Часть 3 МНОГО РЯЖЕНЫХ, НО МАЛО ПРАВЫХ

Часть 3 МНОГО РЯЖЕНЫХ, НО МАЛО ПРАВЫХ

Либеральная дворницкая

Добрые люди считают российских либералов правыми. Добрые люди считают, что либералы — сторонники свободы и прав человека, рыночной экономики и движения на Запад. Включенное наблюдение за либералами показывает, что они волки в овечьих шкурах и не те, за кого себя выдают.

Либерализм вроде российского — феномен третьего мира. Экономика работает на Запад. Вывозится сырье, а ввозятся готовые товары. Возникает двухсекторная экономика. Общество распадается на две неравные части: наверху сидят 10 %, получающих доходы от «трубы» (вариант — экспорта каучука, бананов, дохлых кошек и т. д. и т. п).; внизу — 90 % нищих, живущих за счет «натурального хозяйства» (в стандартной стране третьего мира — просто «крестьянствующих»).

В сырьевом секторе царят нравы «первого мира». Его стандарты потребления, его вкусы, его уровень образования. В несырьевом — дикость африканской деревни. Естественно, в подобном обществе невозможна никакая демократия. Ибо если дать власть низшему слою, он потребует делиться доходами от «трубы», а «этого нельзя», ведь это приведет к снижению уровня жизни верхних 10 %. Тогда возникает союз компрадорской буржуазии и подкупленной туземной интеллигенции. Он и вызывает к жизни идеологию, известную у нас под названием «либерализм».

Вот она, вкратце. Богатые — суть боги и избранные. Избранные есть те, кто впитал (обычно говорят — «благодаря хорошим генам» или «с молоком матери») западные ценности. Кто впитал с молоком матери западные ценности, тот и богат (замкнутый логический круг). Нельзя осуждать богатого за такой пустяк, как воровство или убийство.

Ведь это способ, с помощью которого он стяжал свои капиталы. А стяжавший капитал тем самым избран средь народа. Богатому прощается все. Бедный, напротив, виновен. Вина его — бедность. Бедные бедны потому, что они — «быдло» (имеют плохие гены, не освоили западные ценности и т. п.). Бедные — тотальные должники богатых, которые их содержат. Ни в коем случае нельзя допускать «быдло» к власти. Ибо это — угроза западным ценностям. Демократии, свободе слова, плюрализму! Кто посмеет возразить хоть слово? Заткнись, сука, заткнись!

* * *

Легко заметить, что моя трактовка либеральной идеологии отличается от общепринятой. Да, для Запада говорится иное. Но внутри страны либерал нет-нет да и проговорится. «Красавец-богач с доброкачественными генами», как назвала одна либеральная публицистка Ходорковского, кочует из статьи в статью. Морок избранности золотым туманом застит либеральную дворницкую.

Было бы ошибкой полагать, что либералы в вышеизложенном смысле — сугубо российское явление. Слой граждан с подобной идеологией возникает в любой стране третьего мира, чья зависимость от Запада велика, а экономика имеет сильную сырьевую составляющую. «Низкопоклонство перед Западом» и хамство к собственному народу — всего лишь маркер складывающейся в стране колониальной культуры. В которой есть белые сахибы, есть раджи-олигархи на слонах, есть кальянщики и опахалоносцы из числа творческой интеллигенции, а дальше — толстый-претолстый слой «быдла». Которое надлежит бить железной палкой, ибо оно генетически бескультурно (не способно испытать культурный шок при виде розы, вальяжно цветущей в банке из-под импортного пива).

Мы уже упомянули, что «колониальные» либералы клянутся в верности западным ценностям. Особенно, если им случается быть на Западе с туристическим или деловым визитом. Они считают себя правыми или даже консерваторами. Почему? Потому что это выгодно. Подойти к западному профессору на party и шепнуть ему в ухо: «Русские рабы! Рабы! С ними нужно обращаться с максимальной жестокостью! Пулеметов нам, пулеметов! Они все рабы, все! Кроме меня!»

Пожалуй, западный политик кивнет седой головой: «Да уж, сам черт разберет этих русских. Наверное, и впрямь рабы, коль весь их образованный класс говорит об этом. Да, грязные, скотские рабы. Кроме этого молодого человека. Поразительно, как в русском образованном классе сильно стремление сделаться европейцами». Политик выпьет виски да и одобрит «пулеметы». «Конечно, — подумает он, — на Западе мы поступили бы иначе. Но с быдлом следует обращаться только так. Тем более что люди, преданные свободе и демократии, говорят нам, что единственное средство — убивать, убивать, убивать!»

Тем либералы и живут. Внутри страны либеральное правительство беспрерывно проводит реформы, закрепляющие сырьевой перекос экономики и нищету. А нищету и сырьевой перекос экономики естественным образом закрепляют политический режим с либералами во главе. Существовать подобный строй может столетиями. «Мы все образованные люди, мы понимаем, что быдло не способно ни к чему, кроме работы на плантациях».

* * *

Однако, как бы ни была бедна страна, убога экономика, рано или поздно возникает национальная буржуазия, то есть слой предпринимателей, занятый производством, а не добычей сырья, и потому заинтересованный в подрыве диктатуры либералов. С этого момента либералы превращаются в то, что они есть — главный тормоз на пути развития капитализма, феодальную аристократическую касту, которая всеми силами препятствует демократизации страны.

Национальный капитал призывает к жизни новую правую идеологию, основанную не столько на принципе превосходства «избранных», прислонившихся к теплой «трубе», над «быдлом», сколько на ценностях свободного рынка при сильном государстве и крепкой общественной морали (или религиозности).

Забавно видеть, как приход к власти правых буржуазных партий, таких, как Бхаратия джаната партия в Индии или Партия благоденствия в Турции, сопровождается дикими воплями и вздорными обвинениями. Например, индийских правых обвиняли в стремлении развязать ядерную войну. Турецких — в намерении превратить страну в исламское государство в духе современного Ирана. Разумеется, прогнозы не сбылись. Вышеупомянутые партии мало чем отличаются от почтенных консервативных партий Европы вроде Христианско-демократического союза.

В России последних лет правыми были вовсе не Союз правых сил или «Яблоко». Эти партии либеральны в описанном нами духе. Истинно правой партией стала обвиненная в фашизме «Родина». Действительно, идеология сильного государства при учете интересов церкви и согласии на использование рыночных механизмов для развития экономики — вот что создает современную правую партию. Правда, первый блин вышел комом. Антисемитский скандал и внутренние расколы подорвали позиции партии. Так часто бывает с молодыми правыми организациями, многие из которых частично наследуют философию крайне правых экстремистов. Затем «детская» болезнь экстремизма проходит.

Вопрос — доросла ли Россия до новой правой партии. Не либеральной, а нормальной, то есть консервативной. Это вопрос зрелости российского правящего класса и российской буржуазии. История российского имущего класса носит компрадорский характер. Состояния делались на захвате заводов да на экспорте сырья. Однако постепенно ситуация меняется. Когда банкир Лебедев, в 90-е годы занимавшийся обслуживанием Газпрома, начинает производить самолеты, я понимаю, что национальная буржуазия начинает складываться.

Арестовав Ходорковского, как когда-то Людовик XIV суперинтенданта Фуке, Путин нанес удар по олигархам. Но одновременно — и по всей либеральной политической системе, построенной на основе господства группы «избранных» над «быдлом». Система просела, но сохранилась. Либеральные министры по-прежнему сидят в правительстве, никого не представляя, кроме самих себя. «Никто воевод не ставит, никто не сменяет, от Бога, значит, пошли».