4.1. Нужно ли объединение РВСН, ВКС и РКО Войск ПВО?

4.1. Нужно ли объединение РВСН, ВКС и РКО Войск ПВО?

В этом конгломерате войск и сил различий больше, чем общего. РВСН являются одной из составных частей ядерной триады — организационно самостоятельной в России и штатной составной частью ВВС в США. Они применяются только в ядерной войне. Одноразовость применения лишь заблаговременно созданных и договорно ограниченных количественно боеприпасов (ракет) без «перезаряжаний» пусковых установок делает РВСН «войсками страховки» от применения ядерного оружия в течение всего времени ведения неядерной («обычной») войны, но «войсками одного дня войны» при его применении, после чего «разрядившемуся» виду ВС надо искать иное предназначение.

Подчеркнём САМОЕ ГЛАВНОЕ. Все права на применение ядерного оружия принадлежат высшему руководству, а не Главкому РВСН. Единственная официальная форма стратегических и оперативных действий объединений РВСН (при разных способах действий) даже называется «нанесение ударов по приказам Верховного Главнокомандующего». В связи не только с ответственностью, но и с исключительно жёстким балансом времени высшее руководство передаёт их автоматизированно напрямую.

В этих условиях Главком РВСН решает лишь задачу ОБЕСПЕЧЕНИЯ прохождения команд (сигналов) ПОДДЕРЖАНИЕМ всех или части войск в состоянии полной боевой готовности и своевременным ИСПОЛНЕНИЕМ подаваемых свыше команд. Никаких самостоятельных оперативно-стратегических решений на ведение военных действий (нанесение ракетных ударов) объединениями РВСН по собственным замыслам он не принимает. Но решаемая этим видом ВС задача чрезвычайно важна, ответственна и заслуживает ответственности такого ранга. Отражая реальность, это никак не унижает и не оскорбляет «честь и достоинство» ни этого вида ВС, ни его «не командующего Главкома».

В сущности же, решая важнейшие стратегические задачи сдерживания ракетного нападения и возмездия (отмщения) за его совершение поражением противника, этот вид ВС представляет собой только ответственных «СТАРТОВИКОВ» (по их собственному юмору — «кнопочников»), осуществляющих старты боевых баллистических ракет межконтинентальных (и средних) дальностей по командам свыше.

Много общего с РВСН, хотя и при определённых особенностях и отличиях, у ВКС. Не имея пока реального оружия для борьбы «в космосе, из космоса и через космос», они являются такими же только «СТАРТОВИКАМИ», но осуществляющими старты (запуски) небоевых ракет-носителей с выведением на орбиты и возвращением с них всех видов космических аппаратов, в том числе военного назначения. Их объединение естественно. Просто ВКС можно было в своё время не выделять из РВСН.

Объединение же с РВСН одного из родов войск ВКО — войск РКО, имеющих совершенно иное, чем старты, предназначение, нелогично. Первоначально РКО зарождалась (с моим участием в комплексных научных обоснованиях системы ВКО СССР) как средства и система раннего предупреждения (СРП) об ударе (ударах) межконтинентальных баллистических ракет (МБР). При этом СРП (предшественница СПРН) создавалась для решения двух задач:

1) оповещение высшего руководства о начале межконтинентального ракетного нападения МБР противника;

2) информационное обеспечение средств и системы ПРО Войск ПВО, создать которые в то время против моноблочных МБР представлялось возможным и работы по созданию которых начинались.

Решая вопрос о собственных средствах разведки для тогда же создававшихся РВСН, принимали во внимание три обстоятельства.

Во-первых. Войска ПВО страны в то время были (и остаются) наиболее «радиоэлектронными» в разведке воздушного пространства, особенно в сравнении с «ракетчиками-стартовиками».

Во-вторых. Средства и система обнаружения начала ракетного нападения, как средства не «информационные», а лишь «сигнальные», нужны не только РВСН, но всей ядерной триаде, и лишь один раз, а больше и прежде всего и тоже один раз нужны государственному и высшему военному руководству, которое непосредственно принимает решения и командует триадой.

В-третьих. Они были постоянно нужны Войскам ПВО страны, которые тогда стали развиваться в Войска ВКО страны с системами противоракетной (ПРО) и противоспутниковой («противокосмической» — ПКО) обороны, а также со ВЗАИМНО УВЯЗАННЫМИ системами всех видов разведки (обнаружения и информации).

Ядерной триаде, в том числе РВСН, была гарантирована способность своевремённо выполнять свои задачи по подаваемым командам свыше, НЕ ОБРЕМЕНЯЯ её наряду с обеспечением стартов своих МБР (и БРСД) ещё и ведением СОБСТВЕННОЙ, НО НЕ ДЛЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ САМИМИ разведки МБР противников на их траекториях, а государство — лишними затратами на ненужное дублирование в этом Войск ПВО страны. Сигнал о ракетном нападении от СРП, а затем от СПРН (напомним) автоматизированно передаётся ОДНОВРЕМЕННО с высшим руководством во все виды ВС для обеспечения их ИЗГОТОВКИ К ДЕЙСТВИЯМ до момента получения приказа. С этой аргументацией соглашались несколько десятилетий и сейчас в этом ничего не изменилось.

Передача РКО из Войск ПВО в РВСН или вообще КОМУ УГОДНО при сохранении права на пуски МБР (БРСД) за высшим руководством совершенно ничего не меняет и новых качеств РВСН не придаёт. Это ненужное занятие, возможное то ли по ведомственному умыслу, то ли по недоразумению. Ничего не меняется в РВСН с передачей им и других составных частей РКО (ПРО, ККП, ПКО). Это совсем другие задачи! Сама аргументация руководством РВСН преимуществ передачи РКО в РВСН поражает то ли полным незнанием принятых ими войск, то ли стремлением любой ценой вводить в заблуждение всех, кого только можно, для сохранения своего вида ВС. Примером «доказательств» взлёта свойств и боевых возможностей РКО при передаче их в РВСН являются лекции Главкома РВСН В. Н. Яковлева в высоких инстанциях, в которых он показывает её «преимущества»:

«1) обеспечение возможности проведения ответно-встречного удара, который по эффективности превышает ответный удар в 2-3 раза;

2) повышение боевой готовности РВСН за счёт приведения в готовность к пуску ракетных комплексов по сигналам от системы предупреждения о ракетном нападении;

3) обеспечение реализации адаптивных схем боевого патрулирования подвижных ракетных комплексов по информации от системы контроля космического пространства, осуществляющей непрерывный контроль функционирования космических аппаратов разведки и выдачи на ЦКП РВСН информации, позволяющей осуществить прогноз их движения и времени пролета над позиционными районами РВСН;

4) обеспечение гибкости боевого применения РВСН — за счёт выбора (кем? –И.Е.) рационального плана боевого применения на основе информации о пространственно-временной структуре удара, оценки его масштабов и прогноза районов падения боевых блоков противника.

Вместе с тем, необходимо всегда помнить и о том, что в случае развязывания военных действий (каких, неядерных? — И.Е.) РКО будет принимать участие в стратегической операции по отражению воздушно-космического нападения противника».

Система РКО, а точнее ПРН, с самого начала создавалась и в течение нескольких десятилетий предназначалась ИМЕННО ДЛЯ ЭТОГО и ВСЕГДА ОБЕСПЕЧИВАЛА решение в том числе этих, но словесно преувеличенных задач, причём не только для РВСН, а для всех видов ВС. Свойства РКО не изменились от того, что её переподчинили людям, не знакомым с нею. Надо просто разобраться с тем, что и для чего создавали!

В то же время изъятие РКО из системы ВКО РАЗРУШАЕТ ЦЕЛЬНУЮ ЕДИНУЮ СИСТЕМУ ВКО СТРАНЫ, как ИНФОРМАЦИОННУЮ и БОЕВУЮ систему борьбы со всеми видами аэродинамических, орбитальных и комбинированных (суборбитальных) средств воздушного и космического нападения ЕДИНОГО воздушно-космического противника.

Система РКО, объединившая системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН), контроля космического пространства (СККП), противоракетной обороны (СПРО) и противокосмической (противоспутниковой) обороны (СПКО), за прошедшие десятилетия весьма органично ФУНКЦИОНАЛЬНО вписалась в единую систему ВКО, предназначенную для борьбы со всеми видами средств воздушного, космического и комбинированного нападения ЕДИНОГО воздушно-космического противника, и в организационную структуру Войск ПВО страны. Ничего кроме развала этих отдельных систем не изменилось! Зачем же разрушать всю систему ВКО?

Найти, чем занять ответственный по значимости, но мало загруженный по времени участия в борьбе «одноразовый» вид ВС (проблема, которой у США нет) конечно же надо. Но не ценой разрушения сложившейся и развивавшейся десятилетиями СИСТЕМЫ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ воздушно-космической обороны ГОСУДАРСТВА. Оно не только нелогично и совершенно бессмысленно, но и очень опасно. Ведь делается это в условиях продолжающегося, особенно в США, бурного развития глобальных ВОЗДУШНО-КОСМИЧЕСКИХ СИСТЕМ различного, особенно военного назначения, а также СМЫКАНИЯ суборбитальными классами СВКН: гиперзвуковыми крылатыми ракетами (ГЗКР), воздушно-космическими самолетами (ВКС), ракетопланами (РПл) и др. — ВОЗДУШНОЙ (ниже 35-40 км) и КОСМИЧЕСКОЙ (выше 120-150 км) областей военных действий ЕДИНОГО воздушно-космического противника.

В связи с военной ненадобностью всего этого для нынешних РВСН осваивать ими наряду с пусками МБР (и БРСД) по наземным объектам противников ещё и давно освоенные Войсками ПВО ведение разведки в космосе средств на траекториях и орбитах, а также ведение борьбы с орбитальными и комбинированными средствами («в космосе, из космоса и через космос»), сменяя на этом десятилетия готовившиеся Войска ПВО, ни к чему. Тем более, что не ясно, до каких пор боевые средства ВКС и ПКО будут находиться в зачаточном состоянии (а вести борьбу им пока ещё нечем), и когда войска РКО впишутся в неясно какую, кем и когда заказанную и полученную в условиях сокращения военных расходов, а вообще-то и ненужную с и с т е м у в РВСН. Это не только сложно и совершенно не обеспечено техническими средствами, но и необъяснимо логически — зачем всё это делать в одной стране дважды?

Во-первых, ради чего в принципе ни с того, ни с сего менять то, что есть и слажено, на то, чего нет, и отбирая у тех, кто занимался этим с самого начала, поручать всё другим, ранее этим не занимавшимся, с созданием при этом вместо существующей ЕДИНОЙ СИСТЕМЫ ВКО от ЕДИНОГО воздушно-космического противника в одном виде ВС ДВУХ новых и пока никем не проработанных практически и даже не обоснованных теоретически систем в разных видах ВС?

Во-вторых, из каких военных соображений сочли лучшим вместо ЦЕНТРАЛИЗОВАННЫХ ДЕЙСТВИЙ единой системы ВКО, готовившейся для этого в течение 30-40 лет, организовывать, особенно в «промежуточной» области воздушно-космического пространства (на высотах от 40 до 120 км) сложное ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ войск и сил двух впервые создаваемых и ранее никогда не встречавшихся гибридов — «ВВС и ПВО» и «РВСН, ВКС и РКО Войск ПВО» — при борьбе с ГИПЕРСКОРОСТНЫМИ перспективными средствами ВКН, маневрирующими С ОРБИТ В АТМОСФЕРУ И НАОБОРОТ?

В-третьих, передача войск РКО в РВСН, а ПВО в ВВС — это не только межкабинетные перевозки кресел, ковров и прочего служебного скарба из Балашихи в Одинцово, а с Пироговки в Балашиху, успешное мгновенное осуществление которых уже, ликуя, объявляют «заметной подвижкой» и даже «большим достижением» в военной реформе. А кто будет не просто «начальствовать» в мирное время, но и организовывать ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ новых ВВС и новых РВСН НА МЕЖВИДОВОМ (межгибридном) УРОВНЕ в военных конфликтах? Кто его будет осуществлять? С помощью каких технических средств? Кто и когда определит их облик, задаст в разработку, получит на вооружение, развернёт и освоит? В СССР на подобное уходили десятилетия и не всегда успешно!

А ведь проще и дешевле одуматься, вернуться к началу и научно обосновать, как надо реформировать ВС по серьёзному, а не в ведомственных целях? Надо же смотреть в корень и учитывать прошлый опыт! Мы провозгласили «реформу во имя экономии», а замахиваемся на российскую военно-техническую «панаму» или на советский «БАМ». И в действиях и в желаниях надо помнить о ЦЕЛИ РЕФОРМИРОВАНИЯ!

Из доложенного следует, что логики в объединении РВСН и войск РКО ПВО нет никакой. Их надо разъединить.