«Веты»
«Веты»
В русском переводе появилась довольно известная книга, выдержавшая на Западе уже пять или шесть переизданий и которую обычно, для краткости и понятности, именуют просто «Робинсон», по имени бакалавра Эдварда Робинсона, «собирателя» и редактора этого монументального, научно-практического ветеринарного сборника.
По идее, если посмотреть формально, это просто тысячестраничный пухлый «кирпич», набитый ветеринарными статьями и статейками разного уровня. С разным подходом.
Бесценным «кирпич» назвать трудно, но впечатление производит. Массивностью и пестротой имен. От реальных «звезд» ветеринарии до просто «присунутых» туда для объема или по дружбе неизвестных лошадиных врачишек. Но это если смотреть формально. Если смотреть внимательно, то это удивительное по силе и откровенности обвинение ветеринарами самих себя.
Это загадочная и дикая книга, аккумулировавшая подлость, бессилие и невероятную по своей доказательности бесхребетность целой касты, огромного профессионального сообщества «ветов», которое сознательно и деловито идет против главного принципа своей же профессии.
Ветеринария и ветеринары — очень и очень болезненная тема. Тема коварная и непростая, висящая как дамоклов меч, и вечно прятаться от нее, наверное, бессмысленно, учитывая, сколь велика роль этих людей и этой профессии в лошадиных судьбах.
Разговор о современной ветеринарии и ветеринарах — очень серьезный и сверхважный разговор.
Но самому обвинять «ветов» в очень трусливой измене своему прямому предназначению — было несвоевременно.
Следовало дождаться суммированных, однозначных документов, в которых они обвинили бы себя сами.
Со всей беспощадностью и всей доказательностью.
«Робинсон» вполне может служить таким «досье», таким документом. Подлинность его и авторитетность подтверждены тем, что ни единого стороннего, привнесенного слова в нем нет, все, что написано и документировано, — написано и документировано самими ветеринарами разного уровня.
Итак.
1007 страниц «Робинсона», свода ветеринарных, практических и научных статей (в том числе и блестящих), свидетельствуют, что основной целью современной ветеринарии является пролонгация физиологических и анатомических страданий лошади, временная «подлатка» лошади для продолжения причинения ей этих самых страданий в т. н. конном спорте и других забавах этого типа.
«Робинсон» в 99 % своих текстов однозначно свидетельствует, что подавляющее большинство лошадиных болезней и травм является следствием спортивных и прочих забав человека с лошадью.
«Робинсон» практически всем своим содержанием ориентирован на распространение и пропагандирование практик слепого обслуживания уничтожающих здоровье лошади спортивных и прочих дисциплин.
При этом «Робинсон» воспринимает практику истязаний лошади как данность, как нечто незыблемое и священное и оставляет ветеринарам только роль «подтирщиков» за спортсменами, никогда и нигде не осмеливаясь назвать и обвинить истинную причину огромного количества проблем лошадиного здоровья.
Или, называя, не придает ей должного значения, фокусируясь лишь на временной ликвидации ее последствий.
Эта позиция напоминает хорошо известную в истории позицию нацистских врачей, обслуживавших преступные медицинские опыты в концлагерях, проводивших медицинскую и санитарную обработку людей перед (и в процессе) их массовым уничтожением.
Конечно, это свидетельство феноменального малодушия целого профессионального сообщества. Призванные устранять боль, страдания, причины возникновения боли и страданий, — ветеринары в своем большинстве заняты лишь потворством злу, обслуживанием зла и дикости.
Задача современной ветеринарии формулируется с предельной ясностью — «как убивать лошадь, чтобы она жила подольше?».
Здесь же в «Робинсоне» с предельной откровенностью, попахивающей тем же концлагерем, декларируются способы «приспособления» зубов лошади к конному спорту, выламывания, стачивания и опиливания… Причем умилительны, например, предостережения.
Там, где речь идет о «стачивании» функционально важных зубов (Э. Т. Бликслейгер), так как они «причиняют неудобства из-за удил», следует следующее предостережение:
«Лошадь, у которой клыки сточены до десен, высовывает язык из уголков рта, из-за чего ей дадут заниженную оценку на выставке».
При этом автор, много и, в общем, грамотно, говоря о стоматологических проблемах, вскользь, конечно же, замечает: «Еще одной распространенной зоной травматизма мягких тканей рта является область малых коренных зубов (премоляров) на ростральном участке ротовой полости. Многие из этих травм вызваны уздечкой, капсюлем уздечки и удилами» (стр. 114–115).
Замечает… и, разумеется, никаких выводов не дает.
Задача статьи — так сточить, выломать и обработать зубы, чтобы на 3–4 года приспособить лошадь «под спорт». Губительность тех изменений, которые привносят стоматологические экзерсисы, вроде стандартно распространенного, обязательного выламывания постоянных коренных зубов (первых премоляров, наделенных важнейшей функцией «запирания» зубной аркады и сохранением ее геометрии), — даже не рассматривается.
Конечно, это очень «опасная» тема, и профессиональное ветеринарное малодушие не позволяет ее касаться.
Там же, где речь заходит о коликах, о язвенных изменениях желудка (Дж. Энн Надо, Френк М. Эндрюс), авторы застенчиво упоминают, что, конечно, «у 81 % скаковых лошадей наблюдаются язвы желудка. Из 67 исследований лошадей Мерилендского ипподрома у 93 % лошадей наблюдались одно или несколько поражений слизистой желудка, Квебекское ипподромное обследование стандартбредных рысистых лошадей — у 63 % активно выступающих имелись язвы желудка» (стр. 128).
Причем авторы в статье и не скрывают, что причиной ошеломляющего количества тяжелых язв является сама ипподромная практика, тяжелейшие нагрузки и стрессы (стр. 128).
Причем, конечно, проскальзывают и сверхлюбопытные замечания и наблюдения, к примеру, о том, как «ногавки провоцируют возникновение дерматита в области пута» (Антони Ю., стр. 240).
С поразительной, обескураживающей откровенностью Дэв. Дж. Марлин исследует EIPH — т. н. индуцированные нагрузкой легочные кровотечения, признавая, что их «следует считать повсеместно распространенными среди лошадей, выполняющих быстрые или интенсивные упражнения» (стр. 476).
«Недавние исследования показали, что изменения, характерные для EIPH, присутствовали в легких посмертно у 10 из 13 чистокровных лошадей в возрасте менее 2-х лет, тренировавшихся при скоростях всего 7–8,5 метра в секунду».
«Хотя в течение многих лет EIPH считалось болезнью, поражающей чистокровных скаковых лошадей, сейчас очевидно, что EIPH возникает у любой лошади, выполняющей быстрые или интенсивные упражнения, включая скачки, скачки с препятствиями, стипль-чез, поло, скачки вокруг бочек, бега, ковбойские соревнования, скачки кватерхорсов, арабских лошадей, бега стандартбредных лошадей, конкурные состязания и даже состязания упряжных и тягловых лошадей».
Исследования однозначны, сила EIPH (легочного кровотечения) тоже классифицирована следующим образом (стр. 478):
«1 степень — прожилки крови;
2 степень — больше, чем прожилки, но меньше, чем непрерывная струя;
3 степень — непрерывная струя менее чем в половину трахеи;
4 степень — непрерывная струя более чем в половину трахеи;
5 степень — все дыхательные пути омываются кровью».
В статье с предельной, исчерпывающей грамотностью приводятся все основные теории неизбежного возникновения легочных кровотечений (EIPH).
1. Стрессовое повреждение капилляров, возникающее из-за высоких трансмуральных давлений (т. е. давлений или усилий (напряжений), воздействующих на капилляры легких).
2. «Локомоторная теория» и пр. (стр. 477).
3. Теория «Стрессовое повреждение капилляров легких» подтверждена исследованиями ин витро, доказавшими, что значительное повреждение легочных капилляров возникает при давлении 80 мм. рт. ст. Среднее давление, характерное для любой разновидности продолжительного галопа, — около 95 мм. рт. ст.
Вывод, по идее, — однозначен. Любые принятые на данный момент нормативы любого спорта — гарантированно вызывают практически у любой лошади тяжелые легочные кровотечения.
Это легочное кровотечение (EIPH) признается как тяжелейшая, часто смертельная болезнь.
Дальше — нечто совершенно невероятное. Феноменальное по сущностному цинизму признание ветеринарии: «Добиться излечения EIPH у лошади, от которой требуется выполнение интенсивных упражнений, нереально. Все лошади (данных категорий) имеют EIPH в какой-то степени».
Имеют, но продолжают участвовать в скачках, конкурах, вестерн-шоу и т. д.
А ветеринары разводят ручками… Такая вот проклятущая штука это EIPH, но можно добиться того, чтобы EIPH снизилось с 4–5 степени на 2–3.
То есть, чтобы ширина кровавой струи, рвущейся из размозженных капилляров по дыхательному тракту лошади, наполняющей легкие, уменьшилась бы вполовину.
EIPH неизлечимо. Спортивные нормативы практически всех видов спорта неизбежно вызывают EIPH.
Вывод ветеринара: спорт продолжается.
Единственный и основной способ лечения EIPH на сегодняшний день — флеботомия. Кровопускание. Снижение общего объема крови на 22 %…
То есть, чтобы спортивная лошадь не захлебывалась на дистанции собственной кровью, у нее откачивают около четверти крови… и гонят на скачку или конкур.
Кровопускают. Снижают. Гонят на скачки и в конкуры. Выясняют, что больные EIPH, из которых выпущена почти четверть объема крови и которых заставили скакать и прыгать, показывают ухудшение спортивных показателей… и признают лечение неэффективным.
И вот эта омерзительная нацистско-концлагерная практика во всем, во всем без исключения. Причем исследуют, пишут, замеряют — с огромным воодушевлением, с огоньком, с любопытством.
Только всегда — это очень сильно напоминает то любопытство, с которым нацистские врачи подсматривали в глазки работающих газовых камер, отсчитывая по секундомерам, какой ребенок первым: русский, еврейский или польский — упадет в агонии на пол камеры.
Если честно, «Робинсон» недалеко оторвался от русских «ветов», которые совсем недавно, и победоносно, изобрели способ определения «стрессовой чувствительности», т. е. определение темперамента лошади. Строго научный метод Кузнецова-Сунагатуллина (Уральская гос. академия ветеринарной медицины) — ныне апробированный и внедренный в производство (св-во № 1653 680), заключается в том, что лошади подкожно вводится в очень приличном количестве… скипидар. И по степени ее беснования от боли делаются глубокомысленные выводы о ее темпераменте.
Это не фантазия. Это научный факт (см. КИКС № 4 за 2007 г., стр. 15).
Вспомним историю профессии.
Ипполог и ветеринар XVIII столетия Г. Теннекер в свое время был поразительно откровенен:
«Болезни лошадей вылечивать удобнее не только потому, что они проще и не столь сложны, как человеческие, но и что на скотину не действуют страсти, страх, испуг, печаль или чрезмерная радость…»
«Практика коновала не столь трудна, как думают простые люди и даже теоретисты. В скотской врачебной науке можно с здравым смыслом и некоторыми сведениями в физиологии, патологии и особенно хирургии заслужить уважение, когда, напротив, в человеческой врачебной науке с сими познаниями считали бы лекаря самим бедняком. Конские болезни просты, но размножают их книги наших теоретических ученых».
(Российской новый и полной опытный коновал. Часть 4, типография Селивановского, 1809 г.)
Когда писались и читались эти стоки, то, вероятно, была вполне естественная надежда на то, что общее развитие науки, совершенствование «человеческой» медицины, «со стола» которой ветеринарии всегда что-нибудь вполне лакомое да перепадало, — превратит ветеринарию из «коновальства» в серьезную отрасль настоящей медицины.
В действительности ветеринарией был перенят опыт исследований, научных разработок, диагностирования, клинических дисциплин, но все это без исключения было пущено только для разработки методов пролонгации страданий пациента и для обслуживания зла и дикости.
Только для того, чтобы сделать издевательство над живым существом максимально эффективным и беспроблемным.
Пора назвать вещи своими именами.
Ветеринария на данный момент — это ЕДИНСТВЕННАЯ медицинская дисциплина, которая НЕ ставит своей задачей сохранение жизни и здоровья пациента.
От этого общего, научно-практического подхода, который уже кристаллизовался, — происходит и то удивительное снисхождение ветеринарии вообще к любому человеческому скотству в отношении лошади. От этого же «заговор молчания» о травматическом предназначении любого вида лошадиного железа, о пыточности принятых в спорте спецсредств, о противоречии ВСЕХ нормативов спорта анатомии и физиологии лошади.
Нравственность, человеческая нормальность, умение сострадать пациенту и ненавидеть болезнь и ВСЕ ее причины — предполагаются как непременная составная часть профессии врача.
Где и как ветеринарным врачам ампутируют эти качества?
Известно, что без этих нравственных составляющих медицина становится чудовищным оружием против жизни, здоровья и цивилизации.
Вспомним многочисленные преступные медицинские эксперименты в Дахау, Ревенсбрюке, Освенциме и других концлагерях фашистской Германии. Их делали, между прочим, не пожарные, не солдаты, не прачки.
Их делали врачи. Применяя все самые передовые медицинские технологии.
Я понимаю, сколь обидно и больно читать эти строки тем тысячам прекрасных, человечных, добрых, нормальных людей, которые стали ветеринарными врачами и которые вынуждены играть «по правилам», принятым в сегодняшней ветеринарии.
Проблема этих людей — простая человеческая робость. Забитость. Зависимость.
Но и некоторые врачи, приписанные к СС и СД, тоже по ночам лили слезы, писали покаянные дневники, а утром шли обслуживать газовые камеры и преступные медицинские опыты.
В сухом осадке тщательное изучение «Робинсона», к сожалению, ничего, кроме ужаса, вызвать не может. Ветеринары, полностью имея представление о преступности конного спорта, молча, покорно согласились на роль обслуживающего персонала при концлагере конного спорта.
Понятно, что вся эта узаконенная подлость, это пренебрежение призванием и человечностью — все это до плеяды настоящих звезд ветеринарии, до первых настоящих бунтарей.
До появления настоящих ученых, которые просто в силу того, что они — НАСТОЯЩИЕ, — подлецами быть не смогут.
А они уже появились.
И нетрудно предсказать логику развития событий.
Уже сейчас, таясь от преподов и деканов, студенты ветвузов копируют и передают друг другу труды докторов Роберта Кука и Хильтруд Штрассер, как когда-то в СССР тайком копировали и читали Солженицына.
Можно быть абсолютно уверенным в том, что достаточно скоро гарантирован массовый нравственный мятеж ветеринарных врачей, который должен быть поднят в этой профессии и который непременно будет поднят, когда роль обслуги газовой камеры спорта станет, наконец, омерзительна всем честным и добрым людям, избравшим эту профессию и видящим ее смысл в битве с болью и злом. И в победе над ними.
Публикуется по: Nevzorov Haute Ecole. № 1 (7), 2008
Данный текст является ознакомительным фрагментом.