механизм-то ведь здесь таков. Компромат может достать только тот, кто близко работает или находится рядом с тем, кого компроматом шантажируют. Шантажист-журналист берет у этого информатора компромат, обещает ему заплатить, а сам продает компромат, как Пелехова, объекту шантажа. После чего все деньги кладет в свой вонючий карман, а добытчику компромата грозит, что если тот не отстанет от него с требованием денег, то он расскажет, откуда у него этот компромат, и тогда информатору будет очень плохо. Конечно, тут на какого информатора нападешь, тут и журналисту может не поздоровиться от «диких людей». Думаю, Токарева своей шкурой это чувствует, этого боится и поэтому с такой ненавистью о «диких людях» пишет.
Но в целом вот такие эпизоды и заставляют меня считать, что деньги и на «Стрингер», и себе в вонючий карман Токарева зарабатывала шантажом и вымогательством, полагаю, что именно это она деликатно называет «принципом адвокатуры» и «временными союзами».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.