Не «уничтожены», а «убиты»!

Не «уничтожены», а «убиты»!

В Подмосковье, в Орехово-Зуеве, на днях стреляли.

Первым, как всегда, сообщил «Лайфньюс»: «Поначалу люди приняли происходящее за обычное хулиганство. Увидев во дворе двоих окровавленных мужчин, они позвонили в полицию и сообщили, что неизвестный обстрелял прохожих из окна». Потом оказалось — и не неизвестные, и не прохожие; операция ФСБ, двое убитых и торжественный пресс-релиз о предотвращении теракта в Москве. «Преступники, граждане Российской Федерации, прибыли из афгано-пакистанского региона, где проходили боевую подготовку и готовились к совершению теракта».

Что это может значить? Да все что угодно. Может, действительно террористы. Может, случайные люди. Или не случайные — мы примерно знаем, какова цена заявлениям об «уничтоженных террористах» на Кавказе, и никто не даст гарантии, что в Подмосковье эта цена как-то принципиально выше. Кстати, нигде ведь не пишут, из какого региона были спецназовцы в Орехово-Зуеве — у нас ведь и в этом смысле всякое бывает, и межчеченскими перестрелками в центре Москвы нас не удивишь, как не удивишь и тем, что в тех перестрелках, как правило, у обеих сторон есть вполне нефальшивые чекистско-полицейские корочки. Когда мы видим в новостях, что в Ингушетии силовики ошиблись домом и убили трех случайных людей, мы этому вообще не удивляемся. На Кавказе они ошибаются домами — кто сказал, что не могут ошибиться в Подмосковье?

Если бы мы верили каждому заявлению российских силовиков, мы бы жили если и не в другой стране, то, по крайней мере, в другом информационном пространстве. Просто представьте себе эти заголовки:

— Продолжается суд над участниками массовых беспорядков, избивавших полицейских на Болотной в мае 2012 года;

— В Кирове судят отставного советника губернатора, замешанного в коррупционных махинациях с лесом;

— Еще одна НКО оказалась иностранным агентом, занимающимся политической деятельностью.

Ну и так далее; я ведь даже сейчас ничего особенного не выдумываю — такие заголовки у нас есть, они часто встречаются в понятно каких СМИ, и мы с вами им, конечно, не верим. Но как только в заголовке появляется магическое слово «террорист», сразу почему-то куда-то девается естественное критическое отношение к словам тех людей и ведомств, о которых мы вообще не помним, когда они последний раз говорили правду.

И это даже в какой-то мере логично; вспомните, о чем мы мечтали десять и больше лет назад, во времена регулярных терактов в Москве, — об этом и мечтали, никто не возражал против бессудных убийств, никого не пугало слово «спецоперация», а политические комментаторы всерьез дискутировали о том, имеет ли смысл хоронить убитых террористов завернутыми в свиные шкуры. В те времена средний россиянин легко представлял себя на месте жертв терактов, но это было жизнь назад, а за прошедшие годы общество познакомилось со своими силовиками поближе, заглянуло в глаза чудовищ, и теперь — кто сможет точно, до цифр после запятой, сравнить риск погибнуть в теракте или в ментовке, типа той, казанской?

О случившемся в Орехово-Зуеве мы знаем достоверно две вещи. Во-первых, в перестрелке погибли двое граждан России. Во-вторых, ФСБ заявляет, что убитые были террористами. Больше мы не знаем ничего, более того — у нас нет никаких оснований верить тому, что говорят чекисты. Но почему-то снова и снова журналисты транслируют ничем не подкрепленные слова силовиков с подмоченной репутацией, оперируют словами «боевики», «террористы», «уничтожены». Снова и снова почему-то.

Но вдруг когда-нибудь редактор очередного новостного сайта, получив от государственного агентства пресс-релиз об очередном подвиге силовых структур, сядет его переписывать и вместо «уничтожены» напишет «убиты», а вместо «террористы» — «люди». Впишет в двух местах фразу «как утверждают в ФСБ», а в заголовке вместо «спецоперация» напишет «стрельба».

Ничего сложного и ничего принципиально важного, но когда такое произойдет, я подумаю, что мы действительно живем в другой стране.