Легенда о кровавом тиране

Легенда о кровавом тиране

У второго демократически избранного президента РФ немало публичных недоброжелателей. Особенно среди статусных либералов.

«Комитет-2008», Гарри Каспаров, Михаил Касьянов, опальные олигархи Гусинский, Березовский и Невзлин неизменно называют Путина кровавым порождением чекистской корпорации, который хочет отменить все данные русскому народу Борисом Ельциным свободы. Подобная точка зрения достаточно популярна и на Западе, где многие специалисты по России и завзятые кремленологи муссируют тезисы о «чекистском авторитаризме» и «отказе от ценностей благословенных 1990-х». Всё чаще и громче звучат голоса о том, что Путин — преступник, и политическую карьеру ему суждено закончить чуть ли не в Гаагском трибунале.

Подобные оценки свидетельствуют о глубоком непонимании — либо сознательном искажении — сути и содержания путинского режима.

Власть Путина есть не что иное, как режим консервации позднеельцинского (1997–1999 гг.) status quo. Бывший подполковник ФСБ был посажен на престол для того, чтобы позволить 10–12 бизнесменам, оказавшимся в нужное время в нужном месте и взявшим под контроль индустриальное достояние Союза ССР:

— закрепить контроль над активами;

— продать активы и получить за них «живые» миллиарды у.е.;

— легализовать эти миллиарды у.е. на Западе.

При этом ближайшее окружение (пресловутая «семья») Бориса Ельцина, сделавшая ставку на Владимира Путина, прекрасно понимала, что консервация с «обналичиванием активов» в условиях реального демократического процесса, независимых СМИ, полноценной политической и интеллектуальной конкуренции в стране невозможна. Поэтому ещё во второй половине девяностых был взят курс на отказ от выборов как механизма формирования власти, вытаптывание политико-аппаратного поля и подмену реальной политики манипулятивными технологиями.

Так, превращение парламента из полноценного органа власти в придаток кремлёвской администрации началось ещё 12 лет назад — с расстрела Верховного Совета и принятия суперпрезидентской Конституции (1993 г.). Использование уголовных дел и судебной системы для отстранения конкурирующих политических фирм от выборов или отмены результатов эти выборов — тоже ельцинское детище; достаточно вспомнить судьбу Андрея Климентьева, так и не сумевшего стать мэром Нижнего Новгорода, или чехарду на думских выборах 1999 года. Передел собственности? Он активно идёт в России последние 10 лет, причём технологии абсолютно честного изъятия у первичных собственников СИДАНКО, крупнейших алюминиевых заводов Сибири или «Ингосстраха» с Автобанком ничем принципиально не отличались от тех, что были применены в 2004–2005 гг. в деле ЮКОСа. И то, что контроль над страной — это контроль над основными федеральными телеканалами и 2–3 газетами, наша власть сформулировала для себя ещё в середине прошлого десятилетия.

Владимир Путин развил и укрепил, а вовсе не переломил эти тенденции. Так что Путин — на самом деле преемник и продолжатель дела Ельцина, а отнюдь не могильщик политики своего предшественника, как полагают незадачливые путинологи по все стороны Атлантического океана.

Необходимо раз и навсегда понять, что по психологии и мировоззрению Владимир Путин отнюдь не является классическим чекистом. В системе советской госбезопасности будущий президент РФ был очевидным аутсайдером. В 1990 году его — за серию провалов — сослали из благополучного полубуржуазного Дрездена на унизительно низкую должность помощника проректора (!) Ленинградского госуниверситета, в результате чего целый подполковник был вынужден подрабатывать частным извозом. Основные же административные навыки и основы политической философии Путин познал в античекистской по духу питерской администрации Анатолия Собчака.

Чиновники, существенно влияющие на принимаемые Путиным решения — от военного переводчика Игоря Сечина до младшего экономиста Алексея Кудрина, — тоже не имеют никакого отношения к системе КГБ СССР. Ни по происхождению, ни тем паче по идеологии. Мундир и образ Героя Советского Союза штандартенфюрера В. А. Тихонова были не более чем предвыборной бутафорией, средством введения в заблуждение русского народа, который хотел смены облика власти: молодого подтянутого офицера с бодрым голосом вместо невнятного старого медведя, который то ли ещё жив, то ли уже нет. Псевдочекизм был и остаётся лишь политтехнологией продления ельцинской модели власти и распределения собственности.

Ни в коей мере Владимир Путин не может быть признан и тираном, последовательно и безжалостно расправляющимся с политическими противниками. Нынешний российский президент живёт и действует в соответствии с неким сводом неформальных правил, именуемых на околокриминальном сленге «понятиями». И обрушивается он на тех и только на тех, кто нарушает правила, то есть, в путинском понимании, «кидает по понятиям». Например, Михаил Ходорковский обещал Путину, что не будет финансировать коммунистов — и данного слова (по информации президента) не сдержал. Сергей Глазьев клялся и божился, что не пойдёт в президенты в 2004 году, и взамен получил высочайшую поддержку для проекта «Родина» — а потом обманул благодетеля. Борис Березовский считался лучшим другом — и вывалил Путину на голову вдов погибших моряков АПЛ «Курск» (по искреннему мнению президента, нанятых и оплаченных). Наконец, Михаил Касьянов получил на увольнение царский подарок в виде гигантской дачи стоимостью $100 млн. — а потом позволил себе нещадно ругать щедрого жалостливого дарителя. К тем, кто же «понятийных» нарушений не совершает — пусть даже оставаясь при этом противником Кремля — Путин относится вполне снисходительно и даже порой благородно.

На преступника, по которому трибунал плачет, сегодняшний российский правитель никак не тянет. Ведь даже вторую чеченскую войну начал, если вдуматься, не Путин, а Борис Ельцин — по настоятельной рекомендации «семьи», которая понимала, что без большого потрясения продать стране проект «Преемник» и предотвратить триумф Евгения Примакова никак не удастся. А что Путин Ходорковского посадил — так тогда всех чемпионов Большой Приватизации придётся в Гаагскую тюрьму отправлять, потому что все они, причём задолго до появления Владимира Владимировича на подступах к Кремлю, использовали коррумпированных правоохранителей как орудие уничтожения конкурентов.

Путин никогда не мечтал стать Иосифом Сталиным — только Романом Абрамовичем. Ни за что не отвечающим и принимаемым в лучших домах Европы рантье с доходом порядка $300–500 млн. в год. И Путин, если вдуматься, вполне заслуживает такой участи.