3.2. Сетевое общество

3.2. Сетевое общество

Считается, что в развитых странах с высокой долей сектора нематериального производства и услуг сложилось постиндустриальное, информационное общество. Но классик изучения информационного общества Мануэль Кастельс несколько лет назад признал эту модель исчерпанной — теперь на смену ей уже пришло сетевое общество.

Горизонтальные, сетевые структуры самоорганизации людей существовали всегда, и действовали на уровне частной и бытовой жизни. Однако координировать и быстро управлять ресурсами, необходимыми для решения масштабных задач было под силу лишь несетевым, жестким вертикальным структурам с четким управлением. Ключевое отличие сегодняшней ситуации в том, что благодаря цифровым сетевым технологиям сетевые структуры впервые «способны в одно и то же время быть гибкими и адаптивными благодаря своей способности децентрализованных действий сети автономных ячеек, и при этом оставаться способными координировать всю эту децентрализованную активность в соответствии с общей целью принимаемых решений».

Как показала практика, сетевое общество — это гиперсоциальное общество, а не общество изоляции. Напротив, благодаря интернет-коммуникациям возросла социальная активность, а активные интернет-пользователи также являются и социально активными в реальной жизни, Интернет только помогает им еще больше общаться в «реале». Однако в отличие от коллективизма иерархических режимов прошлого, нынешняя «гиперсоциальность» — это, в терминологии Кастельса, «сетевой индивидуализм». То есть система, когда частный индивид сам выбирает, к какой именно сетевой структуре, на сколько и в какой форме он готов присоединиться.

Сегодня сетевые структуры противостоят классическому суверенному национальному государству с двух направлений — как «снизу» в виде различных формальных и неформальных сообществ и НПО, так и «сверху» — в виде «надгосударственных» сетевых структур. Структуры национального государства на разных уровнях все чаще включены в различные горизонтальные сетевые сообщества — начиная от региональных объединений типа ЕС, G8, большей или меньшей интеграции в разнообразные другие международные структуры и заканчивая процессами децентрализации в форме отдания все большей самостоятельности региональным и муниципальным властям. Надо отметить, что в случае международных структур их децентрализация и горизонтальность — скорее миф, обращенный вовне и призванный маскировать то обстоятельство, что в реальности они используют внутри себя вполне иерархические методы управления.

Тем не менее, национальные государства, будучи на разных уровнях уже включены в сетевые структуры и подвержены их влиянию, еще не утратили суверенитет, а потому другим игрокам и необходимы технологии информационной войны для преодоления защит, создаваемых этим суверенитетом.