059

Пиррова победа Ельцина, «еще поглядим, чья возьмет». Бизнес должен вложиться в политику. Выборы среди трупов. Бегство демократов в Администрацию Президента. Заявка Ельцина на первую роль и бойня 4 октября. Оспорить термин «толпа» как негативный. История творит Событие и потом его редактирует. Ельцин воскресил страх.

Михаил Гефтер: Когда не продуман выход из ситуации, на первый план выдвигается «кто кого». Кто возьмет верх после октябрьских убийств? Перед Ельциным ряд проблем, которые завтра решат его будущее. В некотором смысле это пиррова победа. Теперь перед населением он единственный ответчик. Сегодня он как будто все может. Но, во-первых, не все, и ему не на кого сваливать. А завтра мы еще поглядим, чья возьмет.

Важный момент 4 октября как События – перерождение и падение демократов. Они отдали Верховный Совет в руки правому крылу, вот пусть они и ответят за это. Я бы на их месте ушел из политической жизни. Почему Верховный Совет стал голосовать прохасбулатовски, откуда взялось это большинство? От перехода либералов на службу. Перекупка депутатов с раздачей должностей в Администрации Президента. А что такое Администрация Президента? Три тысячи негодяев, и каждый думает только о своем будущем.

Все сплетено в один узел – безвластие, всевластие и провокации разного рода. Возникает класс новых парий рыночной страны. И демократы, с поразительным интеллигентским снобизмом «нужных людей», оказались неспособны предложить альтернативу. Ни экономическую, ни политическую, ни внешнеполитическую. Ни по одному из вопросов!

Но самое безобразное – эти скоропалительные выборы в декабре! Я Ельцину прямо сказал: знаете ли, в России люди с похорон идут на поминки, и это человечно. Когда еще не опознаны трупы, скакать галопом на выборы – такое надо придумать! По-настоящему все эти люди должны уйти. Говорят про самороспуск советов, но я бы предложил так называемым «демократическим партиям» самораспуститься первыми.

Но что сейчас? Надо быть сумасшедшим, чтобы ставить вопрос «что делать», пока убивают людей. Нужно прекратить убийство людей!

До последнего времени я верил, что процесс в регионах даст ростки нового демократизма – естественного строительства России снизу. Процесс шел, но оборван расстрелами. Та сторона хотела единую неделимую, и Ельцин хочет единую неделимую. Его последнее выступление очень свирепо.

Переход от неясности к убийству оказывается минимальным. Это страшно.

Какое количество людей 4 октября всего лишь наблюдали! Другие убивали наблюдателей и, как в цирке гладиаторов, ждали, какая власть какую перебьет. А интеллигенты хором призывали Ельцина применить силу!

Глеб Павловский: Все свелось к теме силы и сильных людей. Все мы импровизируем, Ельцин тоже. Он делал нечто другое, чем то, что хотел. Если это импровизация, то импровизация, выдающая уровень понимания ситуации. Ведущая к кровавым последствиям.

Когда все обратилось в ноль, включая демократию, но остались «демократы» – на кого было ориентироваться, раз те представляют собой отрицательную величину? Только на силу, берущую верх.

У Ельцина огромная сила. Президент своим указом может что угодно ввести, на другой день отменить и снова ввести. Если это называется политической системой, называйте!

Но не употребляйте слово «демократия». С другой стороны, роль человека, говорящего этому «нет», парадоксально выросла. Нам сейчас очень скверно, но возник эмбрион демократизации без вранья. Это могут быть правозащитники, могут быть просто активные граждане. Важный момент – интеллектуальный потенциал страны и то, как мы его политически применим. Теперь для России не опасно освободиться от Ельцина.

Есть силы, которые начнут выходить на первые места. Бизнес хочет играть политическую роль, в его руках огромные деньги. Спекулятивным образом нажитые, но огромные деньги. Которые они не будут вкладывать в России. Надо каким-то образом повернуть дело так, чтобы они вкладывали их в политику.

Помнишь, в мае 1989 года на митинге в Лужниках я крикнул в толпу: «Мы стали другими!» Сказал и забыл. Там Вольфганг Айхведе¹ сидели с Тиньковым и слушали мое выступление. Это было давно, мы становились другими и опять все забывали. Теперь Октябрь 1993-го – мы с тобой опять стали другими, да?

Мы уже несколько раз становились другими. Раньше я позволял себе думать, что все, что мы обсуждаем, влияет не дальше нашего круга друзей. Но в эти дни БТР отдельный человек стал что-то значить. И ты один из тех, кто стал что-то значить.

Особенность России – что изменение поведения сопровождается забыванием всего, что делал вчера. Политику ты просто ничего не напомнишь, он искренне отрицает все, что было. Никто не требует преемственности. Поэтому возможно обращение «ДемРоссии» к Президенту, где первым пунктом – нет, Президент должен запретить бывшим коммунистам занимать какие-либо посты. Это хотят сделать указом Президента Ельцина, бывшего коммуниста!

Я хочу осмыслить гигантскую роль, которую сыграла в бойне заявка Ельцина на первую роль. Заявка исходила только от него одного.

Второе, я хочу оспорить употребляемый термин толпа как заведомо негативный. Мол, раз толпа, дело плохо, уже почти улика преступных намерений. Что значит толпа в формировании событий? Как менялся замысел и поведение действующих лиц? Событие – не описание того, что случилось, а то, что формируется. И после к себе относится как к Событию. Формируется, а потом формирует. Вообще, история не состоит из событий – она творит события, а после их редактирует. И если говорить правду, из этих двух моментов вся история состоит. Мне это очевидно.

Но каким образом человек, будто бы не имеющий для этого данных, всех нас повязал собой? Сейчас Ельцин идет дальше, чем 21 сентября. Он хочет распустить одновременно все советы и не хочет считаться с Советом Федерации. Спрашивается, с кем он далее будет считаться? С кем? Ельцин воскресил страх. Психологически верный, но подлый расчет. Состояние страха, когда люди боятся выйти на улицы. Кто теперь посмеет ему возражать?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.