Грузчики крупногабаритного компромата

Грузчики крупногабаритного компромата

Пиарщики Ельцина вспомнили лозунг, с которым в 1992 году шел на выборы Билл Клинтон — «Choose or lose», — и сделали российскую кальку — «Голосуй или проиграешь». В народе этот лозунг переиначили на иной лад: «Голосуй, а то, понимаешь…». В рамках предвыборной агитации организовывались гастрольные туры звезд эстрады по городам и весям. Организатором этих акций стал бизнесмен Сергей Лисовский, создатель одной из первых в стране продюсерских фирм «ЛИС’C».

Руководителя службы безопасности президента Александра Васильевича Коржакова сильно раздражал тот факт, что избирательная кампания Ельцина фактически отдана на откуп Чубайсу. С подачи Бориса Березовского и Анатолия Чубайса огромную власть в штабе обрела дочь президента Татьяна Дьяченко. Ее саму, очевидно, крайне радовало участие в принятии важнейших политических решений. Проницательный Анатолий Чубайс однажды сказал про президентскую дочь: «Эта девочка полюбила власть. Давайте попробуем сделать из нее вице-президента».[54] Чубайс понимал, что Таня — это возможность влиять на Ельцина, манипулировать им. Ведь Борис Николаевич никогда не откажет любимой дочери, если она его о чем-то очень сильно попросит. Сама «кремлевская принцесса» так описывала свое появление в избирательном штабе отца: «Когда началась предвыборная кампания, я, естественно, беспокоилась, высказывала свои замечания. И однажды утром папа предложил мне: давай, присоединяйся. Так я оказалась в штабе…»[55] Конечно, Татьяна Борисовна не могла признаться, что в штаб ее привел отнюдь не отец, а совершенно другие люди… Чубайсу и Березовскому, отмечает Коржаков, «давно требовался близкий к Ельцину человек, честолюбивый, малопрофессиональный, внушаемый, но которого шеф ни при каких обстоятельствах не отдалил бы от себя. Таня оказалась идеальной кандидаткой».[56]

Александр Коржаков, как человек, ответственный за безопасность президента, не мог не встревожиться сложившейся ситуацией, ведь он прекрасно понимал, каким уязвимым становится Ельцин в то время, когда его дочь оказалась игрушкой в руках Березовского и Чубайса.

Утомленный избирательной гонкой, Борис Ельцин не хотел вникать в дела собственного штаба, целиком доверившись дочери, Татьяне Дьяченко. Чубайс понимал, что Таня — это глаза и уши Ельцина, поэтому на ход избирательной кампании Борис Николаевич будет смотреть так, как это подаст ему дочь. Ельцин, конечно же, догадывался, что в штабе не все благополучно. Но тяжелая болезнь сердца, усталость и постоянные стрессы делали Ельцина все менее работоспособным. Ему не хватало ни сил, ни времени вникать в выборные дела. Он не мог даже полноценно справляться с обязанностями президента.

Тем временем под штаб все сильнее «копал» Александр Коржаков. Александру Васильевичу было от чего прийти в негодование, видя небывалый даже для смутных девяностых годов размах коррупции. Скандал с Национальным фондом спорта был лишь видимой частью айсберга. Коржаков, очевидно, твердо решил покончить с «диктаторскими полномочиями» Чубайса. К 1996 году генерал Коржаков находился на пике своего могущества, его боялись и уважали. Генеральный прокурор Алексей Казанник после своей скандальной отставки рассказывал в интервью, что в «администрации президента мне говорили, что если надо подписать какой-то указ без соответствующей разработки, то это сделает не первый помощник президента. Надо обратиться к начальнику его личной охраны Коржакову — он решит все проблемы».[57] Репутация человека, который решит все проблемы, не случайно укрепилась за генералом Коржаковым. Вот как, к примеру, аттестовал Коржакова министр внутренних дел России Анатолий Куликов: «Аудиенций с ним добивались олигархи, политики, военачальники. Гуляли небезосновательные слухи, что Александр Васильевич казнит и милует своей волей, и пары его слов на обрывке бумаги достаточно, чтобы одного наделить генеральским званием, а у другого — отнять банк или, например, нефтяную компанию».[58] Поэтому никак нельзя сказать, что, вступая в борьбу с Анатолием Чубайсом, Александр Васильевич переоценил свои силы. Нет, у Коржакова были все шансы стереть в порошок этого самоуверенного молодого реформатора.

Личный оператор Ельцина Александр Кузнецов свидетельствует: «В эти тревожные предвыборные дни, когда Коржаков входил к президенту, у последнего портилось настроение. Александр Васильевич не догадывался, что, показывая компрометирующую информацию, он играл с огнем. Он запамятовал о том, что существовало сильнейшее жизненное правило, сильнее даже правила президентского — дочь всегда ближе. Никогда отец не откажется от дочери, даже если она не права…»[59]

Рассказывая Ельцину о том, какие беспорядки царят в штабе, Коржаков был убедителен. Весьма убедителен. Перестарался, переоценил свои силы, излишне уверовал в собственную незаменимость. У президента после очередного доклада Коржакова уже не осталось сомнений, что Татьяна Дьяченко сама замарана в «грязных деньгах», прикрывает собой не просто избирательный штаб, а теневую экономическую структуру, которая делает капитал на выборах.

Только выводы из этой информации Ельцин сделал совсем не те, на какие рассчитывал Коржаков. Воистину — «дочь всегда ближе».

И драматическая развязка этого противостояния наступила 20 июня 1996 года.

Накануне, в 17 часов 20 минут на второй проходной Дома правительства старший лейтенант и майор милиции остановили членов избирательного штаба Бориса Ельцина — Евстафьева и Лисовского. Последний держал в руках большую коробку с надписью «ксерокс», перевязанную белой веревкой. Сотрудники милиции попросили предъявить разрешение на вынос находящихся в коробке предметов. Когда выяснилось, что подобных документов у Лисовского нет, милиционеры заставили открыть коробку, которая оказалась набита долларами.

Если Сергей Лисовский был человеком, известным не только в шоу-бизнесе, но и в политических кругах, то имя Аркадия Евстафьева мало кому было известно. Ранее он являлся пресс-секретарем Анатолия Чубайса в бытность его председателем Госкомимущества, затем работал заместителем председателя телекомпании ОРТ. Но широкой общественности его имя стало известно после скандала с коробкой из-под ксерокса. При попытке вынести деньги из Белого дома у Евстафьева, как свидетельствует Александр Коржаков, «отняли фальшивое удостоверение, выданное руководителем аппарата премьера. Евстафьев по этому документу имел право заходить в особо охраняемую правительственную зону, в которую не всегда имели доступ даже некоторые заместители Черномырдина. Именно поэтому активисты предвыборного штаба были уверены, что коробку с деньгами при таком удостоверении они вынесут беспрепятственно».[60]

До сих пор нет внятного ответа на вопрос: а кто, собственно был хозяином коробки, набитой долларами? Почему никто не заявил о пропаже?.. И в чем конкретно состояла вина людей, которые якобы вынесли пресловутую коробку из Белого дома? Примечательно, что Лисовского и Евстафьева не называли ворами, ничего не говорилось о том, что коробка украдена. Объяснить этот факт очень просто: «Несоответствие между требованием Закона о выборах, задававшим верхнюю планку расходов на избирательную кампанию, и реальными расходами всегда приводило к тому, что расчеты за проведение кампании в существенной части проводились “черным налом”. Это практиковали все, именно поэтому противоборствующие стороны не обвиняли в этом друг друга».[61] В коробке, которую нес Лисовский, был «черный нал» избирательной кампании. О том, что деньги будут вынесены из Белого дома, прекрасно знал Александр Коржаков. Александр Васильевич свидетельствует, что в рамках данного ему лично Борисом Ельциным поручения по проверке фактов расхищения средств избирательной кампании президента было проведено оперативное мероприятие в Доме правительства, а именно — в кабинете № 217, принадлежавшем заместителю министра финансов Герману Кузнецову. «В ночь с 18 на 19 июня, — рассказывает Коржаков, — сотрудники моей службы проникли в кабинет 217 и вскрыли сейф. Там они обнаружили полтора миллиона долларов. Никаких документов, объясняющих происхождение столь крупной суммы денег в личном сейфе заместителя министра, не было. Зато хранились “платежки”, показывающие, как денежки распылялись по иностранным банкам. Нужен был легальный повод для возбуждения уголовного дела. И повод этот представился на следующий же день. За деньгами в кабинет 217 пожаловали Евстафьев и Лисовский».[62]

Адвокат Лисовского Анатолий Кучерена говорит, что, по словам его подзащитного, «никакой коробки с долларами он из Белого дома не выносил. Когда он вместе с Евстафьевым выходил из Белого дома, к нему подошел неизвестный ему человек и со словами “это для вас” попытался вручить ему какую-то коробку. Не успел Лисовский понять, что же произошло, как его задержали… Процессуально факт изъятия коробки у Лисовского и Евстафьева вообще никак не оформлен — не было даже приглашено, как того требует УПК РСФСР, двух понятых».[63] Таким образом, указывает Кучерена, в истории с задержанием Лисовского и Евстафьева нет ни события, ни состава преступления. Журналист Леонид Млечин считал, что Коржаков «решил сделать предупредительный выстрел. Он вовсе не собирался устраивать публичный скандал. Он хотел получить в руки крупный козырь против Чубайса. Это была схватка за влияние на президента».[64] Коржаков действительно не собирался играть на публику. У предпринятой им и Михаилом Барсуковым акции устрашения были конкретные адресаты — Березовский и Чубайс.

О задержании Лисовского и Евстафьева Анатолий Чубайс узнал практически мгновенно. Для него и других членов ельцинского штаба это была тяжелая ночь. Они готовились к худшему. Они решили собраться в доме приемов «ЛогоВАЗа» и ждать, как Барсуков и Коржаков распорядятся добытым компроматом. На чью сторону встанет Борис Ельцин, не знал никто. А Борис Николаевич тем временем спокойно спал, не зная, какая ожесточенная битва развернулась вокруг него. Позднее Александр Коржаков пошутит, что собравшиеся в доме приемов «ЛогоВАЗа» всю ночь занимались «мастурбацией» — возбуждали себя и друг друга… Впоследствии члены ельцинского штаба стали рассказывать о том, как Коржаков их обложил со всех сторон и даже выставил снайперов на крыше соседних зданий. Но даже Анатолий Чубайс вынужден был признать: «Я лично снайперов не видел. Хотя разговоры об этом были».[65]

Поздним вечером до Михаила Барсукова дозвонилась Татьяна Дьяченко, которая прокричала в трубку:

— Немедленно отпустите Евстафьева и Лисовского! Это лучшие люди, их задержание означает провал выборов. Что вы делаете?

Позвонила Татьяна Борисовна и Коржакову. «Пока она кричала, я заметил, что голос из трубки доносится с некоторым опозданием. Словно эхо. Я спросил Таню:

— Кто находится с тобой рядом?

Она тут же притихла:

— Не скажу.

А я уже отчетливо слышу, как кто-то нашептывает ей в ухо, что она должна мне сказать. Раз восемь я спросил ее жестким голосом:

— Кто с тобой рядом? Если не ответишь, я тебе ничего не скажу.

Татьяна сдалась:

— Это Березовский».[66]

В ночь с 19 на 20 июня в 1 час 20 минут в эфир вышел, прервав программу «Кафе “Обломов”», экстренный выпуск новостей канала НТВ, в котором Евгений Киселев сообщил, что «около 18 часов по московскому времени была предпринята акция, которая является первым шагом в осуществлении сценария по отмене второго тура президентских выборов. По распоряжению руководителя ФСБ генерала Михаила Барсукова и руководителя службы безопасности президента генерала Александра Коржакова были задержаны ключевые фигуры кампании по переизбранию Бориса Ельцина на второй срок — Сергей Лисовский и Аркадий Евстафьев». По сути, это заявление могло навести зрителя только на одну мысль — о государственном перевороте!

Заключившие тактический союз заклятые враги Борис Березовский и Владимир Гусинский, встретившись в своеобразном «антикоржаковском штабе» — доме приемов «ЛогоВАЗа», отдали поручение своим подконтрольным телеканалам готовить интервью с секретарем Совета безопасности Александром Лебедем. Поздней ночью съемочные группы приехали в Совбез. Генерал Лебедь (как обычно, угрюмый, немногословный, с тяжелым взглядом и замедленной, как у контуженного солдата, речью) сказал, что в России была предпринята попытка переворота и заверил, что «любой мятеж будет подавлен, и подавлен предельно жестоко», а «тот, кто хочет ввергнуть страну в пучину кровавого хаоса, не заслуживает ни малейшей жалости». Лебедь также подчеркнул, что проводит расследование случившегося и о результатах доложит Ельцину. Страсти продолжали нагнетаться, и у россиян могло возникнуть впечатление, будто страна оказалась на грани гражданской войны. Отсутствие четкой информации, обилие громких слов и панический тон выступлений только лишь наэлектризовали общество. Между тем, гражданской войной и не пахло. Шла борьба двух приближенных к Ельцину группировок — «силовиков» и «реформаторов».

Евгений Киселев так вспоминал те тревожные часы, когда в здании «ЛогоВАЗа» сидели члены ельцинского штаба: «Все были очень напуганы. Не то чтобы люди дрожали, — никто не сказал об этом открыто, никто не признался, — но я чувствовал, что некоторые из людей, собравшихся в особняке “ЛогоВАЗа”, боялись уйти. Каждый из них думал: “Меня могут арестовать”».[67] Всех воодушевляло присутствие Татьяны Дьяченко. Казалось, что пока здесь дочь президента, силового варианта развития событий можно не опасаться.

Министр внутренних дел Анатолий Куликов подчеркивает, что «при задержании Лисовского и Евстафьева ничего противозаконного не произошло. Получив оперативную информацию о выносе крупной суммы долларов из Белого дома, спецслужбы, контролируемые Александром Коржаковым, реализовали ее в полном соответствии с законом об оперативной деятельности. Офицер милиции, несший дежурство на проходной, остановил сотрудников предвыборного штаба, надо думать, совершенно не случайно. Появившиеся представители “коржаковской” спецслужбы произвели досмотр коробки и обнаружили деньги. О том, что в этой комбинации офицер милиции, кажется, капитан по званию, играл второстепенную роль — можно было понять по отсутствию даже признаков доклада дежурному МВД и мне, министру. Но это и понятно. Какими бы законными по формальным признакам ни являлись действия спецслужбы, истинной их причиной была все-таки политика. Вернее, яростная и очень рискованная борьба за власть в Кремле».[68]

Утром к Ельцину пришли Черномырдин и Чубайс, которые «принялись убеждать президента, что никаких хищений нет и в помине. “Силовики” его просто подставляют, ибо хотят сорвать выборы. Деньги в коробке — не ворованные, а вполне законные, предназначались для оплаты артистов, выступавших в туре “Голосуй или проиграешь”. Премьер особенно упирал на то, что “копали” явно под него.

— Они перешли все границы дозволенного, — восклицал он.

Вопрос визитеры поставили ребром: или мы, или они.

Ельцин выбрал “реформаторов”», — заключает Валерий Стрелецкий.[69]

Министр внутренних дел Анатолий Куликов вспоминает, как на собравшемся в 11 часов утра 20 июня Совете безопасности он задал прямой вопрос Коржакову и директору ФСБ Барсукову:

— Кто-нибудь объяснит мне, что же все-таки произошло?

Коржаков, сделав удивленное лицо, ответил:

— А ты что, не знаешь? Вчера твои милиционеры задержали Лисовского.

— Саша, ты брось этим заниматься — «твои милиционеры»! — усмехнулся Куликов. — Те милиционеры, заставь их задержать — хрен кого задерживают. Тоже мне, нашли храбрецов…

Их беседу прервало появление Ельцина. Президент был вне себя от ярости. Таким возбужденным его не видели давно. Он поднял с места директора ФСБ Барсукова и принялся его грубо отчитывать.

— Вы превысили свои полномочия, — сбивчиво и гневно говорил президент. — Вы лезете куда вас не просят. Я вас отстраняю от участия в работе штаба по выборам президента.

Ближе к обеду Борис Ельцин принял окончательное решение об отставке Коржакова и Барсукова. В лице Александра Васильевича он потерял одного из самых верных и проверенных людей, сопровождавших его на самых важных этапах восхождения на вершины власти. «Силовики» проиграли.

«Многие сотрудники службы обвинили самого Коржакова в собственной отставке, — рассказывает Александр Кузнецов. — Срывать зло или играть в принципиального правдолюба в такой напряженный момент нельзя было ни в коем случае».[70] Оказалось, что добытый Коржаковым компромат «закапывал» его самого. Борис Ельцин впоследствии написал в мемуарах о своих размышлениях того предвыборного времени: «Я понял, что Коржаков окончательно присвоил себе функции и прокуратуры, и суда, и вообще всех правоохранительных органов».[71]

Когда в офисе «Медиа-Моста» узнали, что Коржаков отправлен в отставку, Владимир Гусинский велел принести шампанского и с чувством сказал: «Только Чубайс мог это сделать. Это же будущий президент».[72]

Одержав победу над врагами, «будущий президент» Чубайс дал пресс-конференцию в гостинице «Редиссон-Славянская», где, не моргнув глазом, заявил, что в случившемся виноват КГБ. «Я твердо убежден, — вещал Чубайс, — что так называемая коробка с деньгами — одна из традиционных провокаций в стиле КГБ советского периода… Нам хорошо известно, как иностранную валюту, деньги подбрасывали российским диссидентам, и не только им».[73]

А 3 июля 1996 года во втором туре президентских выборов победу одержал Борис Николаевич Ельцин, за которого, по официальным данным, проголосовало более сорока миллионов россиян.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.