Двойной стандарт как форма жизни

Двойной стандарт как форма жизни

Все уже перестали удивляться, а я всё равно удивляюсь, мне больше делать нечего.

Допустим, Олимпиада.

Есть люди, которые находят траты на Олимпиаду лишними и подлыми — какие могут быть Олимпиады, когда в Тульской области стоят нищие деревни.

Но если тем же самым людям предложить всё отобрать и поделить, к примеру, у Прохорова или у Абрамовича, — они посчитают тебя, ну, как минимум дураком.

В лучшем случае подробно расскажут, что «всем всё равно не хватит». А как же деревни в Тульской области — им бы хватило ведь?

«Право частной собственности священно», — ответят нам.

А почему право частной собственности, полученной путём подлогов, обмана и заказных убийств — священно, а желание государства — кстати, в кои-то веки совпавшее с желанием населения, — сделать большой спортивный международный праздник — не священно?

Закрываем вопрос: взаимопонимания мы всё равно не достигнем.

Но спроси этих же самых людей: Голливуд — это круто?

Они скажут: Голливуд — это круто, и вообще безусловное доказательство величия Соединённых Штатов Америки.

Но Голливуд развивался в годы Великой депрессии — когда сотни тысяч людей переживали банкротства, совершали самоубийства, дети становились сиротами и пополняли детдома — может быть, не стоило создавать Голливуд?

Нет, скажут, Голливуд создавать стоило, а наша Олимпиада всё равно — позор и признак русского рабства. Каждый честный человек обязан уважать Голливуд и презирать Олимпиаду.

Могут, конечно, ничего этого не говорить, а просто нахамить. К примеру, так: «Уважай свою Олимпиаду, кто тебе мешает, дыши глубже, всё с тобой ясно».

Но мне нет никакого дела до Олимпиады, я вообще её не смотрел, у меня и телевизора нет: мне просто интересен ваш образ мыслей.

Вот, к примеру, если Россия повышает цену на газ для соседней Украины — это имперское скотство. Хорошо. Но если Россия даёт Украине семнадцать миллиардов — это тоже скотство. Почему так? Нельзя, чтоб примеры скотства были взаимоисключающими, тут надо выбрать либо первое, либо второе.

Берём первое. Газ всё-таки наш, а не общий. Чтобы он шёл по трубам, русские путешественники осваивали территории, русское воинство ходило туда и сюда по евразийским пространствам с огнём и мечом, потом мы строили как умели дороги, потом в проклятые советские времена проводили газопровод, заодно возводя ежегодно по новому городу вдоль газопровода; а попутно все эти столетия страна отстаивала своё право иметь этот газ, равно как и все остальные природные богатства, в непрекращающихся войнах, — так почему мы не можем поднять на него цену? Кто-то не хочет в Таможенный союз, предпочитая Евросоюз, а кто-то хочет поднять цену на газ. У всех есть свобода выбора или не у всех?

Люди, которые находят вышеизложенную логику подлой, вместе с тем считают, к примеру, многолетнюю экономическую блокаду Кубы — нормальным политическим актом, а при слове «Куба» немедленно рассказывают про кубинскую нищету и проституцию, как будто никакой экономической блокады там не было и нет.

А тут вместо блокады — дают денег, семнадцать миллиардов, — и никакой благодарности, сплошное ёрничество.

Недавно один прогрессивно настроенный сочинитель написал колонку про то, что не стоит равнять этнический национализм и национализм имперский.

Подразумевается, что второй несравненно хуже.

Но здесь опять загвоздка.

Едва отдельные мрачные и грубые люди в России говорят о том, что нам необходим подъём национального самосознания, — вышеупомянутые сочинители сразу голосят: здесь всегда была многонациональная страна (ну, то есть, империя) — посему, национализм для неё смертелен.

Но когда отдельные мрачные и грубые люди в России говорят о том, что здесь всегда была многонациональная страна (ну, то есть, империя), и нам необходим подъём имперского сознания, — вышеупомянутые сочинители требуют оставить свои имперские комплексы и строить «нормальную страну».

Вы прямо скажите: чего надо-то? И так не эдак, и эдак не так. Вам империю или не империю? Определитесь!

Если вы ставите этнический национализм выше имперского, то в России всегда найдутся доброхоты, которые во славу этнического национализма проведут здесь ряд мероприятий национально-освободительного толка. Но если вы уже передумали — тогда сообщите об этом прямо, а то многие в растерянности.

Двойные стандарты — это не издержки российского либерализма. Это его суть. Это определённый образ мысли: он не может быть никаким иным, он может быть только таким.

Провести опрос на тему «Стоило ли сдавать Ленинград немцам?» — это нормально, потому что свободные люди имеют право обсуждать любые темы и вообще человека надо приучать думать, а если он думать не желает, надо сто сорок тысяч раз пошутить в фейсбуке про Кутузова и сдачу Москвы французам.

Ну, давайте приучать человека думать шире, давайте проведём опрос на тему «Являлся ли Адольф Гитлер эффективным управленцем?», или «Насколько была обоснованна борьба нацистов против гомосексуализма?».

Вы же сами сказали: обсуждать можно что угодно, и человека надо приучать думать. Давайте тогда работать вместе на этом направлении. Что не так?

А? Что не так?

Вы думаете, это я вас спросил. Нет, это я себя спросил. И сам себе отвечу: всё не так.

Мы понемногу как-то доказали всем просвещённым людям, ЖЖ и глянцу, коммерсанту и комсомольцу, спутнику и погрому, что обменять страну, которая контролировала половину земного шара, на страну, которая не контролирует саму себя, из которой валится национальное богатство в мировые офшоры, как из дырявого мешка, — это в целом правильный выбор.

Нормально обменять страну, в которой никому никогда не приходило в голову заходить в школы и офисы с ружьём, — на страну, в которой стреляют по детям и взрослым ежемесячно.

Нормально обменять страну, в которой не торговали детскими органами и взрослыми людьми, — на страну, которая занимает по этим позициям одно из заметных мест в мире.

Нормально обменять страну с мощнейшей художественной школой — на страну, где правят бал актуальное искусство и банда концептуалистов.

Нормально обменять страну, где в статусе главного русского писателя был Михаил Шолохов, — на страну, где на это место, будто нехотя, болезненно морщась от скромности, уселся некто Акунин, поправил очки и неспешно занялся историей России: история про князей, роман про князей, история про царей, роман про царей — аккуратный и добросовестный человек, почти как Чехов на Сахалине.

Всё это нормально, ко всему можно было привыкнуть, и половина страны уже привыкла. Спроси любого молодого городского человека: «Нормально?» — и он скажет: «А чё, нормально».

Это вам только кажется, что он так говорит, запутанный пропагандой. На самом деле он вырос в созданной вами стране, а вы его родители. Это вы снесли всей стране планку вкуса, здравого смысла, элементарных человеческих представлений о чести и достоинстве.

Теперь люди хватаются за любую соломинку, чтоб не осиротеть вконец.

Тем временем вы сплотились плечом к плечу против Скойбеды, с терпким ощущением противостояния толпе, мужичью, охлосу, — на вас якобы скорым поездом несётся ура-патриотический поезд, а вы, последние вменяемые, стоите на путях, как Вицин, Никулин и Моргунов.

Как будто никто не замечает, что вы сами в таком же поезде, а то и в бронепоезде, в тренде — вы, и толпа — вы: законодатели мод, короли подиума, журнальные персонажи, бесперебойные комментаторы, гении креатива — плечом к плечу, бедром к бедру.

Люди, которые радовались этому порядку и готовы были перегрызть за него глотку в 1994 году, без проблем мирились с ним в 2004 году, в 2014 году возглавляют борьбу против него, постанывая от ощущения своей восхитительной рукопожатности.

Неустанно говорят о своём гуманизме, а сами всё время ждут, чтоб кто-нибудь вымер, чтоб у них хоть что-нибудь получилось. Заметили, как часто наши либеральные деятели говорят: «Ничего не получится, пока не вымрут все совки»? Совков мало, поэтому берут шире: «Ничего не получится, пока не вымрет поколение, родившееся при советской власти». Но так тоже охват недостаточный, поэтому размах увеличивается: «Ничего не получится, пока не вымрет всё местное быдло».

Коси, коса, пока роса.

Пока не вымрет советское поколение, говорите? А что вы такого сделали, чтоб с ним равняться, малахольные мои? Оно вымрет — я останусь. И ещё посмотрим, кто из нас первый вымрет.