АТЛАС

АТЛАС

Почему я такое большое значение придаю картам? Когда меня иногда об этом спрашивают, даже не знаю, как объяснить, настолько очевидным мне кажется ответ. Я люблю карты с детства. В девять лет составил свою первую карту — закрасил красным цветом на учебной контурной карте страны социалистической системы, а страны, дружественные соцлагерю, аккуратно заполнил линейным растром. Конечно, она отражала мою субъективную точку зрения, но оказалась на удивление точной, несмотря на некоторые погрешности (скажем, Никарагуа я уверенно закрасил красным, хотя, в отличие от Кубы, эту страну не принято было считать социалистической).

Очень рано я понял, насколько схематические графические изображения помогают понять суть исторических процессов. В 4-м классе учительница истории была очень удивлена, когда я, отвечая на вопрос о Мамаевом побоище, по памяти изобразил на доске мелом схему Куликовской битвы. Мне же было совершенно непонятно, как мои одноклассники зубрят наизусть параграфы из учебника, посвященные Отечественной войне 1812 г., но даже не пытаются заглянуть на цветную вкладку в конце книги, где находятся наглядные карты и схемы. Ведь они не понимали, где течет река Неман, которую перешел Наполеон 22 июня, зачем ему так нужен был Смоленск, и почему яростные бои велись за какой-то Малоярославец, в то время как Москва была сдана неприятелю без боя. Зато когда мы изучали по литературе «Войну и мир» Толстого, я откровенно скучал, читая о любовных переживаниях героев, но сцены боев и походов пробуждали во мне ярчайшие образы.

Помню, мы обсуждали на уроке эпизод, когда польские уланы смело бросаются в воду и тонут на глазах у Наполеона, пытаясь форсировать Неман вплавь, но при этом плачут от счастья, что погибают под взором императора. Я довольно резко возразил нашей литераторше, что Толстой в этой сцене показал вовсе не величие французского императора, а дурость поляков. Ведь Неман — это не просто река, а река пограничная: по одну сторону Польша (тогда — Великое герцогство Варшавское), по другую — Россия. «И при чём тут это?» — недоумевала учительница, так и не понявшая географического символизма.

В деле зомбирования человеческих масс карты играют исключительную роль. Иногда само изображение совершенно парализует волю и рассудок человека. Причина в том, что люди в большинстве своем не способны читать карту, они не знают ее языка, карта сама по себе воспринимается, как неоспоримый отпечаток реальности. Исследователь современного общества Сергей Георгиевич Кара-Мурза в книге «Манипуляция сознанием» так пишет об этом:

«Они [карты] оказывоют но человека огромное идеологическое воздействие. Уже с начало веко (точнее, с зарождением геополитики — крайне идеологизированного учения о территориальных отношениях между государствами) карты стали интенсивно использоваться для манипуляции общественным сознанием.

В ходе развития цивилизации человек выработал два, в принципе равноправных языка для записи, хранения и передачи информации — знаковый (цифра, буква) и иконический (визуальный образ, картинка). На пути соединения этих двух языков совершенно особое место занимает изобретение карты — важная веха в развитии культуры.

Карта как способ „свертывания“ и соединения разнородной информации обладает не просто огромной, почти мистической эффективностью. Карта имеет не вполне еще объясненное свойство — она „вступает в диалог“ с человеком. Карта — инструмент творчества, также, как картина талантливого художника, которую зритель „додумывает“, дополняет своим знанием и чувством, становясь соавтором художника. Карта мобилизует пласты неявного знания работающего с нею человека (а по своим запасам неявное, неформализованное знание превышает знание осознанное, выражаемое в словах и цифрах). В то же время карта мобилизует подсознание, гнездящиеся в нем иррациональные установки и предрассудки — надо только умело подтолкнуть человека на нужный путь работы мысли и чувства. Как мутное и потрескавшееся волшебное зеркало, карта открывает все новые и новые черты образа по мере того, как в нее вглядывается человек. При этом возможности создать в воображении человека именно тот образ, который нужен идеологам, огромны. Ведь карта — не отражение видимой реальности, как, например, кадр аэрофотосъемки. Это визуальное выражение представления о реальности, переработанного соответственно той или иной теории, той или иной идеологии.

В то же время карта воспринимается как продукт солидной, уважаемой и старой науки и воздействует на сознание человека всем авторитетом научного знания. Для человека, пропущенного через систему современного европейского образования, этот авторитет столь же непререкаем, как авторитет священных текстов для религиозного фанатика.

Первыми предприняли крупномасштабное использование географических карт для идеологической обработки населения немецкие фашисты. Они быстро установили, что чем лучше и „научнее“ выполнена карта, тем сильнее ее воздействие на сознание в нужном направлении. И они не скупились на средства, так что фальсифицированные карты, которые оправдывали геополитические планы нацистов, стали шедеврами картографического издательского дела. Эти карты заполнили учебники, журналы, книги. Их изучение сегодня стало интересной главой в истории географии (и в истории идеологии).

В последние годы фабрикация географических карт (особенно в историческом разрезе) стала излюбленным средством для разжигания национального психоза при подготовке этнических конфликтов. Это — особая „горячая“ сфера манипуляции общественным сознанием. Наглядная, красивая, „научно“ сделанная карта былого расселения народа, утраченных исконных земель и т. д. воздействует на подогретые национальные чувства безотказно. При этом человек, глядящий на карту, совершенно беззащитен против того текста, которым сопровождают карту идеологи. Карта его завораживает, хотя он, как правило, даже не пытается в ней разобраться».[152]

В деле уничтожения СССР провокации с картами играли очень важную роль, о чем неоднократно говорилось выше. Но почему толпы людей так глупо заглотили наживку с картами, чья подложность просто бросается в глаза? Ответ, что массы малокультурны и необразованны, совершенно неверен. Даже на профессиональных «ученых» магия карты действует безотказно. Противостоять гипнозу способны единицы. Всего лишь маленьким кусочком бумаги с цветными пятнами можно начисто лишить человека рассудка. Маврик Вульфсон хвастливо вспоминает в своих мемуарах:

«Через месяц после 2 июня 1988 года партийная верхушка организовала расширенное заседание ученых советов Института истории Академии наук и Института истории партии, чтобы опровергнуть мое утверждение о том, что летом 1940 года имела место не революция, а насильственная аннексия.

Меня пригласили явиться и защитить свое мнение. Предвидя, что собравшиеся там во главе с бывшим тогда секретарем партии по пропаганде, историком, академиком Александром Друзилисом, выступят против меня, я потребовал, чтобы на заседание пригласили 300 латышских рабочих с „ВЭФа“ и других заводов. Ответ был отрицательным: „Это научное заседание“. Я ответил, что тогда буду вынужден выступить перед Домом конгрессов. Мои противники отступили, заметив, что после собрания вам все равно придется только выброситься из окна.

Выступило 18 ораторов, где на моей стороне был только молодой историк Мартиньш Вирсис да еще Эдуард Берклавс и Янис Густсонс — участник революционного движения, один из организаторов демонстрации 21 июня 1940 года. Все остальные чуть ли не в унисон „пели“, что латышский народ добровольно поддержал установление советской власти в Латвии.

После того, как многие из моих наиболее яростных оппонентов аргументировали свое мнение о непричастности Советского Союза к установлению советской власти в Латвии и обеих других прибалтийских республиках, я попросил слова.

Поднявшись на трибуну, я сказал, что пришло время выложить карты на стол. Вынул из портфеля небольшой атлас, изданный в 1939 году в Ленинграде, и раскрыл страницу с европейской частью СССР. Зал притих и замер. Телекамеры были обращены к трибуне, на карту, на которой было ясно видно, что три независимых государства Балтии уже окрашены в тот же светло-красный цвет, что и остальной Советский Союз. На какой-то миг наступила растерянность. Сторонники аплодировали, колеблющиеся просили полистать атлас. Они не верили своим глазам, что цензура (Главлит) могла санкционировать преждевременное издание таких карт».[153]

Да, по части манипуляции толпой Вульфсон неплохой специалист, может даже выдающийся. Видимо, именно этому мастерству научили его немецкие друзья, которыми он так восхищался в своих мемуарах. Не случайно же он настойчиво требовал допустить на академическое научное мероприятие толпу рабочих в качестве его группы поддержки! Вряд ли они могли выступить с докладом или поучаствовать в научной дискуссии, зато они умели отменно топать, хлопать и свистеть. Получив отказ, Вульфсон все же нашел прием, безотказно бьющий по всем аргументам академиков и докторов наук— карту. Возможно, он даже не преувеличивает эффект от предъявленного аргумента. Но подумайте сами, как атлас 1939 г. мог доказать факт оккупации Прибалтики в 1940 г.? Рационального объяснения нет и не может быть. Это магия карты.

Если же серьёзно воспринять доводы Вульфсона, то дело должно было обстоять так. Коварный Сталин решил «распилить» с Гитлером Восточную Европу и велел подписать своему подручному Молотову секретный-пресекретный протокол, который так запрятал, что его до сих пор не могут найти. Но при этом он еще в 1939 г. велел выпустить сотни тысяч атласов, на которых Прибалтика закрашена в красный цвет. И ни у кого не возникло вопросов по этому поводу — ни у составителей атласа, ни у корректоров, ни у редакторов, ни у работников типографии. Ну, ладно, этих, допустим, запугало НКВД. Но как к подобному художеству отнеслись сами прибалты? Ведь когда одна страна всего лишь сдвигает на карте границу в свою пользу, ее соседи воспринимают это как недружественный акт. Случались и войны из-за этого. А тут Сталин вообще стер с карты целых три страны!

Ах да, конечно же, кремлевский тиран приказал держать уже отпечатанные атласы в секретных хранилищах до поры до времени, а всех картографов и полиграфистов расстрелял, чтоб не проболтались. В продажу атласы поступили только после «оккупации» Прибалтики. Но какой смысл тогда был печатать атлас в 39-м? Об этом доктора и кандидаты наук, собравшиеся на заседании ученых советов Института истории Академии наук и Института истории партии, размышлять были не в состоянии. Карта полностью парализовала их мышление. Они стояли и аплодировали. Это называется массовым психозом. Когда мне твердят, что Советский Союз имел шанс сохраниться, я не верю — с такой «интеллектуальной элитой» обречена любая страна.

Ну что ж, давайте посмотрим атлас СССР и мира отпечатанный в 1940 г. На них Литва, Латвия и Эстония значатся как независимые зарубежные страны. Упаси боже, вовсе не хочу этим сказать, что Вульфсон, как завзятый шулер, извлек из рукава очередную фальшивку. Нет, атлас у него самый настоящий. Возможно, он, действительно был составлен в 1939 г. Но то, что в этом атласе прибалтийские республики фигурируют как советские союзные, объясняется элементарно просто.

В выходных данных атласа 1940 г., репродукции которых приведены здесь, указано следующее: «Сдано в производство 17-Х1-39года. Подписано к печати 10-VI-40 года». Следовательно, на момент подписания атласа в печать, Бессарабия и Северная Буковина еще целых 18 дней должны находиться в составе Румынии. Однако на политической карте Европы (стр. 25) мы видим, что Бессарабия уже закрашена в красный цвет, хоть и не поименована еще Молдавской ССР, и город Черновицы также находится на советской территории. На всех прочих же листах карты (например, на стр. 14, где показана Украинская ССР или на стр. 33, изображающей Балканы) Бессарабия еще заштрихована как оккупированная Румынией территория.

Разгадка проста. После подписания в печать оригинал-макеты готового атласа передаются в типографию, где изготавливаются печатные формы и последовательно печатаются листы атласа. Далее производится фальцовка, подборка, брошюровка, рубка и переплет. Пока шел производственный процесс, границы изменились. Но пол-атласа уже отпечатали — не сдавать же в макулатуру сотни тонн бумаги? Поэтому на тех листах, что еще не были отпечатаны, вносятся изменения, а готовые оставляют, как есть. Другой вариант: отпечатали весь тираж полностью, но еще не сброшюровали. Тогда можно отпечатать листы с изменениями, вручную перебрать одну тетрадь (составная часть книги, сшитая ниткой. Тетради прикрепляются к переплетной крышке) и переплести.

Что же касается того атласа, которым Вульфсон так потряс научную общественность, то с ним дело обстоит, вероятно, еще проще. Тиражи делали в те годы большие, не редкостью были и миллионные. Поэтому книжку печатали не враз, а, как говорят полиграфисты, заводами. Первый 100-тысячный завод могли отпечатать в январе, а следующий в 500 тысяч только через полгода и даже через год. Если границы менялись, то соответственно, более поздняя партия могла отличаться от первой. Иногда в этом случае меняли выходные данные, где указывалось, что это издание исправленное и дополненное, но не обязательно. Опять же, могло случиться, что листы с выходными данными уже отпечатаны и сшиты. Не исключаю, что по случаю вхождения в состав Союза сразу трех республик, могли дать приказ перепечатать тетрадку, где находились листы с картами северо-запада СССР.

Но переделывать переплетную крышку (картонную обложку) только из-за того, что там оттиснуты цифры «1939», разумеется, никто не будет — слишком уж затратный, трудоемкий процесс, да и принципиального значения это не имеет. В выходных данных дата подписания в печать может остаться прежней, поскольку в 1940 г. допечатывался тираж издания с тем же порядковым номером со старых форм, были лишь внесены некоторые изменения. Мне приходилось встречать два варианта одного атласа, изданного в 1939 г. В одном Польша была, а в другом уже исчезла, там изображалась лишь «область гос. интересов Германии». Эти экземпляры были из разных партий, но подписание в печать в обоих случаях было датировано апрелем 1939 г. Из этого вовсе не следует, что Сталин разрабатывал план «Вайс» по разгрому Польши совместно с Гитлером еще до того, как Молотов и Риббентроп 23 августа 1939 г. поделили Восточную Европу.

Как видим, абсолютно все доводы сторонников доктрины сговора двух диктаторов легко разбиваются, а эффектные пропагандистские выпады оказываются на поверку шельмовством.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.