Октябрь 1996 — август 1997 года

Октябрь 1996 — август 1997 года

Если государственное учреждение не поражено коррупцией, значит, оно никому не нужно.

Дебатируется вопрос: что морально оправданнее — грабить Отечество или продать его иностранцам.

Пресвятая деза!

Премьер сказал, что он был далек от мысли… Подумав, добавил: «От всякой мысли…»

Увольняя А. Лебедя президент что?то промычал. Слово — серебро, а мычанье — золото?

У русских и американцев общая иллюзия — им кажется, что они заслуживают всеобщей любви.

Законы святы, да судьи супостаты.

В России счастливый климат. Ее вожди долго живут после смерти.

Кем был бы сейчас правозащитник Ковалев, если бы его в свое время не репрессировали?

При советской власти пенсионер мог с уверенностью смотреть в будущее пустые бутылки принимали везде.

Миссия телевидения — свести русского человека до уровня среднеамериканского кретина.

Хорошо смеяться с тем, кто смеется последним.

Врут сквозь слезы…

Схватка пигмеев в тяжелом весе.

Безопасность страны в надежных руках Бориса Абрамовича. Мы, старые чекисты, можем умирать спокойно. Должны умирать.

Если в первом акте на стене висит ружье, то к концу спектакля в зале должен появится ОМОН.

…всенародно шунтированный…

Российский закон суров. Поэтому каждый гражданин стремится обойти его как можно дальше.

Лобзать и быть лобзимой.

Усоп, усопший…Усопающий?

«… по вечерам в клубе собирались отставные разведчики и, выпив, хвастались былыми провалами…».

Цель политика — убедить людей сменить свои заблуждения на его собственные.

Меня не могло порадовать собственное рождение. Зато не сможет огорчить и собственная кончина. Мир справедлив.

Советская власть медленно скатывалась к воровству. Демократия с него стартовала.

Радио «Маяк»: «…мордовская диаспора в Москве…». Вот изумился бы исконно русский человек, мордвин дядя Вася Киселев, узнав, что он диаспора.

Единомышленники — люди, у которых есть по единой мысли.

Ноябрь. Ельцин решил вывести русские войска из Чечни. Выведут ли чеченцы свои банды из России?

Маленький, но горный народ.

Партия честно заворовавшихся людей.

Печальна судьба Солженицына. Он написал и наговорил так много, что всем надоел.

Задача пресс–секретаря — переводить косноязычное вранье на общедоступный язык.

Как это ни обидно, движущей силой истории являются не жулики, а шизофреники. Они подавляют своей энергией и числом.

Странная ценность — время. Чем меньше его остается, тем оно дешевле.

«…а кто мыча к нам придет, тот мыча и погибнет».

Мытариус — налоговый полицейский.

20 декабря. День чекиста: «Мы могли бы спасти Отечество, но обстоятельства не позволили…».

Это баранов гонят. А мы сами идем…

Чубайс умен, но не настолько, чтобы вовремя прикинуться дураком.

Не унижайте отечественных героев их изображением на ничтожных денежных купюрах.

Тощий виден насквозь. А в толстяке может скрываться кто?то еще.

Идем из ниоткуда в никуда и умудряемся плутать по дороге.

Мрак надвигается со скоростью света.

Дружить догмами.

«Егор взглянул в зеркало и, вздохнув, продолжил трактат о рынке с человеческим лицом…».

Молитва: «… и не введи нас во искушение. Но не сейчас, а погодя…».

Не пить — не пей, но знай меру!

Победила демократия. Потерпели поражение русские.

Жизнь настолько скучна, что событием стала болезнь президента. К счастью, его состояние непрерывно улучшается уже года полтора.

Нужно посочувствовать больному человеку, который руководит страной. Но нужно посочувствовать и стране, которой руководит больной человек.

«Карман–газета».

Невесомая зарплата может раздавить любого гения.

Единомученики.

Сенсацией становится каждое соприкосновение президента со своими обязанностями.

Если бы Господь не хотел, чтобы люди смотрели телевизор, он бы его не изобрел. А бес подсунул телеведущих…

Печально, что уходят ветераны. Было бы убийственно, если бы они оставались.

Истина не едина. Понять это невозможно.

НАТО будет защищать иностранные инвестиции в России. Поэтому оно и расширяется.

На смену юношескому романтизму неизменно приходит старческий ревматизм.

Побежденная Россия пытается простить победившую Чечню. Но Чечня еще не признала Россию.

Всю жизнь берег себя для чего?то большого. Дожил до обширного инфаркта.

Горилка — украинская водка, произведенная в Африке.

Велика Россия, а отступать некому. Армии нет.

Начальный этап восхождения вице–премьера к власти был усыпан цветами. Он ими торговал.

Хамовластие.

Испытанный русский путь — через пень–колоду.

«…у нас своя голова за плечами…», — приписывается премьеру.

Старая гвардия не побежит. Она едва переставляет ноги. И не повернется спиной к противнику — штаны дырявые.

Новый тип экономики — пикирующая.

В стране всеобщего безверия верховодит дьявол.

Вольтеров в России нет. Мы никогда не признаем за оппонентами права на честные заблуждения.

Любите книгу — кладбище мыслей.

Кащей бесцельный.

Русские гордятся своими недостатками и не понимают, почему иностранцы не разделяют этой гордости.

Минус это плюс после встречи с Налоговой службой.

Жгучее равнодушие.

Самое острое орудие лжи — правда.

Реформаторы — чужеземный топор в русском тесте.

Будущего не боится только тот, кто не ведает прошлого.

Секрет популярности КГБ у демократов в том, что человек склонен создавать врага по своему образу и подобию.

Русский народ висит тяжелым бременем на шее российской власти.

Кажется, русско–чеченскую войну выиграл Б. А.Березовский.

Орлиный был бы у Н. профиль кабы не утиный нос.

Неглубокие старики.

Все люди братья. Кроме сестер.

Гласность, вопиющая в пустыне.

Дайте мне точку опоры, а мир пусть вертится без меня.

Русский язык труден для изучения, а русские мысли для понимания. (Жалоба западного политолога).

Полуживая легенда.

Никогда в России не воровалось так весело и размашисто, как сейчас.

Старая система была неизмеримо лучше нынешней — я был молодым и начальником.

Права личности у нас надежно защищены. Беззащитна сама личность.

Левые правозащитники?

Стоит ли повторять чужие ошибки, если есть возможность совершить свои?

Проект закона о свободе от совести.

Раньше был общий железный занавес. Теперь у каждого своя железная дверь.

Бесописатель Коржаков.

Не догадались занести совесть в Красную книгу. Вот она и вымерла.