Три попытки

Три попытки

Реализовать потенциал Византийской линии Россия пыталась троекратно. Так, поводом для Крымской войны (первой, по-настоящему мировой) стали права России на некоторые святыни теперешнего Иерусалима, хотя причина, конечно, иная: сидящий на Босфоре, в самом начале Византийской линии султан не дал России осуществить схему Пестеля и не позволил покровительствовать православным на своей территории. В результате Россия явочным порядком защитила религиозные права своих единоверцев на Балканах – ценой жизней свыше 522 тыс. русских, 400 тыс. турок, 95 тыс. французов и 22 тыс. британцев – и отступила.

Вторая попытка (спустя 7 лет) привела к меньшим потерям; прямо пострадали только два иерарха коптской Египетской церкви: безвременно погибшие апа Кирилл IV и патриарх Каллиник. Когда в декабре 1860 года по поручению Синода архимандрит Порфирий начал с ними переговоры, он очень быстро добился решения о слиянии Русской православной церкви и Коптской. Здесь Радищевская схема торжествовала абсолютно. По сути, это все равно, что в массовом порядке выдать части граждан двух других стран русские паспорта. В перспективе это вело коренное население Египта и Эфиопии к расколу на «русских» и «нерусских» и армейским операциям для защиты единоверцев. Контроль Египта и Эфиопии над Красным морем в таком случае перешел бы в руки российских военных.

Спецоперация была прервана внезапной тяжкой болезнью и стремительной (за две-три недели) кончиной обеих ключевых для дела слияния персон: апы Кирилла IV и патриарха Каллиника. Есть намеки на то, что информация о предстоявшем слиянии утекла из русского посольства. И я бы не стал исключать, что дальнейшая утрата Россией прав на смокву Богородицы в Египте – итог именно этого дипломатического провала по Византийской линии.

В качестве третьей попытки можно и нужно рассматривать экспедицию атамана Николая Ашинова, основавшего в Эфиопии станицу Новая Москва, – как сочли в Европе, для создания канала доставки оружия в регион. Учитывая, что именно русское оружие с тех пор и доминирует в регионе, версия корректная, хотя пресса России обозначила Ашинова как авантюриста без царя в голове. Что ж, может, и так, но вот действовал Ашинов под эгидой Императорского добровольческого экономического общества, Добровольческой военно-морской организации, Промышленного и торгового общества, а также при поддержке генерала графа Н.?П. Игнатьева, русского посла в Константинополе в 1864–1874 годах.

Почетным председателем фонда экспедиции стал генерал-губернатор Москвы, великий князь Сергей Александрович. Поддержку Ашинову оказывали глава Святейшего Синода Победоносцев и Митрополит Исидор, глава зарубежной миссии Русской православной церкви. Александр III и тот дважды принял Ашинова и вел по поводу его экспедиции переписку с министром иностранных дел Н.?К. Гирсом. Негус же эфиопский беседовал с Ашиновым об организации военного дела, вручил ему для доставки в Петербург свою дочь (знак доверия) и попросил через него Россию о какой-то помощи.

О какой помощи просили Россию, догадаться несложно: в то же самое время был дан приказ главного морского штаба командиру канонерской лодки «Манджур» провести рекогносцировку Таджурского залива с военными целями. Ашинов же, по утверждению прессы, при поднятии российского флага заявил: «Пятьдесят верст по берегу и сто вглубь – русская земля…» Понятно, что Европа забеспокоилась, на МИД надавили, и Россия открестилась от Ашинова, после чего три военных судна расстреляли станицу из орудий, а уцелевших поселенцев вывезли в Европу, а затем вернули на родину. Обычная, несмотря на драматизм, внешнеполитическая игра. Эта же игра шла и в XXI веке, когда президент Путин свернул военное сотрудничество в регионе, и воздушные бои в небе Эфиопии и Эритреи между русскими летчиками на СУшках и украинскими летчиками на МиГах прекратились.

А самое любопытное в этой истории то, что подписку на сбор средств для экспедиции Ашинова открыл генерал Лермонтов, секретарь Русского Палестинского общества. То есть русская элита превосходно знала, на КАКИЕ земли претендует.