054
054
Пузырь оппозиции и хамство демократов. Демократическая избирательность обсуждений, «серые зоны». Дырчатый мозг и осциллирующее сознание ? Мы неверно мыслим и пытаемся «кого-то убить, чтобы прояснить себе ситуацию». Запретить себе фобию, заменив рефлексией несовместимости.
Глеб Павловский: Пузырь оппозиции пять лет накачивали хамством победителей. То есть победы не было, да и битвы никакой не было, но демократы торжествовали. Раз у нас в руках пресса, которую подарил Горбачев, то чужих мы просто не пустим. Кто она такая, Нина Андреева? За нами генеральный секретарь и Президент, а вы кто и что можете? Ничего. Нарастал гром априорных триумфов. Нам все можно говорить, а вам нас выругать негде. Противника используют как объект оскорбительных пародий Димы Быкова в «Собеседнике»23. Добавочного примера того, какие мы тут умные и передовые.
Выборочное топтание конкурента, сладострастное торжество нарастало. Помнишь, «Мусорный ветер» Платонова24? Бессильный аппаратчик, в то же время контролирует всю страну, прессу, и та ему поет дифирамбы. Бессильная система, на которую хам из «Огонька» орет в мегафон – и та ничего не может сделать, повязанная на генсека-бездельника.
Все это дошло до кульминации, став быстро слипаться – коммунисты с националистами, демороссы с фашистами. Все, чему не дали права голоса, теперь требовало доли в решениях. А с другой стороны, никто ничего ни с кем не обсуждал. Вы обязаны помалкивать, а мы говорим все, что взбредет в голову.
Михаил Гефтер: А Мигранян повышает нам планку авторитета.
Да, и всем командует генеральный секретарь, который не контролирует ничего. Вот процесс демократизации в Кащенко. Создаются игровые кружки внутри охраняемого гласностью периметра, где каждый несет свое, но внутри зоны, которую не видят. Демократия отвернулась от реальности. Люди избирательно и активно не видят иного – иного не дано! Они не видят перерождение реальности, воображая себя ее господами. Формируется сеть необсуждаемых зон. Дальше эти «серые зоны», продолжая избегать дебатов, стали драться на кулачки. И все опрокинулось в политику.
Интеллект явил результаты. И Сараскина, подняв палец, вещает: «А ведь еще Иоанн Кронштадский вас предупреждал!»
Осциллирующее сознание, которое на пятнадцать минут очнется, а в следующие три месяца его нет. Потом опять просыпается, но не помнит, что делало в предыдущие месяцы. Оно пропускает целые куски собственного существования. Возник дырчатый мозг, откуда, что ни закладывай, все вытечет. «Русская идея» – фекалия этого мозга, и не единственная.
С одной стороны, Марк Захаров рычит городовым, что вы «красная чума», и не дает права голоса. С другой стороны, каждый помнит, как был гражданином великой державы. Достаточно было этим двум вещам соединиться, и – ба-бах!
Добавь сюда, что в течение пяти лет гражданин мог все, и ничего не делал. Ничего не делая, читал «Огонек» и злился. Потому что якобы все должны были сделать за него другие, то Горбачев, то Ельцин. Это психиатрия непростая, она не сводится к проблеме антисемитизма. Какой тут антисемитизм!
Абсолютно. Тот редкий случай, когда русский царь не опасен евреям.
Ельцин – как мой любимый герой Ганечка Достоевского25, которого характеризуют словами «непрерывно раздавливаемое тщеславие». Оно дает выплески в любую сторону, непрерывно порождая детей-уродцев.
Вижу, мы с тобой движемся в общую сторону, идя от разных. Я было отключился на программу для Явлинского. Теперь – давай! Не запугивая себя тем, что мы якобы все потеряли, ничего не имеем и ушли в тень социальной жизни. Все не так. Нам плохо оттого, что мы неправильно мыслим. И этим себя запугивая, мы пытаемся кого-то поймать и убить. Убить, чтобы прояснить себе ситуацию!
Давайте действовать более или менее правильно, хотя теперь это уже непросто. Но есть советское наследство, и есть все, что сотворено с ним за эти годы, и то, что не сотворено. Есть мир и все, что происходит в мире. Надо запретить себе фобии, и там, где у тебя фобия, в этом месте утвердить несовпадение. Больше даже – несовместимость! Несовместимость запрячь в работу власти и оппозиции.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.