Гражданская война в Таджикистане
Гражданская война в Таджикистане
На ситуацию, приведшую к гражданской войне в Таджикистане, серьезно повлияла этническая карта региона. Необходимо отметить, что таджикский этнос исторически оказался разделенным на две примерно равные по численности части: афганскую и среднеазиатскую, которые шли разными путями развития.
Афганские таджики занимали подчиненное положение по отношению к тюркоязычным народам завоевателям и не являлись доминирующим этносом. Среднеазиатский таджикский этнос был разделен на более развитый северный (равнинный) и менее развитый южный (горный) субэтносы. Северный группировался в основном вокруг трех центров своей традиционной консолидации — городов Бухары, Самарканда и Ходжента (в советское время Ленинабад), испытывая все усиливающееся узбекское давление. Горный субэтнос населял так называемую Восточную Бухару, которая в последующем составила основу современного Таджикистана.
При создании Таджикской ССР в 1929 году Бухара и Самарканд остались в составе Узбекистана, и только Ходжентский район, где узбеки составляли около трети населения, был включен в новую союзную республику со столицей Душанбе. В установленных границах новой столицы основную массу населения составляли южные таджики. Хотя северные таджики в силу своей большей развитости заняли доминирующее социально-политическое положение в новом государстве, сплотить вокруг себя горный таджикский субэтнос они не смогли.
Бурный рост численности населения при весьма ограниченных размерах пригодной для проживания земли (не более 7 % территории Таджикистана), а также строительство гидростанций привели к массовой миграции таджиков в долину реки Вахш в Курган-Тюбинской области. В своем большинстве это были уроженцы северо-востока, которых не всегда дружелюбно встречали местные жители
Природные условия Таджикистана оказались благоприятными для формирования целой иерархической системы региональных субэтносов. Население концентрировалось в долинах, а вся остальная территория была фактически необитаемой. Сформировались пять больших региональных субэтносов северный, каратегинский, кулябский, гиссарский и памирский. Памирцы не склонны считать себя таджиками, их язык относится к восточноиранской языковой группе (у таджиков — западноиранская), кроме того, они принадлежат к секте исмаилитов. Административно-политически они были выделены в Горно-Бадахшанскую автономную область (ГБАО).
Союзный центр хотя и отдавал определенное предпочтение северному (ходжентскому) субэтносу и северным таджикам вообще, в целом стремился соблюдать некий баланс в распределении власти и материальных ресурсов. В 1970-е годы, когда политические и экономические возможности центра стали ослабевать, ходжентский субэтнос попытался выйти на лидирующие позиции. Однако Таджикистан вступил в полосу исключительно тяжелого и затяжного экономического и социального кризиса, который стал мощным стимулятором обострения всех противоречий таджикского общества.
После образования Таджикской ССР ее экономика еще оставалась, по существу, средневековой, преобладало натуральное и полунатуральное сельское хозяйство. Промышленность отсутствовала, не было инфраструктуры транспорта и связи. Тогда перед страной встала во весь рост проблема ускоренного социально-экономического развития. В условиях намечавшегося демографического взрыва консервация отсталой экономической структуры была чревата самыми серьезными последствиями.
В своей политике центр сделал основной упор на развитие сельского хозяйства. При этом он исходил из представления о необходимости создания целостной, охватывающей всю территорию СССР экономической системы, в которой Таджикистану отводилось определенное место — производителя хлопка.
К началу 1980-х годов значительных результатов индустриализация достигла только в деле создания гидроэнергетики и добывающей промышленности, которые напрямую зависели от славянского населения. Эти переселенцы играли лидирующую роль не только в экономике, но и в развитии науки, образования и здравоохранения.
Но к тому времени инвестиционные возможности Центра были «съедены» в республике приростом населения, причем таджикский этнос вышел на рекордную отметку — 4,4 % прироста в год. В условиях, когда дотации Центра имели явную тенденцию к сокращению, таджикская экономика не в состоянии была выдержать еще один и на этот раз самый мощный удар демографического взрыва. Начался экономический кризис, в результате которого стал падать жизненный уровень населения.
Безработица, которая и ранее имела место в городах, особенно среди молодежи, теперь росла бурными темпами. Это стимулировало появление молодежных группировок, которые все больше криминализировались. Афганская война и связанное с ней превращение Таджикистана в промежуточное звено в цепи транспортировки наркотиков в Европу, усиливало криминализацию молодежи, руководимой выпускниками спортивных школ, и других слоев таджикского общества.
Таким образом, на протяжении 1980-х годов быстро создавались предпосылки для мощного социального взрыва. С одной стороны, это растущее недовольство существующим положением со стороны основной массы населения, а с другой — формирование в городах и сельской местности люмпенизированной молодежной массы, которая была в достаточной степени организованной и способной на любые антиобщественные действия. Основным центром ее сосредоточения и притяжения был Душанбе.
Предвестником грядущей катастрофы в Таджикистане стали события начала 1990 года, когда слухи о прибывших в Душанбе армянских беженцах собрали 11 февраля у здания ЦК Компартии демонстрантов. Уже на следующий день выкрики в толпе «Долой армян!» сменились требованиями «Долой Махкамова!» (первый секретарь ЦК Компартии Таджикской ССР). К вечеру в ответ на открытие огня милицией холостыми патронами, начались поджоги ларьков, погромы магазинов. Лишь 14 февраля, после ввода частей Советской Армии и внутренних войск МВД СССР, порядок был восстановлен.
Начавшийся тогда кровопролитный конфликт убедительно продемонстрировал, что в единый монолитный этнос таджики за годы советской власти не оформились. Долгие годы бессменно удерживали власть северные таджики-ленинабадцы. Так, с конца 1930-х годов первыми секретарями ЦК Компартии Таджикистана становились выходцы из тех мест.
После августовских событий 1991 года в Таджикистане сложился конгломерат политических сил, готовых бороться за власть с антикоммунистических позиций (движение «Растохез», Демократическая партия Таджикистана и Исламская партия возрождения).
Осторожность, проявленная К. Махкамовым в дни августовских событий 1991 года, его неумение ориентироваться в изменявшейся политической обстановке, обеспечили оппозиции возможность открыто выступить против правящего режима. После массовых антиправительственных митингов в Душанбе (попытка провести такой митинг в Ходженте — на севере Республики — окончилась неудачей: он был разогнан властями, причем для этого под видом «народа» использовались криминальные элементы из молодежи) К. Махкамов был смещен, и к власти вернулся Р. Набиев, бывший до Махкамова первым секретарем ЦК КПТ и ставший теперь президентом Таджикистана. Между президентом и лидерами оппозиции было подписано соглашение, по которому Набиев обязался не преследовать лидеров оппозиции, а противостоящая сторона дала согласие действовать только законными методами и не предпринимать никаких действий антигосударственной направленности. 2 декабря 1991 года Набиев принял президентскую присягу.
Шаткое равновесие политических сил, установившееся к началу 1992 года, неизбежно должно было рухнуть. Находившиеся у власти посткоммунистические структуры во главе с президентом Набиевым, собравшись с силами после удачных акций оппозиции в сентябре — октябре 1991 года, активно искали предлог, который позволил бы им на законных основаниях покончить с оппозиционерами. И такой предлог можно было найти без особого труда: силы, выступавшие за изменение власти в Таджикистане, быстро переходили к крайним мерам. Этому способствовали экстремистские взгляды некоторых оппозиционных лидеров (например, председатель Демократической партии Таджикистана Шодмона Юсуфа) и политические амбиции руководителя официального духовенства республики Ходжи Акбара Тураджонзоды (Кахарова).
К марту 1992 года кризис во взаимоотношениях власти и оппозиции назрел. Набиев, подталкиваемый своими сторонниками в Верховном Совете и правительстве, перешел в наступление. 6 марта в Душанбе был арестован представитель Демократической партии, председатель горисполкома Максуд Икрамов, депутат Верховного и городского Советов. Арест был санкционирован парламентом и специально созванной сессией депутатского корпуса Душанбе. Этим актом Набиев фактически разорвал соглашение, подписанное с силами оппозиции осенью 1991 года.
11 марта Душанбинский городской суд приговорил одного из руководителей «Растохеза» Мирбобо Миррахимова к двухлетнему тюремному заключению за «клевету на председателя Верховного Совета Таджикистана Сафарали Кенджаева».
После ряда пресс-конференций, организованных руководством оппозиции в связи с этими событиями, 22 марта в Душанбе состоялся многотысячный митинг в знак протеста против судебных преследований руководителей Демократической партии Таджикистана. Обстановка все более накалялась. Последней каплей стала прямая трансляция 25 марта по республиканскому телевидению заседания Президиума Верховного Совета Таджикистана, на котором С. Кенджаев обвинил министра внутренних дел Мамадаеза Навжуванова, памирца по происхождению, в превышении полномочий. Обвинения были высказаны в крайне оскорбительной форме. Навжуванов в свою очередь обвинил Кенджаева в дискриминации горцев.
Цепь провокационных действий руководства республики привела к желаемому результату. Уже утром 26 марта на площади Шохидон перед резиденцией Р. Набиева собрались около 500 человек, преимущественно выходцев с Памира. В течение нескольких последующих дней их число непрерывно росло, в ряды митингующих вливались группы из других районов Таджикистана. Началось выдвижение политических требований, среди которых наиболее важными были: отставка спикера парламента Кенджаева, а затем и всего парламента, принятие новой конституции, выборы в Верховный Совет на основе многопартийности, прекращение преследований оппозиции.
1 апреля так называемый «Общественный комитет по защите конституционного строя» объявил альтернативный митинг на площади Озоди. Однако после окончания месяца Рамазана 4 апреля на площадь Шохидон прибыли свыше 50 тысяч человек из сельской местности.
Набиев, не ожидавший такого размаха антиправительственных выступлений и не имевший возможности подавить их силой (милиция заняла нейтральную позицию), начал лавировать. С одной стороны, он обещал оппозиции некоторые уступки в виде определенных политических реформ в будущем, с другой — делал все, чтобы сохранить Кенджаева и парламент как опору своей власти. Он выдвигал в качестве обязательного условия прекращение митинга.
Со стороны оппозиции обстановка в республике нагнеталась экстремистскими выступлениями «демократа» Ш. Юсуфа, уже 7 апреля заявившего, что участие русских в событиях может иметь тяжелые последствия. Обстановка существенно обострилась к концу первой недели апреля. Свидетельством начавшегося кризиса в руководстве стали просочившиеся слухи о том, что Набиев уже готов пожертвовать Кенджаевым. 10 апреля сессия областного Совета Горно-Бадахшанской автономной области приняла декларацию об образовании в составе Таджикистана Памиро-Бадахшанской автономной республики. В последующие дни на площадь Шохидон прибывало пополнение из кишлаков, активизировалось сельское духовенство, преимущественно каратегинского происхождения, постоянно в эти дни выступавшее на митингах и возбуждавшее антирусские настроения (например, мулла Мухаммаджон). Начались переговоры между Набиевым и Кенджаевым, который категорически отказался уйти в отставку.
Особую остроту события приобрели в последней декаде апреля. Начавшаяся 20 апреля XIII сессия Верховного Совета Таджикистана наделила Набиева полномочиями Верховного главнокомандующего и присвоила ему звание генерал-полковника. Прозвучали угрозы в адрес митингующих. В ответ оппозицией был предъявлен ультиматум об отставке Кенджаева, срок которого истекал в 14.00 21 апреля. Однако депутаты продолжали отстаивать своего спикера. Митинг отреагировал демаршем, сформировав отряды «гвардии» и отправив ее на захват парламента. Был выдвинут окончательный ультиматум об отставке Кенджаева со сроком до 12.00 22 апреля.
Сессия была вынуждена проголосовать за введение в состав Президиума Верховного Совета бывшего кандидата в президенты С. Тураева, главы мусульман Кази-калона А. Тураджонзода и заместителя председателя Демократической партии А. Сахибназарова. Но данное решение запоздало. Оно лишь свидетельствовало о бессилии парламента и президента и укреплении позиций антиправительственных сил. Ситуация начала все быстрее выходить из-под контроля правительства.
К 23.00 21 апреля оппозиция взяла в качестве заложников около 20 человек, среди которых оказались 16 депутатов и 2 заместителя премьер-министра. В 6 часов утра 22 апреля по республиканскому радио было передано сообщение об отставке Кенджаева с поста спикера парламента, но уже 24 апреля указом президента он назначается председателем Комитета национальной безопасности. Одновременно стала поступать информация о поддержке руководителей большинства промышленных предприятий республики проправительственного митинга на площади Озоди. Желающим участвовать в нем оплачивались командировочные расходы, в частности лицам, прибывавшим из Ленинабадской области, где из взносов промышленных предприятий был создан фонд в 7 млн. рублей, финансировавший эти акции.
По сообщениям из Кулябской области, в конце апреля там начались гонения на членов оппозиционного лагеря. Эти гонения санкционировались имамом Кулябской мечети муллой Хайдаром Шарифовым, по указанию которого были составлены списки членов Демократической партии и Исламской партии возрождения. Члены этих партий, опасаясь за жизнь своих детей, начали вывозить их за пределы области.
29 апреля к двум митингам, на площади Шохидон и Озоди, прибавился третий — на площади Садритдина Айни. Он был организован так называемой душанбинской молодежью, в составе которой находились члены тринадцати молодежных мафиозных группировок. Таким образом, мафиозные структуры практически открыто вышли на политическую арену. На митинге было принято требование, обращенное к Набиеву, от которого ожидали принятия мер, направленных на разрешение конфликта. Однако сессия Верховного Совета вновь назначила Кенджаева спикером парламента. Вслед за этим президент предпринял попытку подавить оппозицию силой. 1 мая он объявил призыв в Национальную гвардию, издал приказ о формировании отдельного батальона в бригаде особого назначения и приказал раздать участникам проправительственного митинга около 2 тысяч автоматов.
5 мая указом президента было объявлено чрезвычайное положение, предусматривавшее запрет всех политических партий и митингов, и введен комендантский час в столице. Одновременно по телевидению транслировалось выступление лидеров оппозиции, объявивших, что она выступает за слом нынешнего «прокоммунистического режима, который призван возродить тоталитарную систему». Диктор телевидения обратился к русскоязычному населению с заверениями, что события в республике не являются всплеском национализма или следствием межнациональных конфликтов и что поэтому никаких репрессий в отношении русскоязычного населения не будет. В этот день президентской гвардией была предпринята вооруженная попытка разогнать пикеты из местных жителей, препятствовавших проезду в город подкрепления сторонникам правительства из Куляба, в результате чего появились убитые и раненые.
В ответ оппозиция захватила аэропорт, железнодорожный вокзал и президентский дворец. Были взяты трофеи: 3 БТР и 200 автоматов. По национальному телевидению выступили лидеры оппозиции с призывом к русскоязычному населению сохранять нейтралитет, а также президент Набиев, в свою очередь призвавший граждан поддержать режим законности и порядка. Непрерывно продолжались переговоры президента с оппозицией, принимались договоренности и подписывались совместные документы, но обе стороны не выполнили ни одного принятого на себя обязательства или условия. Наступил паралич власти.
В жилых микрорайонах началось формирование отрядов самообороны. В течение 6–7 мая продолжались бои между президентской гвардией и силами оппозиции за овладение стратегически важными объектами города. Одновременно велись переговоры между лидерами оппозиции и правительством, оппозицией и президентом. Оппозиция выдвинула требования формирование коалиционного правительства, отставка С. Кенджаева, вице-президента Н. Дустова, генерального прокурора Н. Хувайдуллаева, председателя телерадиокомитета О. Сайфуллаева, председателя Комитета обороны Ф. Ниязова. В 3 часа ночи 7 мая Набиев подписал протокол, удовлетворяющий требования оппозиции. К 15 часам сторонники президента из Куляба начали собирать палатки, грузить их на машины и покидать площадь Озоди. Колонны грузовиков стали отходить в сторону Куляба.
10 мая офицеры Комитета национальной безопасности обратились к офицерскому составу МВД, душанбинскому гарнизону (201-я мотострелковая дивизия) и пограничникам с призывом поддержать друг друга, если на кого-нибудь будет совершено нападение или начнутся погромы в домах, где живут семьи военнослужащих. Все заявили о своем нейтралитете, лишь офицерское собрание военного гарнизона, подчеркнув свою приверженность нейтралитету, заявило о готовности защитить семьи офицеров любого из этих ведомств.
В тот же день митинговавших на площади Шохидон призвали идти к зданию КНБ, где якобы скрывался президент, и потребовать от него встречи с народом. Колонна митингующих под защитой БТР и с оружием двинулась к зданию КНБ, но при подходе была остановлена яростным огнем. Около 8 человек были убиты и примерно 10 ранены. Полковник В. Заболотный, командир 201-й мсд, в соответствии с решением офицерского собрания и вопреки указаниям российского командования, дал приказ бронегруппе из пяти танков, трех БМП и одного БТР прикрыть подступы к зданию КНБ, дому, в котором живут семьи работников КНБ, и перекрыть улицу.
Бой сразу же прекратился, и оппозиция вернулась на площадь Шохидон, где с новой силой возобновился митинг. Гневно осуждались «убийцы из КГБ» и «оккупанты из СНГ, которые вмешались во внутренние дела суверенного государства» Этот факт показал, что в тот период еще существовала реальная возможность не допустить развязывания гражданской войны, пусть даже и с помощью силы.
На митинге начали отчетливо раздаваться радикально исламские лозунги. Вечером по телевидению выступил Ш. Юсуф с заявлением, в котором подчеркнул, что не исключает возможности обращения за помощью к Ирану и Афганистану, если войска СНГ будут вмешиваться в дела Таджикистана. Одновременно он предупредил, что русские в Душанбе с этого момента становятся заложниками. И хотя позднее лидеры оппозиции признали действия В. Заболотного правильными и принесли ему свои извинения, цель провокации (нейтрализовать 201-й мсд и посеять панику среди русскоязычного населения, чтобы не допустить его сплочения) оказалась достигнутой.
Уже 11 мая на переговорах правительства и оппозиции выдвигались требования отставки президента, упразднения Верховного Совета и создания на его базе Национального совета (меджлиса). Одновременно Ш. Юсуф и Д. Усмон заявили, что имущество военного гарнизона должно быть национализировано и дальнейшее пребывание войск СНГ в Таджикистане нецелесообразно. В течение этого дня было сформировано так называемое Правительство национального примирения, в котором оппозиция получила 8 (одну треть) постов, в том числе ряд ключевых.
16 мая последняя колонна автобусов увезла воодушевленных победой участников митинга с площади Шохидон в родные кишлаки. Закончился первый этап начавшейся в Таджикистане гражданской войны. Центр тяжести противостояния переместился в сельскую местность и приобрел чисто военный характер.
После провокационного заявления Ш. Юсуфа отъезд из Таджикистана русскоязычного населения принял небывалые размеры: лишь до конца мая 1992 года из Таджикистана, опасаясь за свою жизнь, бежали 20 тысяч русскоязычных жителей.
Уже в конце мая из Куляба и Курган-Тюбе начали поступать сообщения о дестабилизации обстановки и размещении вооруженных отрядов проправительственных сил, а также оппозиции в различных населенных пунктах.
В начале июня резко увеличился процент выезда за пределы Кулябской области сторонников Демократической партии и Исламской партии возрождения, а также «Растохеза», опасавшихся преследований со стороны муллы X. Шарифова и С. Сафарова, бывшего уголовника, проведшего в заключении 23 года за убийство и по другим статьям, а затем вставшего во главе кулябских формирований. В связи со сложившейся ситуацией сессия Ленинабадского облсовета приняла постановление о переходе всех предприятий области под его юрисдикцию. Это свидетельствовало о росте сепаратистских настроений на севере республики.
24 июня Президиум Верховного Совета Таджикистана принял заявление, в котором содержались требования к президенту Набиеву. В случае невыполнения этих требований Президиум намеревался созвать сессию парламента и заявить о своей отставке в полном составе, а также поставить вопрос о целесообразности сохранения президентской формы правления. Это заявление, как и предшествовавшие события, показало углубление противостояния между Ленинабадской областью и центром. Фактически Ленинабадское руководство не признало Центральное Правительство. Установилось новое соотношение власти — между Севером и Югом (региональное двоевластие).
С 28 июня начались вооруженные столкновения между отрядами исламистов и силами кулябцев, приобретавшие все более систематический, кровопролитный и криминализованный характер. 1 июля из-за обострения ситуации на юге правительство приняло постановление об охране особо важных объектов в республике. Это постановление было согласовано с Министерством обороны России. Частям 201-й мсд была поручена охрана Нурекской ГЭС, Яванского электромеханического комбината, Вахшского азотно-тукового завода, ряда объектов военного назначения, а также нескольких участков автодорог на горных перевалах вдоль границы Кулябской и Курган-Тюбинской областей.
В начале июля лидеры политических партий, народных движений и духовенства выступили с обращением в адрес участников Хельсинкского совещания в защиту находившегося в заключении мэра Душанбе М. Икромова, что явилось свидетельством дальнейшего роста противоречий между Центром и Ходжентом, так как М. Икромов содержался именно там.
На южной границе начались регулярные и все более масштабные попытки перехода таджико-афганской границы с целью приобретения оружия. Обратно с таджиками возвращались и афганские инструкторы.
О масштабах этой деятельности свидетельствует тот факт, что за период с мая 1992 до начала 1993 года пограничниками было задержано свыше 1000 нарушителей, в том числе и афганцев, у которых было изъято около 500 единиц стрелкового оружия. По самым скромным подсчетам, на территории республики летом и осенью 1992 года действовали 500–600 афганских моджахедов.
Правительственная делегация Таджикистана во главе с министром иностранных дел X. Халикназаровым, договорилась в ходе переговоров с руководителями Афганистана Б. Раббани и А. Шах Масудом о стабилизации афгано-таджикской границы, однако это никак не отразилось на пограничной ситуации. В Таджикистане была создана «Ассоциация женщин с высшим образованием», которая планировала вести борьбу с мусульманским фундаментализмом и ущемлением женских прав. Ассоциация объединила женщин независимо от 72 расы, национальности, религиозных, политических взглядов, происхождения и возраста.
26—27 июля в г. Хороге, центре Горно-Бадахшанской автономной области, состоялась встреча представителей официальных властей, партий, политических движений. В ней приняли участие представители Кулябской, Курган-Тюбинской областей, Гармского района, а также Исламской партии возрождения, Демократической партии (Ш. Юсуф), движения «Растохез» (Т. Аб-дуджаббор). От руководства республики участвовал исполняющий обязанности председателя Верховного Совета А. Искандаров. На встрече были выработаны условия перемирия между противоборствующими сторонами.
В соответствии с ними 28 июля с 10 часов объявлялось прекращение огня на всей территории Таджикистана. Предусматривалось освобождение заложников, снятие вооруженных постов с шоссейных дорог и освобождение занятых зданий и объектов, расформирование вооруженных групп, сдача оружия и т. п. Соглашение вступило в силу 27-го, однако его выполнение сразу вызвало серьезные сомнения. Непосредственно после подписания военный лидер кулябцев С. Сафаров заявил, что до того, как незаконное, по его мнению, правительство уйдет в отставку, его люди оружия не сдадут. Аналогично поступил и Ш. Юсуф, указавший на то, что все иностранные вооруженные формирования, включая и пограничные войска, должны немедленно покинуть территорию республики.
В тот же день, 27 июля, возобновились боевые действия в Куйбышевском районе Курган-Тюбинской области. В печати была развернута кампания с целью дискредитации частей 201-й мсд, выступавших в качестве разъединительных сил. По сведениям Кулябского облисполкома, число беженцев в результате столкновений в июне — июле составило 132 тысячи человек. Несмотря на утверждения правительства о возвращении узбекского населения в места проживания, поток автомашин с беженцами из южных районов Таджикистана не иссякал.
В течение 9—11 августа Президиум Верховного Совета Таджикистана попытался собрать парламентариев на сессию, где среди прочего предполагалось принять закон, ограничивающий власть президента Набиева. Сессию удалось открыть лишь днем 11 августа, а уже 12-го депутат Дустиев предложил устранить институт президента в республике.
24 августа исламскими боевиками Р. Нуруллобековым и Д. Махмудовым был убит генеральный прокурор Таджикистана Нурулла Хувайдуллоев. Убийство вызвало бурную реакцию общественности. В кишлаке Пангаз Аштского района Ленинабадской области, на родине погибшего прокурора, и в г. Кулябе прошли массовые митинги, на которых резко осуждалось правительство национального примирения. В Пангазе были закрыты практически все мечети, сожжено мусульманское имущество и прекращена деятельность духовенства.
Криминализация ситуации нарастала и в Душанбе. Около 15 часов 31 августа группа молодых людей из организации «Молодежь города Душанбе» вместе с беженцами из Курган-Тюбинской и Кулябской областей, блокировала выходы из президентского дворца и потребовала встречи с президентом. Последний, предупрежденный КНБ, успел укрыться в расположении 201-й мсд. Не найдя президента, захватившие резиденцию стали брать заложников. К вечеру 1 сентября в резиденции находились 32 заложника из числа выходцев из Ленинабадской и Кулябской областей. Прозвучали требования известить народ об отставке президента.
В связи с этими событиями в Ленинабадской области было объявлено о создании Национальной гвардии численностью в 2 тысячи человек, на нужды которой собрали 24 млн рублей.
2 сентября все члены кабинета министров подписали заявление с требованием отставки президента. Из Ленинабадской области было доставлено письмо от областных депутатов с согласием присоединиться к тем, кто выражает недоверие президенту. Эти события послужили началом агонии власти Набиева, потерявшего поддержку ленинабадских кланов, которые в целях сохранения своих позиций готовы были произвести смену политических фигур. К 20 часам члены кабинета подписали совместное заявление о недоверии президенту. Было принято решение 4 сентября в 14 часов открыть сессию Верховного Совета. Аппарат президента через постпредство Таджикистана в Москве распространил заявление, в котором обвинил исламистов в обострении обстановки и попытке расчленения республики.
В Курган-Тюбе, чуть более недели находившемся в руках кулябцев, начался новый виток войны. В этот день перед зданием облисполкома собрались сторонники президента. Во время выступления С. Сафарова вооруженные отряды Исламской и Демократической партий взяли митингующих в кольцо и открыли огонь. Одновременно при поддержке бронетехники им удалось захватить ключевые места в городе, снайперы заняли позиции на крышах высоких зданий. В городе началась резня, в том числе и в поселке Ургут (окраинный городской квартал), где жили узбеки — выходцы из-под Самарканда. Тысячи людей хлынули под защиту 191-го мотострелкового полка в прилегающий к нему поселок им Ломоносова.
3 сентября аппарат президента распространил комментарий, где исламистов обвинили в попытке государственного переворота и указывалось, что их цель — «блокировать любые связи с Россией и республиками СНГ». Лидер ДПТ Ш. Юсуф впервые отмежевался от действий исламистов. К 7 сентября беженцы из поселка Ломоносова были на машинах вывезены в Куляб. В это же время в Курган-Тюбе исламисты объявили призыв в «полк национальной самообороны» численностью в 1380 человек. Призыв осуществлялся по военным билетам, по штату стрелкового полка. Военкоматами в полк были переданы свыше 1000 автоматов.
Сообщалось о практически полном разрушении инфраструктуры Вахшской долины, отсутствии власти, сотнях трупов на дорогах, невиданной жестокости, проявляемой обеими сторонами. В боевых действиях в рядах исламистов участвовали наемники из России, Прибалтики, с Кавказа, отряды афганцев, а также инструкторы-арабы. Утверждения официального Душанбе, что русских не трогают, абсолютно не соответствовали действительности. Характер действий в эти дни свидетельствовал, что боевые операции со стороны кулябцев, пытавшихся перекрыть пути подвоза подкреплений и боеприпасов исламистам, разрабатывались военными специалистами.
Развернулась антирусская кампания, в ходе которой все жертвы обеих воюющих сторон стали списывать на русскоязычное население. Открыто распространялись фальшивки, в том числе и видеоматериалы. За голову генерала М. Ашурова — нового командира 201-й мсд — была объявлена награда в 5 млн рублей.
7 сентября в 14.00 президент Набиев тайно направился в аэропорт, чтобы вылететь в Ходжент. Однако там он был опознан и блокирован толпой, состоявшей в основном из криминальных элементов. Через некоторое время к аэропорту прибыли 4 танка, 1 БТР и 1 БМП 201-й мтд, а также 4 БТРа МВД Таджикистана, окружившие аэропорт. Их целью было не допустить физической расправы над президентом. Примерно в 16.30, после встречи с членами Президиума Верховного Совета Таджикистана, президент подписал заявление об отставке.
Этим событием завершился период наивысших политических успехов оппозиции (Исламской, Демократической партий и «Растохез»). К этому времени, из-за экстремистской позиции руководства Демократической партии, она потеряла большинство своих последователей на Юге, от нее существенно дистанцировались северяне; движение «Растохез» практически сошло на нет. Главной силой стала Исламская партия.
В последующие дни продолжались боевые действия, а также случаи перехода границы с оружием. На границу начало прибывать пополнение из Узбекистана, Казахстана и России. К 15 сентября в поселке им. Ломоносова на окраине Курган-Тюбе, прикрывавшемся 191-м мсп, вновь скопилось до 16 тысяч беженцев. Отмечалось, что боевые действия постепенно приобретали все более внеполитический характер. Были зафиксированы случаи кровной мести. С обеих сторон в боевых действиях принимали участие наемники, а также значительное количество уголовных элементов, выпущенных из тюрем Куляба и Курган-Тюбе. К последней декаде сентября боевые действия неуклонно смещались в район Нурекской ГЭС, охраняемой подразделениями 201-й мсд, откуда кулябцы, прорываясь через перевал Чормазак на правобережье Вахша по шоссе Куляб — Душанбе, пытались развивать наступление на столицу. Руководил этими действиями С. Сафаров В Курган-Тюбе во главе кулябских отрядов стоял Л. Лангариев.
21 сентября на закрытом заседании Президиума Верховного Совета и кабинета министров были оглашены новые требования кулябцев, в том числе созыва очередной сессии парламента в Ходженте с целью дать оценку обстоятельствам отставки Р. Набиева, восстановления его в должности, создания третейского суда для выяснения отношений между Кулябской и Курган-Тюбинской областями, включения представителей всех регионов Таджикистана в состав республиканской делегации на совещание глав правительств СНГ в Бишкеке, отстранения от занимаемых должностей в Правительстве национального примирения лиц, выдвинутых в свое время оппозицией (зам премьер-министра Д. Усмона, председателя Гостелерадио М. Миррахимова, зам. председателя КНБ Д. Аминова, главы мусульман А. Турад-жонзоды). Среди требований кулябцев было и прекращение передач по радио призыва на молитву.
Сессия Ленинабадского облсовета осудила находившегося в Ходженте Набиева, который в отношениях с Россией продолжал вести себя как президент. Это послужило своеобразным шагом для сближения позиций официальных органов (правительства и парламента) и привело к попытке Ходжента договориться с Душанбе, а также открыло пути выдвижения на высокие должности ходжентцев. Последовал указ исполняющего обязанности главы государства, председателя Верховного Совета А. Искандарова о назначении и.о. премьер-министра Абдумалика Абдуллоджанова.
25 сентября было совершено нападение исламистов на поселок Ломоносова, где сосредоточились большие группы беженцев. Исламисты проникли в населенный пункт и, оттеснив офицеров 191-го мсп, устроили резню.
27 сентября Курган-Тюбе был захвачен кулябцами под командованием Л. Лангариева. В Душанбе продолжался уголовный беспредел, грабились склады, угонялись автомобили. Власти оказались не в состоянии контролировать ситуацию. К октябрю 1992 года потери с обеих сторон составили 15–20 тысяч убитыми и несколько десятков тысяч ранеными (преимущественно мирных жителей), сотни тысяч жителей стали беженцами. С юга уехало практически все население — выходцы и переселенцы 1920—1960-х годов из Узбекистана и Северного Таджикистана. Из республики выехали около 90 тысяч так называемых русскоязычных жителей. Промышленность была практически парализована, а сельское хозяйство разрушено.
Эти события имели следствием ряд существенных изменений в социально-психологической обстановке. «Демократы» и «Растохез», блокировавшиеся с Исламской партией, потеряли свой авторитет в народе и практически распались. Был дискредитирован и Тураджонзода, на которого общественное мнение возложило всю ответственность за события Казият (Таджикистанское отделение Среднеазиатского духовного управления мусульман) лишился значительной части приверженцев, деятельность духовенства в ряде мест фактически прекратилась. Национальное самосознание отошло на второй план, будучи вытеснено региональным самосознанием. Существенно сплотились памирские народности.
В этой обстановке высшие эшелоны государственной власти организовали и провели в Ходженте так называемую примирительную сессию Верховного Совета Таджикистана, предлогом для созыва которой стали и требования прекращения кровопролития, и предложение о формировании нового правительства. На деле эта передышка была использована договорившимися, между собой ходжентскими и кулябскими кланами для формирования и вооружения (с помощью Узбекистана, России и частично Киргизии) сил так называемого «Народного фронта», основной боевой контингент которого составили узбеки, как таджикистанские, так и из соседней республики, а также таджики-кулябцы. Выбранный на сессии состав правительства отразил и новую расстановку сил, и тот факт, что к власти пришли мафиозные структуры.
Сразу же по окончании сессии разразились бои за взятие столицы, и 10 декабря силы «Народного фронта» вошли в Душанбе. Начался террор против памирцев и каратегинцев. Политика нового таджикского руководства в первые месяцы после прихода к власти была направлена на ее укрепление и подавление любой оппозиции. В январе — феврале 1993 года были арестованы практически все деятели оппозиционных партий и движений на севере республики — в Ленинабадской области, в том числе и занимавшие умеренные позиции.
На юге республики постепенно активизировались выступления проправительственных сил против отрядов оппозиции. Основные боевые действия переместились в Каратегин и Дарваз. В этих операциях активно участвовала узбекистанская авиация.
В первой половине февраля активные действия велись в Ромитском ущелье, где было сбито два самолета. На пост министра обороны Таджикистана был назначен полковник Александр Шишлянников, до этого служивший в Министерстве обороны Узбекистана, а ранее — в частях 40-й армии в Афганистане. Его заместителем стал также русский старший офицер. С момента захвата Душанбе в декабре 1992 года и по февраль 1993 года в столице Таджикистана от рук боевиков «Народного фронта» погибло несколько сот выходцев из горных районов, среди них ученые, инженеры, студенты, сотрудники милиции и КНБ, должностные лица.
22 февраля группа боевиков «Народного фронта» в числе 119 человек на вертолетах вылетела в Гарм — столицу Каратегина, где была полностью уничтожена оппозиционерами, после чего Гарм покинули жители. Продолжались этнические чистки и в Гиссаре, где в приграничных с Узбекистаном селах вырезалось население: на участке Лахути — 73 человека (в том числе 20 детей), на участке Пахтакор — 40, Пахтакори-поен — 35, участке Чапаева — 35, в поселке Пахтаабад — 170, поселке Ленинград — 28, кишлаке Ширкент — 15, в г. Турсунзаде — около 130 человек.
29 марта в Курган-Тюбе были убиты С. Сафаров и известный полевой командир, лидер узбеков-локайцев Ф. Саидов. Распространялись слухи об ответственности за это исламистов, но и высказывалось мнение, что они были уничтожены своими, поскольку выполнили возлагавшиеся на них функции и по ряду причин стали ненужными. Со 2 апреля началось проникновение боевых групп с территории Афганистана, где в восьми лагерях сосредоточились свыше 100 тысяч беженцев. Бои с некоторыми отрядами носили ожесточенный характер.
Первое нападение было совершено отрядом муллы Абдурахима, уроженца Куляба и давнего соперника официального главы областного управления мусульман Хайдара Шарифова. Против нападавших была применена авиация. Стало также известно о тайной поездке по приграничным районам Давлята Усмона. 5 апреля на территории Хорогского погранотряда были похищены 10 российских пограничников, которых, однако, через несколько дней освободили.
К апрелю 1993 года Таджикистан покинули около 300 тысяч из 388 тысяч славян, проживавших в республике до начала гражданской войны. В конце апреля через границу прорвался новый крупный отряд оппозиции, а отряд Абдурахима занял значительную часть Шуробадского района Кулябской области. Существенно ухудшилась экономическая ситуация в Таджикистане. Ленинабадская область заключила прямое (без посредничества центрального правительства) соглашение с Ташкентской областью Узбекистана, предусматривавшее в том числе и поставки в Ходжент продовольствия. Природные катаклизмы на юге (ливневые дожди с 29 апреля по 10 мая) привели к катастрофическим последствиям, окончательно подорвав сельское хозяйство и разрушив хозяйственную и жилую инфраструктуру.
Постепенно активизировались отряды оппозиции в горных районах. В конце июня в течение нескольких дней продолжались ожесточенные бои в районе г. Рогуна к северо-востоку от Душанбе. В этих боях принимала участие бронетехника 201-й мсд, а правительственным силам противостоял отряд полевого командира Ризвона. 24 июня в сторону Рогуна двинулась колонна из более чем 40 танков и БМП, два из которых были подбиты на второй день столкновения.
В ночь с 12 на 13 июля отряд боевиков численностью более 200 человек прорвался на территорию Таджикистана в районе 12-й заставы. В результате ожесточенного боя погибли 24 пограничника, а также несколько военнослужащих 201-й мсд и сотрудников КНБ Таджикистана. Непосредственное руководство боевиками осуществлял полевой командир афганских моджахедов Хамидулло. В операции участвовали и боевики Ш. Юсуфа. Группами боевиков были заняты приграничные селения, в том числе кишлак Вори.
Обострились боевые действия в районе Тавильдары, где правительственным войскам противостоял отряд Абдулгафура. Дорога из Душанбе в долину Каратегина была блокирована отрядами Нозима и Исмата. Оппозиционные силы контролировали также Рогун и Обигарм.
Война в Таджикистане продолжалась. Не прекращались прорывы через границу оппозиционных групп. Начиная с конца июля активизировалась деятельность правительственных сил на Памирском направлении, преимущественно в районе Тавильдары вдоль шоссе, ведущего через перевал Хабуработ в Хорог, что мотивировалось необходимостью подвоза продуктов в Бадахшан. Одновременно продолжалось практически непрерывное давление на российских пограничников со стороны отрядов оппозиции с территории Афганистана — преимущественно в районах 7-й, 10-й, 11-й и 12-й застав. Один из отрядов оппозиции численностью около 400 человек занял плацдарм шириной до восьми километров и глубиной девять.
В боях за перевал Хабуработ, обороняемый отрядом обороны Горного Бадахшана, в конце июля — начале августа были подбиты 7 танков и 4 БТР правительственных войск.
1 августа в совхозе «Варзоб» Ленинского р-на были обнаружены трупы 14 боевиков «Народного фронта» Таджикистана. Боевики стали жертвами акта мести со стороны бойцов оппозиции, которые вели партизанскую войну в окрестностях Душанбе. 3 августа правительственными войсками была предпринята массированная атака на силы бадахшанцев и отряды оппозиции, в которой участвовали 22 вертолета и 16 самолетов. В результате бомбежек были разгромлены села Сайдо, Кулумбои-боло, Кулумбои-поен, Кур и Даштиджум, т. е. селения Припамирья по берегу Пянджа. Погибло около 60 мирных жителей, в основном старики и женщины, а также 14 детей. В Шуробадском районе правоохранительными органами бывшей Кулябской области обнаружен склад с 10 тоннами наркотиков, переправленных из Афганистана.
6 августа с 8 утра двумя самолетами были нанесены бомбовые удары по селам Дажти-шер, Лангаров, Калаи Хусейн и Хур. В 14 часов правительственные войска установили свой пост в селе Калаи Хусейн, а через два часа 13 танков и 4 «КамАЗа» с пехотой вторглись на территорию Клаихумбского района, закрепившись в селе Сагирдашт.
В этот же день в центре Каратегина — поселке Гарм произошло вооруженное столкновение между гармцами и узбеками, проходившими службу в правительственных войсках Таджикистана. Причиной явилась попытка узбеков изнасиловать местных женщин. Были убиты 8 узбеков и 1 местный таджик, несколько бойцов «Народного фронта» ранены. Узбеки вызвали подмогу из Турсунзадевского района, подоспевшую 8 августа на двух «КамАЗах». В результате ожесточенных перестрелок, в которых гармцы объединились против узбеков с кулябцами, погиб 41 боевик из вновь прибывших.
7 августа в Москве состоялась встреча глав государств России, Средней Азии и Казахстана, посвященная ситуации в Таджикистане. На председателя Верховного Совета Таджикистана Э. Рахмонова было оказано сильное давление со стороны президентов Б. Ельцина и И Каримова с целью заставить главу Таджикистана пойти на переговоры с оппозицией. На этой же встрече было принято решение о коллективной обороне таджико-афганской границы как границы СНГ.
Результатов встречи с нетерпением ожидали как в Таджикистане (прежде всего в Бадахшане), так и в Афганистане, с надеждой, что она позволит переломить ситуацию и откроет путь к переговорам. Однако этим надеждам не суждено было сбыться.
В ночь с 9 на 10 августа правительственные войска подвергли бомбардировкам кишлак Сагирдашт, в результате чего появились новые жертвы среди мирных жителей. Сообщалось, что 9 августа на перевале Хабуработ установлен правительственный пост. 9-го же августа в результате диверсии возник пожар на складах боеприпасов 201-й мсд, расположенных в местности Ляур в 30 км от Душанбе. Лишь 11 августа пожарные смогли приступить к тушению пожара. Полностью были уничтожены 6 складов.
10 августа в районе кишлака Кургов в Бадахшане перешедшие границу таджикские моджахеды захватили в плен пять военнослужащих миротворческих сил СНГ: четверых российских солдат и одного майора русского происхождения из Казахстана Сергея Петухова. По другим данным, захват пограничников был осуществлен силами 12-й афганской пограничной бригады и 29-й пехотной дивизии Афганистана.
11 августа руководство таджикской оппозиции выступило с заявлением, в котором отмечалось, что участники встречи в Москве уклонились от объективного рассмотрения проблемы и поиска путей разрешения конфликта. В документе также говорилось, что заявления руководства Таджикистана о согласии «начать переговоры с оппозицией носят вынужденный, тактический характер и не могут быть приняты всерьез». Подписавшие заявление Д. Дустов и Н. Назруллоев считали, что «руководство оппозиционных партий и движений готово начать переговоры с российским руководством», так как считает, «что именно от России прежде всего зависит достижение мира и стабильности в регионе».