3. Они…

Фашизм — это идеология среднего класса, основанная на национализме, капитализме, подчинении и снобизме. У британской фашни это выражается в ненависти к разным меньшинствам. Они не понимают истинного смысла выражения «козел отпущения». Они любят рассказывать басни о своей якобы христианской вере и, соответственно, ненавидят евреев, игнорируя тот факт, что Иисус и все апостолы были евреями. Они обычно ненавидят иммигрантов, игнорируя то, что предки британцев также были своего рода иммигрантами. Они ненавидят рабочее движение, игнорируя то, что жизнь без него была бы «гадкой, невыносимой и короткой». Они обычно ненавидят гомосексуалистов, хотя порядка 10 % фашей — сами гомосексуалисты. Они обычно ненавидят ирландских католиков, игнорируя то, что большинство европейских фашистов симпатизируют ирландским католикам как «националистическим борцам за свободу». Они требуют депортаций африканцев и индийцев, игнорируя тот факт, что если бы в Англию вернулись все ранее уехавшие в Африку и Азию (а также Америку и Австралию), то на этом островке пришлось бы как-то размещать миллионов 100. В последнее время они также начали ненавидеть нищих, игнорируя то, что праворадикальная политика как раз таки и порождает социальные катаклизмы.

Честно говоря, я не думаю, что с фашистами можно спорить. Мы верим в равенство, а они — в неравенство. Может, это дается с молоком матери. Это сущность личности, которую, как известно, мало какими аргументами можно изменить. Наша работа — держать фашистов дезорганизованными и обороняющимися, не надеясь «переделать» их. Но, всё же, несколько бывших членов «National Front» перешли на нашу сторону и, возможно, именно разочаровавшийся в своем прошлом бывший фашист — это самый эффективный тип антифашиста.

Сами британские фаши — это смесь, состоящая из шизоидов, педофилов, неудачников и самовлюбленных маньяков. Они, цитируя Джереми Харди, — люди, считающие, что «родиться белым — это своего рода подвиг». Они всё время стремятся объединить свои силы, что всегда оканчивается расколами, так как всегда оказывается «слишком много вождей и недостаточно индейцев». Фаши утверждают, что они «за закон и порядок», но, видимо, это не совсем так, ибо по половине из них явно тюрьма плачет.

Надо отметить, что фашисты не отличаются смелостью. Конечно, они хотят «выглядеть крутыми», ради чего стараются копировать внешний вид скинхедов — бритая голова, бомбер, мартенсы… Но в реальности они далеко не круты. Конечно, толпой они могут опинать беззащитную жертву, но если они предполагают отпор — они не так смелы. Например, однажды в Гайд-Парке 3 автобуса примерно со 100–150 фашиками подъехали к 20-м участникам AFA. Последние не побежали, а решили стоять. Чем ближе фаши подходили, тем больше их отставало, первый ряд потихоньку переходил с бега на шаг, а потом они встали на почтительном расстоянии и орали всякий бред до приезда полиции.

Но, так или иначе, фашистские организации всё ещё являются привлекательными для некоторого количества парней, большинство из которых надеются там найти «чувство плеча». Фашистские организации очень выгодны капиталистической Системе, ибо являются хорошим инструментом воплощения в жизнь её принципа «разделяй и властвуй». По всему миру они «неофициально» используются правительством и капиталистами для атак на активистов рабочего движения и гражданских инициатив. Примеров масса — Северная Ирландия, Турция, Гватемала и даже Тоттенхэм 1995 года (т. н. «Забастовка ради пищи»). Несмотря на малочисленность фашистских партий, им удается влиять на политику «мэйнстримовых» партий по всей Европе. Они берут заметную часть их лозунгов, чтобы придать себе пафоса и заинтересовать редакторов таблоидов. Например, в 1979 году Тэтчер пришла к власти, лишь позаимствовав половину идей у «National Front».

Будучи восприимчивым к новым идеям тинэйджером, я купил экземпляр «Новостей Национального Фронта» у улыбчивого бонхеда рядом со станцией «Боро Тьюб». Мне было интересно их читать, а их позиция против размещения в Англии американского ядерного оружия совпадала с моей. Чувство принадлежности к чему-то немного опасному и противоречивому может быть очень привлекательным. Тут видна возможность деятельности, а многим нравится бороться за что-либо — ведь это вариант наполнения смыслом своей жизни. Так что легко понять, почему ультраправые могут быть привлекательны для бунтующей молодежи.

Другая привлекательная сторона фашизма — это иллюзорная возможность для среднестатистического белого неудачника «стать могущественным». На практике максимум этого сомнительного «могущества» — возможность поучаствовать в легальном марше ультраправых через мультинациональный квартал или же — в нападении толпой на одинокого и беззащитного «цветного». Они даже гордятся этими трусливыми атаками и называют их «патрулями». И не важно, что в таком «патруле» было десять обосравшихся лоботрясов, в результате избивших двух школьников или пенсионеров. Если их действия остаются безнаказанными — их распирает «гордость» и они считают, что тогда они «владеют» своей улицей. Ну вроде как поместьем… И, следовательно, они дальше будут продолжать свою ублюдочную деятельность.

Цель AFA — не допускать подобных действий. Как только мы получаем информацию о нацистском сборе для митинга, марша или ещё для чего-нибудь — мы также мобилизуемся, причем нередко очень оперативно, чтобы попытаться отколотить их. Мы хотим, чтобы они не чувствовали себя в безопасности на улице. Иногда мы используем арматуру, камни и палки, но чаще — просто кулаки и ботинки. Чаще всего для фашиков это заканчивается синяками и ссадинами, но, что гораздо важнее — разрушает их необоснованную уверенность в собственной псевдокрутости.

Фашисты абсолютно не боятся псевдосоциалистических партий среднего класса. Таких, как SWP, RCP, WRP и лейбористов. Я могу привести сотни примеров их трусости и ханжества. Забавно, что нацисты и настоящие антифа (т. е. мы) одинаково презираем этих псевдолевых.