Глава 2 Возвращение в Афганистан

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 2

Возвращение в Афганистан

Вопреки ожиданиям тогдашнего кремлевского руководства, операция «Шторм» в ночь с 27 на 28 декабря, в результате которой к власти был приведен Кармаль, и ввод почти стотысячной советской армии в Афганистан не стабилизировали обстановку в этой мусульманской стране. В течение многих веков афганцы сражались за право жить свободно на своей земле. Они традиционно привыкли видеть врага в любом иностранце с оружием в руках, с какими бы благородными и возвышенными намерениями не пришел он на их территорию, пусть даже под лозунгом «интернационального долга».

Присутствие «ограниченного контингента советских войск» лишь подлило масла в огонь гражданской войны в Афганистане, заставив его вспыхнуть с ураганной силой, и одновременно напрочь разрушило однозначно положительный образ русского человека — друга в среде простых афганцев, который десятилетиями создавался добросовестным самоотверженным трудом советских специалистов и рабочих в этой стране. Афганцы, поднявшись на «джихад», — священную войну против иноверцев, — лишний раз доказали, что их психология, образ мышления и жизненные ценности мало изменились со времен англо-афганских войн в XIX-XX веках.

Вооруженное сопротивление афганского населения прошло несколько этапов в своем развитии. На первых порах моджахеды не блистали тактической выучкой, были вооружены в основном трофейным стрелковым оружием, захваченным у афганской армии, или допотопными музейными ружьями типа Лэнсфильд и Мартини-Генри середины XIX века и эпохи первой мировой войны.

Спустя некоторое время, используя классическую партизанскую тактику и действуя небольшими, чрезвычайно мобильными, обученными в пакистанских и иранских лагерях группами, они превратились в достаточно эффективную силу. С 1981–1982 гг. на полную мощность заработал международный конвейер по поставке вооружения, боеприпасов, различного военного имущества для оппозиции. По сотням троп и дорог в Афганистан потянулись караваны верблюдов, лошадей и автомобилей, поддерживая пламень «джихада».

Советские войска, введенные в Афганистан, не были готовы к ведению антипартизанской войны в горных условиях — ни с точки зрения подготовки личного состава и организационной структуры, ни с точки зрения тактической выучки. Эти войска могли бы сражаться на полях Европы против войск НАТО или на сопках Маньчжурии против китайской армии, но в условиях афганского горно-пустынного бездорожья они оказались малоэффективными и ограниченными в маневре.

Итоги крупных операций, проводимых советским командованием, обычно напоминали процесс набирания воды решетом, так как моджахеды предпочитали не сталкиваться лоб в лоб с превосходящими многократно их по силе армейскими частями, которые были вооружены артиллерией, танками и поддерживались авиацией. Они обычно наносили беспокоящие удары по коммуникациям, держа в напряжении значительное количество советских и афганских правительственных войск. Как только войска уходили из кишлачной зоны после рапорта о том, что «от мятежников очищен еще один район страны», моджахеды немедленно возвращались на «утраченные» позиции.

Проведя несколько крупных операций, считавшихся весьма удачными в сферах высшего военного руководства, советские войска на первом этапе своего пребывания в Афганистане оказались не в состоянии нанести решительное поражение противнику внутри страны или хотя бы пресечь снабжение исламских партизан по караванным тропам из-за границы. Даже широко разрекламированная операция советский войск в долине Панджшер в 1982 году, стоившая «ограниченному контингенту» немалых потерь, лишь на короткий срок смогла ослабить влияние моджахедов в этом стратегически важном районе Афганистана. Массированные бомбардировки территории, находившейся под контролем оппозиции (а она удерживала до 85 % территории страны), также не приводили к значительным результатам.

Оказавшись в специфических боевых условиях, советские войска были вынуждены действовать не только согласно наставлениям, изложенным в Боевом уставе сухопутных войск. Фактически моджахеды навязали свои правила игры, «контингенту», и тот стал приспосабливаться к тактике исламских партизан.

Проанализировав малоутешительные итоги полуторалетней боевой деятельности войск в Афганистане, советское командование не придумало ничего лучшего, чем подавлять вооруженное сопротивление моджахедов в несколько этапов, по очереди концентрируя усилия войск то в одном регионе страны, то в другом. При условии, что там, где прошлись войска, немедленно поднимались бы красные флаги, а население начинало бы с энтузиазмом поддерживать «построение социализма», этот план имел бы смысл. Например, в соответствии с одним из сроков, намеченных в плане, предполагалось до конца осени 1982 года очистить от оппозиционеров северные районы Афганистана, прилегающие к границе с Советским Союзом. Данный план чем-то напоминал планы сталинской коллективизации: сначала зона сплошной коллективизации распространяется на самые богатые хлебом южные регионы страны, затем охватывает менее богатые и так далее.

Чтобы сделать более успешной антипартизанскую борьбу, в Афганистан направляются два батальона войск специального назначения из состава Туркестанского и Среднеазиатского военных округов. Один из прибывших батальонов размещают в Меймене (провинция Фарьяб), другой — в Айбаке (провинция Саманган). Однако военная обстановка складывается в Афганистане таким образом, что концентрировать усилия в каком-то одном районе невозможно, так как в это же время исламские партизаны активизируют свою деятельность в других регионах, поэтому на первоначальный план поэтапной ликвидации вооруженной оппозиции по зонам вскоре махнули рукой. К тому же, на севере Афганистана маневренные группы советских пограничных войск довольно надежно прикрыли советскую южную границу и успешно противодействовали моджахедам, составив серьезную конкуренцию частям 40-й армии, дислоцировавшейся в этой стране.

Оба прибывших батальона не могли действовать по классическим канонам применения спецназа в ходе боевых действий против регулярных войск противника, так как характер войны в Афганистане существенным образом отличался от того, на что была ориентирована подготовка ударных частей советской военной разведки. Пришлось нарушить традиционную структуру этих частей и направить в оба батальона бронетехнику. В Союзе подразделения спецназа не имели ее. Для выполнения тех заданий, к которым спецназ готовился дома, она была просто не нужна. Здесь же выходить на операцию в горы и в зеленую зону без бронегруппы, полагаясь лишь на «верный АКС», было делом весьма рискованным.

В условиях современной войны с регулярной вражеской армией группы спецназа, забрасываемые в тыл противника, считались бы смертниками. Характер их заданий оставляет ничтожно мало шансов на возвращение домой. В Афганистане цели были иными. Спецназ должен был работать в качестве машинки многократного действия по перемалыванию живой силы противника. Без бронетехники в этом случае не обойтись. К сожалению, на первом этапе деятельности батальонов спецназа в Афганистане отбор личного состава для службы в них, причем, не только солдатского и сержантского, но и офицерского, велся в основном из пехоты, батальоны не имели прикрепленной к ним вертолетной авиации, отсутствовало достаточно тесное взаимодействие с афганскими органами госбезопасности — одним из важнейших поставщиков разведывательной информации. Поэтому батальоны спецназа мало чем отличались от обычных мотострелковых подразделений и не могли достаточно успешно действовать против моджахедов.

Более того, батальон из Айбака долгое время выполнял чисто охранные функции — защищал топливопровод в направлении от советской границы до Пули-Хумри от нападений партизан. В этот период лишь отдельная рота специального назначения, размещавшаяся в Кабуле, возле знаменитого холма Таджбек, действовала весьма эффективно. Ее использовали как пожарную команду, перебрасывая из одного конца страны в другой, порой за тысячу километров от Кабула.

Весной 1982 года угрожающая обстановка сложилась на востоке Афганистана в регионе, примыкавшем к Кабулу. На сей раз опасность для марксистского режима исходила из долины Панджшер, протянувшейся на двести с лишним километров от Джебаль-ус-Сираджа до Нуристана. Эту долину с 1980 года контролировала группировка «Исламское общество Афганистана» (ИОА) под руководством молодого, энергичного и умного лидера по имени Ахмад Шах. Его отряды действовали вдоль важнейшей магистрали Кабул — Хайратон, по которой осуществлялось снабжение афганской столицы и большинства частей 40-й армии с территории Союза, и наносили мощные удары по транспортным колоннам. Кроме того, отряды Ахмад Шаха действовали в Баграмской долине, обстреливая аэродром с базировавшейся на нем советской и афганской авиацией. В Кабуле ему удалось создать разветвленную агентурную сеть, охватившую практически все государственные учреждения, в том числе министерство обороны и разведывательное управление афганской армии.

Все попытки выбить моджахедов из долины оканчивались неудачей. Весной 1982 года было решено наконец-то покончить с набившим оскомину «инженером Масудом»[5]. Несмотря на большое количество привлеченных войск, бронетехники, артиллерии и авиации, операция затянулась и оказалась весьма кровопролитной для советской стороны. В разгар боев для поддержки находившихся там воинских частей был переброшен из Меймене батальон спецназа. Советских «рейнджеров» разместили в Рухе — небольшой деревушке, уже сильно разрушенной после ожесточенных столкновений в мае, когда здесь на неподавленную авиацией оборону моджахедов высадился советский вертолетный десант. В Рухе практически не осталось целых домов за исключением мечети и нескольких дуканов.

Живописный горный пейзаж с бурной, богатой рыбой речушкой Панджшер разительно отличался от скудной красками и растительностью песчаной пустыни и районе Меймене. Однако горы с их много численными ущельями, окружавшие Руху, таили опасность для спецназа. Они давали возможность моджахедам скрытно подбираться к кишлаку для обстрела лагеря спецназовцев и устройства засад на единственной в долине дороге. Расположение Рухи полностью простреливалось с окрестных высот и из ущелий, поэтому вертолеты не летали туда из-за опасности подвергнуться обстрелу при посадке. Эту местность можно было с полным основанием назвать долиной смерти, так как к концу 1982 года на берегах и островах Панджшерки, на горных террасовидных полях и в ущельях валялись искореженные остатки доброй дюжины сбитых вертолетов. Относительно безопасную посадочную площадку для приема вертолетов пришлось оборудовать в 6 километрах от кишлака — там, где горы немного расступались, освобождая место для относительно ровного и обширного участка долины.

Каждодневные перестрелки приводили к потерям с обеих сторон и продолжались до глубокой осени, пока не начались переговоры между Ахмад Шахом и представителями Главного Разведывательного Управления Советской армии. Факт проведения переговоров означал полный провал плана «военной коллективизации».

С афганскими правительственными органами лидер исламских партизан разговаривать отказался. Переговоры завершились заключением перемирия, по условиям которого группировка ИОА «Панджшер» отказывалась от боевой деятельности против советских войск. На афганские войска и органы правительственной власти эти условия не распространялись.

Достигнутый временный компромисс советская сторона посчитала за чистую монету, не учтя одного из положений «джихада»: мусульманин должен обмануть «кафера»[6], чтобы затем убить его. Вероломства повстанцев можно было ожидать, зная историю Афганистана. К сожалению, наше военное руководство смутно представляло себе не только историю страны, но и психологию мусульманина.

Во время второй англо-афганской войны (1868–1872) афганские повстанцы пригласили главного представителя английских оккупационных сил в Кабуле, лорда Макноттена, на переговоры о перемирии. Во время встречи лорд был убит, а лагерь англичан подвергся штурму. Компания была проиграна. И в дальнейшем афганские племена, проживавшие в районах, на которые распространялась юрисдикция английских властей, постоянно нарушали подписанные соглашения и выступали против англичан.

Соглашение, заключенное зимой 1982 года в Панджшере, проработало недолго чуть больше года. Ровно столько времени понадобилось доктору Масуду для восстановления своих сил. Сразу после достижения перемирия батальон в феврале 1983 года был передислоцирован в Гульбахар. Солдатам и офицерам к этому времени смертельно надоела красивая долина и величественные горы, полные ловушек и неприятных сюрпризов. После негостеприимного и безлюдного Панджшера, в котором практически не осталось торговавших дуканов, где цена за бутылку некачественной водки ашхабадского розлива достигала астрономической суммы — 50 и более инвалютных рублей, куда вертолеты летали с большой вероятностью быть сбитыми, попасть на «большую землю» спецназовцы посчитали за великое благо. В самом Гульбахаре обстановка тоже не была спокойной. Однако, батальон в самом городе практически не воевал, хотя и подвергался неоднократным обстрелам из минометов и безоткатных орудий. Обстрелы производились ночью и были очень короткими по времени. Дав несколько залпов из минометов, установленных порой прямо в кузовах пикапов, исламские партизаны под аккомпанемент беспорядочной ответной стрельбы покидали окрестности базы.

Попытка батальона покарать назойливых моджахедов окончилась печально. Одна из его рот сунулась в зеленую зону в сторону Махмудраки и в полутора километрах от базы напоролась на такой мощный отпор, что у комбата надолго пропала охота перетряхивать Гульбахар.

Новая зона ответственности батальона представляла собой довольно обширный регион и включала провинции Кабул, Вардак, Каписа, Парван и даже Газни. Постепенно спецназ начал отказываться от классической тактики, предполагавшей действия небольшими группами, так как это вело в условиях афганской войны к большим потерям. На операции стали выходить поротно или даже сразу несколькими ротами. Спецназовцы простояли в Гульбахаре одиннадцать месяцев, но и за этот период в батальоне мало что изменилось. По-прежнему подавляющее большинство офицеров и прапорщиков до отправки в Афганистан не служили в спецназе и ВДВ. Поэтому и речи быть не могло о воспитании рядовых спецназовцев в лучших традициях элитных частей советской военной разведки. Многие солдаты и сержанты покуривали чарс, выменивая его у афганцев на консервы, солярку и обмундирование. Курение наркотических веществ они объясняли желанием забыться, расслабиться, подавить чувства тоски и голода.

Батальон в основном выходил на засадные действия, однако львиная доля этих выходов кончалась ничем или ограничивалась перестрелкой с моджахедами. В оперативных сводках действий батальона, подаваемых наверх, картина рисовалась более радужными красками. О низкой подготовке военнослужащих батальона, плохо поставленной разведке и неэффективной тактике в этот период свидетельствовали большие, ничем неоправданные потери. Только одна из рот батальона с осени 1982 года по январь 1984 года потеряла 21 человека убитыми и более 50 человек ранеными, имея в своем штате 62 солдата и 10 офицеров и прапорщиков. Например, в ночь на 14 января 1984 года на плато Соруби рота этого батальона была отрезана от «брони» и подверглась массированному огневому воздействию исламских партизан. Потери спецназа исчислялись десятками убитых и раненых.

Плато Соруби вообще пользовалось дурной славой среди спецназа. В этом же месте через несколько месяцев, весной 1984 года, моджахеды окружили и полностью уничтожили небольшую группу спецназа из джелалабадского батальона, которая действовала в отрыве от основных сил. Неоднократные неудачи в районе Соруби можно объяснить отчасти и тем, что информация о предстоящих действиях «рейнджеров» каким-то образом попадала в распоряжение исламских партизан. Абдул Хак — лидер моджахедов уезда Соруби в интервью американскому журналисту Д. Айсби, отвечая на вопрос, «как он противостоит вражеским операциям», сказал: «Мы устраиваем противозасадные действия. Получив разведданные о предполагаемом времени и районе советской засады, мы занимаем там позиции до появления противника. Мы провели пять успешных операций такого рода». Постепенно спецназовцы научились разгадывать тактические хитрости и уловки моджахедов. Это умение доставалось большой кровью и потом.

Зимой 1984 года батальон был переброшен в Газни. Там, на новом месте, он был создан практически заново. Было назначено новое руководство. Почти все прибывшие офицеры имели опыт службы в частях спецназа. Был заменен частично сержантский и солдатский состав. Батальоны получили новую бронетехнику. Кроме того, за спецназовцами наконец-то была закреплена вертолетная авиация, что сразу повысило их боевые возможности. В феврале они развернули боевые действия в районе Газни и сразу же добились успеха в нескольких операциях по уничтожению караванов и складов исламской оппозиции.

К концу 1983 года в стратегию действий советских войск в Афганистане были привнесены изменения. Ряд крупных операций в различных регионах страны не дали желаемого эффекта. Через совершенно открытую и никем не охранявшуюся границу с Пакистаном и Ираном по-прежнему к моджахедам продолжалась бесперебойная доставка оружия, боеприпасов, продовольствия и медикаментов.

Недавно созданные афганские погранбригады в лучшем случае могли защитить пункты своей постоянной дислокации, а о каких-то операциях по прикрытию границы оставалось только мечтать. Активность моджахедов не снижалась, а потери советских войск не уменьшались, поэтому, не отказываясь от проведения операций внутри Афганистана, командование сделало ставку на использование батальонов войск специального назначения, чтобы перекрыть ими основные караванные тропы на границе и таким способом сорвать снабжение моджахедов.

В конце зимы 1984 года началась переброска войск спецназа на восток и юг страны. Батальон из Гульбахара был переброшен в Газни, а батальон, стоявший в Айбаке, разместился в Джелалабаде. Вскоре, в течение 1984–1985 гг., в Афганистан из Советского Союза прибыли еще шесть батальонов спецназа. Так была создана невиданная для наших войск концентрация частей спецназа в одной общевойсковой армии, ибо, как правило, в составе одной армии имеется всего одна рота спецназа. Из прибывших батальонов создали две бригады: одна со штабом в Джелалабаде, другая со штабом в Лашкаргахе. Батальоны этих бригад дислоцировались в Асадабаде, Джелалабаде, Газни, Бараки, Шахджое, Кандагаре, Лашкаргахе и Фарахе. Как говорится в подобных случаях, «русские медленно запрягают, да быстро ездят».

Если бросить взгляд на карту и соединить одной линией места дислокации батальонов, то получится длинная дуга в полторы тысячи километров вдоль афгано-пакистанской и афгано-иранской границ. Так началась самая яркая и остросюжетная глава в истории частей спецназа в Афганистане, сделавшая их, без преувеличения, всемирно известными и оставившая о них долгую и печальную память среди афганцев. Во всяком случае, и после вывода советских войск из Афганистана моджахеды с содроганием вспоминали о беспощадных, опустошительных рейдах и налетах «рейнджеров» спецназа на их караваны, базы и кишлаки.

Взлет спецназа длился вплоть до февраля 1989 года, до последних дней пребывания советских войск в Афганистане. Западные военные специалисты не могли не признать, что «операции, проводимые подразделениями спецназа во многих приграничных районах, в сочетании с бомбардировками и минированием перечеркнули способность моджахедов осуществлять поставки вооружений с помощью караванов вглубь страны с той безнаказанностью, которой они упивались в первый период войны».

Однако, эта война, участие в которой для Советского Союза заранее, в силу ряда причин, было обречено на неудачу, не могла быть выигранной даже с прибытием такого количества подразделений спецназа. Спецназ смог лишь пригасить, сбить накал «джихада», но полностью загасить его он был не в состоянии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.