В поисках гангстеров из Куйбышева

В поисках гангстеров из Куйбышева

В Куйбышеве продолжались поиски гангстеров, напавших в марте на инкассаторов. Дни шли за днями, а каких-нибудь серьезных зацепок у сыщиков так и не появлялось. Как вдруг в начале июня неожиданная новость пришла из Ростова-на-Дону. Там во время ограбления киоска (в ночь со 2 на 3 июня ) был задержан трижды судимый гражданин Демидов, который внезапно признался, что хорошо знает одного из убийц инкассаторов и даже может показать, где он скрывается. Из Куйбышева туда срочно вылетел инспектор угро Александр Алексеев. Он встретился с Демидовым и выяснил следующее.

По словам задержанного, убийцу инкассатора зовут Кцоев, они вместе отбывали срок в одной из колоний. Последний раз Демидов видел своего кореша на второй день после нападения на инкассаторов, когда тот вместе со своим подельником прятал чемоданы с деньгами в камере хранения вокзала. Их встреча длилась около получаса, после чего они расстались: Демидов уехал в Ростов, а Кцоев собирался отправиться к себе домой, в Ялту. «Адрес знаешь?» – спросил его Алексеев. «Название улицы не помню, но на глаз найти смогу», – последовал ответ. Алексеев насторожился: преступник вполне мог мухлевать, чтобы под видом поездки в Ялту совершить побег. Но и отмахнуться от этой версии тоже было нельзя: ведь других зацепок у следствия пока не было. Тем более все, что Демидов рассказал о своем пребывании в Куйбышеве, подтвердилось: он действительно жил в гостинице «Жигули» в конце марта. В итоге Алексеев связался со своим непосредственным начальством и выбил у него «добро» на поездку в Ялту.

Сопровождать Демидова на юг вместе с Алексеевым отправился еще один человек – следователь по особо важным делам областной прокуратуры Виктор Казберов. Ялта жила своей привычной жизнью: по улицам фланировали толпы отдыхающих, еще больше их было на пляже. А сыщикам было не до отдыха: приковав к себе наручниками Демидова, они ходили по окрестностям вокруг города, пытаясь с его помощью найти нужный дом. Однако дни шли, а результатов не было никаких. Демидов оправдывался: «Гражданин начальник, у меня же адрес не записан. Но я хорошо помню: дом этот в горах, перед окнами два кипариса, во дворе – каменный амбарчик. Найдем».

Истинная подоплека этого путешествия открылась на седьмые сутки. Когда они в очередной раз безуспешно обошли несколько пригородных улиц, Демидов сумел изловчиться и открыл под накинутым ему на руки пиджаком (чтобы люди не шарахались) наручники. И на перекрестке, где скопилась изрядная толпа отдыхающих, бросив пиджак в лицо Алексееву, Демидов помчался на противоположную сторону улицы. Он все рассчитал вроде бы правильно: в такой мешанине людей стрелять по нему из пистолета невозможно – наверняка заденешь случайных прохожих. Но он просчитался. Алексеев оказался человеком не робкого десятка – едва Демидов рванул на противоположную сторону улицы, выхватил пистолет и выстрелил в воздух: «Стой! Стрелять буду!» И столько в этом крике было уверенности, что Демидов понял: этот – выстрелит. И остановился. В тот же день все трое вернулись в Куйбышев.

А там тем временем вовсю продолжались поиски гангстеров. Милиция проверила уже более сотни подозрительных, опросила десятки свидетелей, однако так и не сумела приблизиться к разгадке этого преступления хотя бы на миллиметр. Личности преступников как были неизвестны с первого дня, так и продолжали таковыми оставаться через четыре месяца после совершения нападения. Поэтому бандиты торжествовали победу. В течение всего этого времени они вели себя тише воды ниже травы, а потом, видя, что все потуги сыщиков выйти на их след не увенчались успехом, осмелели. В июле они решили наконец-то расслабиться и гульнуть по полной программе – отправиться в Прибалтику. Благо денег было в избытке: из 96 451 рубля, похищенных у инкассаторов, бандиты взяли себе 60 тысяч, а остальные спрятали (как мы помним, по 20 тысяч досталось непосредственным исполнителям ограбления Долотову и Бирюкову, а Рамьянову и Ишимову – по 10 тысяч).

Между тем погреть свои косточки на прибалтийском курорте отправились только трое – Ишимов, Долотов и Бирюков, а Рамьянову было в этом отказано: ему приказали стеречь оставшиеся 36 тысяч рублей, спрятанные в подвале дома по улице Тухачевского, где жила его тетка. Знай бандиты, чем это обернется, сто раз бы подумали, прежде чем решиться на это. Дело в том, что, пока они предавались курортным забавам, их подельник решил присвоить себе все деньги и спрятал их у себя на даче. А когда его дружки, счастливые и загоревшие, вернулись назад и не обнаружили денег в обычном месте, он, не моргнув глазом, заявил: «Ничего не знаю, ничего не ведаю». Наивный малый! Ведь, кроме него, никому более о тайнике известно не было и свалить случившееся на какого-то постороннего дядю было верхом безрассудства.

Короче, дружки не стали долго выяснять подоплеку случившегося, а просто стукнули Рамьянова резиновым молотком по голове и вывезли на машине в укромное место – в лес у Красной Глинки. Там парню накинули на шею брючный ремень и заявили: скажешь, где деньги, – оставим в живых, а нет… Зная своих дружков лучше, чем кто-либо, Рамьянов сразу понял, что они не шутят. И во всем сознался. После чего стал буквально умолять оставить его в живых. Друзья пошушукались между собой и решили не пачкать руки кровью. Но отнюдь не из жалости: не хотели давать милиции лишний повод сесть им на «хвост». Но Рамьянову все равно отплатили: через день сожгли его дачу. Хотя тот не шибко по этому поводу расстроился – дача-то была им застрахована на кругленькую сумму.

Несмотря на все старания опытных оперативников, раскрыть это преступление по горячим следам так и не удалось. Уж больно ловко все обставили грабители. В итоге их не поймали ни в этом году, ни в следующем. И они припеваюче жили на ворованные деньги. А попутно стали совершать новые преступления: например, ограбили склад на станции (унесли автодеталей на сумму 2413 рублей 82 копейки), угнали автомобиль «Нива», ограбили квартиру, убили двух автовладельцев. И все же, как говорят, сколь веревочке ни виться… В августе 1983 года куйбышевских гангстеров арестовали. Суд приговорил всех четверых к расстрелу.