2.4. «Хуже будет примерно полгода…»: почему не нашли «рельсов» для Ельцина?
2.4. «Хуже будет примерно полгода…»: почему не нашли «рельсов» для Ельцина?
Идем без тропы, нехоженой тайгой.
Ельцин о ходе реформ весной 1992 года
Во всем виноват Чубайс.
Ельцин о Чубайсе в начале 1996 года
«.. Период движения мелкими шагами завершен. Поле для реформ разминировано. Нужен крупный реформаторский прорыв. У нас есть уникальная возможность за несколько месяцев стабилизировать экономическое положение и начать процесс оздоровления. Мы отстояли политическую свободу, теперь нам надо дать экономическую, снять все преграды на пути свободы предприятий, предпринимательства, дать людям возможность работать и получать столько, сколько они зарабатывают, сбросить бюрократический пресс.
Если пойдем по этому пути сегодня, реальные результаты получим к осени 1992 года. Если не используем реальный шанс переломить неблагоприятный ход событий, обречем себя на нищету, а государство с многовековой историей — на крах.
Я призываю всех граждан России понять — разовый переход к рыночным ценам — тяжелая, вынужденная, но необходимая мера. Таким путем прошли многие государства. Хуже будет примерно полгода, затем — снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами. А к осени 1992 года, как я обещал перед выборами, — стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей.
Либерализация цен будет сопровождаться мерами по социальной защите населения. Сейчас идет подготовка указов о реформировании пенсионной системы частного социального страхования. Наши возможности таковы, что мы будем помогать прежде всего наиболее нуждающимся социальным группам. Поэтому сейчас рассчитывается прожиточный минимум, исходя из реального темпа инфляции с поправкой на региональные условия.
Буду откровенным: нам придется нелегко.
В этой ситуации я, как глава исполнительной власти России, осуществляющий в соответствии с Конституцией руководство деятельностью Советов Министров, на этот ответственный, тяжелый период готов непосредственно возглавить правительство. Обязуюсь перед своим народом сформировать кабинет реформ и рассчитываю на понимание и поддержку депутатов, каждого россиянина», — заявлял президент России.[60]
Что же собой представляла «программа реформ», или, если ее можно так назвать, «план Ельцина»? Как долго должна была продолжаться реформа экономических отношений? Какие результаты прогнозировались? Что было обещано россиянам, которые значительным большинством 12 июня 1991 года сделали первым президентом РСФСР Бориса Николаевича Ельцина?
Не будет большим преувеличением утверждать, что результаты реформирования «по Ельцину, Бурбулису, Гайдару и Черномырдину» получили самые разные, порой противоположные оценки. Возможно, не все участники дискуссии согласятся, но неведомое российскому населению слово дефолт в августе 1998 года подвело итог первому этапу российских рыночных реформ. В переводе на русский язык термин дефолт означает, что российская власть под руководством Б. Н. Ельцина признала свою полную несостоятельность, неспособность выполнять взятые на себя обязательства. Дефолт — это государственное банкротство, очередной обман по отношению к населению.
Стоит привести некоторые характеристики и оценочные суждения из публичных выступлений, различных документов, научных монографий и учебных пособий.
«По сравнению с трансформационным спадом 1990-х годов советский застой 1970-1980-х выглядит как невинная детская шалость в сравнении с великим злодейством. С 1989-го по 1998 год ВВП упал на 45 %. Продолжительность жизни с 1987-го по 1994 год сократилась аж на шесть лет. Доходное неравенство, судя по коэффициенту Джини, чуть ли не удвоилось (а по децильному коэффициенту — более чем удвоилось), имущественное неравенство выросло еще больше. Преступность, уровень убийств, самоубийств, травматизма увеличились в разы, а качество здоровья населения сильно понизилось. запас макроэкономической прочности советской экономики был быстро и бестолково разбазарен в конце 80-х — начале 90-х, так что „хирургии под наркозом“ не получилось», — пишет автор одного из популярных изданий.[61]
Автору уже приходилось в своих учебных пособиях по отечественной истории характеризовать ельцинский этап российских реформ. Можно было бы просто воспроизвести соответствующие фрагменты. Но появляющиеся новые материалы органично дополняют то, что уже было написано несколько лет назад.
В течение 1992–1998 годов в стране происходила грандиозная перестройка отношений собственности. Перераспределение собственности происходило под лозунгом «реформ», под которыми подразумевалось скорейшее утверждение рыночных отношений в стране. Б. Н. Ельцин в ноябре 1991 года сам возглавил правительство, составленное из молодых политиков, сторонников радикальных экономических реформ (E. Т. Гайдар, А. Н. Шохин, А. Б. Чубайс, А. И. Нечаев и др.).
Все началось с того, что в январе 1992 года было единовременно разморожено большинство цен, провозглашен принцип свободной торговли. Были сняты ограничения на доходы. Была заявлена жесткая кредитно-денежная политика, что означало отказ предприятиям государственного сектора и коллективным хозяйствам на селе в государственных субсидиях, «дешевых деньгах». Предполагалось, что благодаря приватизации государственной собственности «ничья собственность», неэффективная собственность обретет своего хозяина, что быстро даст положительные результаты. «Нам не нужны десятки миллионеров, нам нужны десятки миллионов собственников», — обозначал Ельцин главную цель предстоящей приватизации.
В реальной жизни вместо пятикратного предполагаемого увеличения цен они выросли за 1992 год, первый год «реформ», более чем в 60 раз — оптовые ив 23 раза — розничные.
По некоторым подсчетам, увеличение цен произошло в 100–150 раз при росте зарплаты в 10–15 раз. К 1996 году цены выросли в 10 тыс раз. Сбережения населения, в том числе вклады в
Сберегательном банке, моментально обесценились и фактически пропали, были изъяты у населения. В годы перестройки 1985–1991 годов спираль инфляции раскручивалась постепенно. Рост денежной массы происходил более высокими темпами, чем рост производительности труда и производства продукции, которая могла бы быть приобретена на выпущенные деньги. Экономисты сокрушались по поводу «горячих денег», которые «жгли ляжку» (вспомним кинофильм «Калина красная») некоторой части населения. Молодые реформаторы просто «сожгли» эти «горячие деньги». Многие потеряли свои сбережения в одночасье, так как рост цен был стремительным, а никакого индексирующего механизма предусмотрено не было.
Самому автору в этот проклятый период, с июля 1991 года по июль 1992 года потерять ничего не довелось, так как имевшиеся, в основном текущие доходы ушли на похороны четырех ближайших родственников и свадьбу сына. Впоследствии, в откровенных беседах с жителями севера Тюменской области (Новый Уренгой, Надым, Ноябрьск, Югорск и другие известные нефтегазовые города) автору приходилось слышать о сгоревших на сберегательных книжках суммах, от 10 до 25 тыс. руб. Как говаривал достопочтенный Анатолий Борисович, 10 тыс. руб. — это две «Волги». Действительно, в конце 1991 года номинальная стоимость автомобиля Газ-24 составляла около 5 тыс. руб. Но сколько и кому досталось «Волг» по цене в 5 тыс. руб. — мы вряд ли когда-нибудь узнаем. У основной массы населения деньги просто испарились. Можно вспомнить о «порче денег» при Алексее Михайловиче, что вызвало «медный бунт» 1662 года. Полностью сменились деньги за время Гражданской войны 1918–1920 годов. Немало резких слов было сказано о денежных реформах Сталина (рестрикция денежной массы в декабре 1947 года), Хрущева (в 1962 году «по просьбам трудящихся»), а также Павлова (январь 1991 года). Чем демократическо-рыночный обман отличается от царского, императорского или советского? Ничем! Народ в очередной раз оставляют в дураках!
Народ, оставшийся без денег, рассчитывал на то, что «продолжение банкета» принесет что-нибудь сладенькое. Ведь каждому сам Борис Николаевич обещал кусочек от общего «пирога», от общенародной и как бы бесхозной, плохо используемой социалистической собственности. Многие систематически подворовывали из этой собственности, действуя по известному принципу — «если от многого взять немножко, то получится не воровство, а дележка». Ленин в свое время дал народу «порезвиться» и даже «оторваться» в период так называемого «черного передела». Борису Николаевичу верили не меньше, чем Ленину. В 1918–1920 годах грабили награбленное, экспроприировали экспроприаторов, а теперь предстояло разделить по справедливости свое, родное. С помощью приватизации Борис Николаевич обещал сделать всех собственниками, создать «средний класс», как в Европе.
Собственно «номенклатурная приватизация» началась уже в 1987–1988 годах. «Более пристальный взгляд на то, что стоит за получившими у нас права гражданства терминами „номенклатурная приватизация“, „номенклатурный капитализм“, приближает нас к самому ядру подспудных процессов, определяющих суть происходящего. Номенклатурная приватизация развивалась по классическому при „азиатском способе производства“ сценарию: приватизация как тихое разграбление сатрапами своих сатрапий. Принципиальные черты оставались те же: келейная паразитическая приватизация без включения рыночных механизмов и смены юридических форм собственности. Реально по способам распоряжения собственностью, извлечения доходов и т. д. номенклатурой была приватизирована практически вся сфера хозяйства».[62]
Грандиозным обманом для подавляющего большинства населения стала ваучерная приватизация. Полученные каждым гражданином приватизационные чеки (ваучеры) номинальной стоимостью 10 тыс. руб. преподносились как денежный эквивалент доли гражданина в национальном богатстве, подлежащем справедливому перераспределению. Предполагалось, что граждане обменяют свои ваучеры на акции приватизируемых предприятий и различных инвестиционных фондов. В конце 1991 года, когда определялась стоимость ваучера, 10 тыс. руб. представляли собой внушительную сумму. К осени 1992 года произошло обесценение денег, но ни о каком перерасчете стоимости ваучеров никто и не вспомнил. Осенью 1992 года, когда началась выдача ваучеров (всего было выдано 146 млн чеков), на 10 тыс. руб. можно было купить 5 бутылок водки. В июне 1994 года, когда сроки для вложения ваучеров закончились, за 10 тыс. руб. можно было купить 3 бутылки водки.
Абсолютное большинство вкладчиков ваучеров (за исключением немногих держателей привилегированных акций) не получило никаких процентов, а компании и инвестиционные фонды в большинстве своем лопнули как мыльные пузыри. Реальную пользу от «ваучеризации всей страны» получили некоторые категории предпринимателей, частные банки и криминальные группы, которые скупили ваучеры у населения за бесценок, а затем по номинальной стоимости ваучеров и благодаря многократно заниженной стоимости приватизируемых объектов стали их собственниками.
Государственная дума в своем постановлении № 378-1 от 9 декабря 1994 года признала итоги первого (чекового) этапа приватизации неудовлетворительными. Во втором пункте постановления в качестве первоочередной задачи отмечено: «Считать необходимым проведение существенной корректировки политики приватизации, поскольку итоги первого ее этапа не соответствуют основным целям социально-экономических реформ».
Московская областная дума в решении от 2 ноября 1994 года отметила, что в «программу приватизации заложена ошибочная концепция», что «большинство населения отстраняется от приватизации, доступ к ней получает только небольшая часть общества, сумевшая накопить достаточно крупные капиталы».
Наиболее резким по форме и содержанию было Заявление фракции ЛДПР «Итоги приватизации в 1992–1994 годах в Российской Федерации». В частности, было отмечено, что «ни одна из основных экономических целей приватизации, сформулированных в указах президента № 34-1 от 29 декабря 1991 года и № 66 от 29 января 1992 года, не достигнута».
Люди, инициировавшие и проводившие приватизацию, то есть Б. Н. Ельцин и его ближайшее окружение, не слишком обременяли себя отчетом перед обществом по поводу того, что планировалось, было обещано населению страны и получилось в действительности. Это не означает, что такие итоги не подводились вообще. Будет не лишним пересказать основные выводы, сделанные в «Записке заместителя Председателя Правительства РФ, председателя Госкомимущества В. П. Полеванова на имя Председателя Правительства Российской
Федерации В. С. Черномырдина», опубликованные 25 января 1995 года в газете «Правда»[63]. Это, как ни крути, важнейший и конкретный документ, характеризующий реализацию «плана Ельцина — Гайдара — Чубайса». Ввиду значимости текста, воспроизведем полностью ту его часть, где характеризуется выполнение семи главных целей приватизации.
«1. Формирование слоя частных собственников, содействующих созданию социально ориентированной рыночной экономики.
Количественные достижения приватизации несомненны. Около 60 процентов предприятий стали негосударственными, порядка 40 млн человек — акционерами; в 20 субъектах Федерации приватизация прошла практически полностью.
Быстрый передел собственности преследовал в первую очередь не экономические, а политические цели. Акционеры не стали и не могли стать эффективными собственниками.
Собственность на акции экономически реализуется тремя путями:
а) участием в управлении акционерным обществом;
б) получением дивидендов;
в) продажей акций.
Участие в управлении акционерным обществом для рядовых держателей акций невозможно, так как для управления АО необходим если не контрольный, то крупный (более 10 процентов) пакет акций. Наблюдающаяся сейчас концентрация собственности путем скупки акций администрациями предприятий, теневиками и подобными структурами делает управление АО для основной массы работающих нереальным.
Получение дивидендов в условиях продолжающегося экономического кризиса, неплатежей, убыточности предприятий также сомнительна. Не более 5-10 процентов предприятий работают прибыльно, и только такое количество акционеров может рассчитывать на прибыль. Аналогичная ситуация сложилась и для акционеров ЧИФов. Лишь 136 чековых инвестиционных фондов из 646 по итогам деятельности во втором квартале 1994 года начислили дивиденды своим акционерам в размере от 50–70 до 100 процентов.
Продажа акций выше номинала в обстановке экономического спада для подавляющего большинства акционеров невозможна.
Следовательно, слой массовых собственников существует формально. На деле распоряжается и эффективно владеет собственностью незначительная часть населения.
2. Повышение эффективности деятельности предприятий путем их приватизации.
И приватизированные, и государственные предприятия работают малоэффективно, так как сама по себе смена формы собственности не обеспечивает повышение эффективности производства. Повышение эффективности возможно за счет смены устаревшего оборудования на новое, применения более прогрессивных технологий, углубленных маркетинговых исследований, улучшение управления. Все эти процессы являются длительными по времени, требующими к тому же громадных дополнительных инвестиций.
3. Социальная защита населения и развитие объектов социальной инфраструктуры за счет средств, поступивших от приватизации.
Реализованная модель приватизации дала за два года в бюджеты всех уровней лишь 1 трлн руб. доходов, что в два раза меньше, чем доходы Венгрии от приватизации. Третья цель приватизации не реализована полностью.
4. Финансовое положение России не стабилизировалось. За 10 месяцев 1994 года консолидированный бюджет РФ исполнен по доходам в сумме 124,7 трлн руб., по расходам -167,8 трлн руб. Дефицит консолидированного бюджета составил 47,7 трлн руб., или 10 % к ВВП. За аналогичный период 1993 года дефицит бюджета к ВВП составлял 9,8 %. Структура федерального бюджета в 1994 году ухудшилась более значительно, чем консолидированного. Дефицит федерального бюджета за 10 месяцев 1994 года равнялся 49,8 трлн руб., или 10,7 % к ВВП, в то время как в 1993 году он составлял 6,4 %.
5. Создание конкурентной среды и содействие демонополизации народного хозяйства.
Цель не достигнута, так как технологически отсталое производство на большинстве предприятий не в состоянии конкурировать с более развитым западным производством.
Во многом из-за этого выпуск продукции в целом по машиностроительному комплексу уменьшился в 1994 году на 45 %, более чем наполовину потерян рынок товаров народного потребления. Стремление к демонополизации любой ценой во многом разрушило агропромышленный комплекс, разорвало технологические линии и межхозяйственные связи, что особенно сказалось на лесной промышленности и металлургии.
6. Привлечение иностранных инвестиций.
По данным Госкомстата РФ, объем иностранных инвестиций резко сократился с 2921 млн долларов США в 1993 году до 768 млн долларов за 9 месяцев 1994 года. Причем валютные инвестиции в основном направляются в добывающие отрасли промышленности. Так, в январе-сентябре 1994 года по сравнению с соответствующим периодом прошлого года почти в 2,5 раза возросла доля валютных инвестиций в топливно-энергетические отрасли — с 25 до 63 % при одновременном резком снижении их в машиностроение — с 17 до 3 % и строительство — с 11 до 4 %.
7. Создание условий и организационных структур для расширения масштаба приватизации в 1993–1994 годах.
Система органов Государственного комитета по управлению государственным имуществом и Российского фонда федерального имущества, Федерального агентства по банкротству, чековых инвестиционных фондов создана по всей стране.
Седьмая цель программы приватизации выполнена полностью.
Таким образом из семи целей приватизации полностью реализована седьмая, частично первая и практически провалены пять».[64]
В данном документе были охарактеризованы отрицательные последствия первого этапа приватизации.
Во-первых, рост преступности, связанной с приватизацией. Наиболее типичными преступлениями стали взятки, криминализация на рынке жилья, скупка акций наиболее рентабельных отраслей народного хозяйства различными иностранными компаниями и фирмами с нарушением законодательства.
Во-вторых, подрыв национальной безопасности, которая значительно ослабла. В документе утверждалось: «Анализ ситуации, складывающейся на рынке ценных бумаг оборонных отраслей промышленности, показывает, что форма приобретения иностранными фирмами российской собственности через посредников носит скрытый характер интервенции иностранного капитала с целью подрыва обороноспособности и экономики страны.
Кроме того, представителями инофирм выдвигаются требования, что условиями для вложения в российскую экономику иностранных инвестиций должны быть не только стабилизация социально-политической обстановки в стране и приведение внутреннего российского экономического законодательства в соответствие с международными нормами, но и предоставление иностранным инвесторам достоверной и полной информации о складывающейся общественно-политической ситуации в России, а также о сведениях, раскрывающих экономическое, технологическое, финансовое состояние предполагаемого объекта инвестирования. При этом передача иностранцам такой информации не предполагает получения каких-либо гарантий с их стороны по безусловному открытию кредитных линий».
В 1992–1993 годах 500 крупнейших предприятий России стоимостью не менее 200 млрд долларов были проданы всего за 7,2 млрд долларов. При этом за бесценок были проданы 77 предприятий в металлургии, 85 — в машиностроении, 66 — в нефтегазовой отрасли, 65 — в химической промышленности.
Сделанные в публикации выводы стоит привести без каких-либо особых комментариев. «По сути произошло крупнейшее в истории России разбазаривание государственной собственности, что само по себе явилось одним из источников кризиса и заложило основы многочисленных будущих конфликтов, направленных на передел собственности. В период перехода к рыночной экономике форсированная приватизация госсобственности происходила без создания соответствующих механизмов защиты малоимущих слоев населения. В частных руках иностранных компаний и криминальных структур оказались такие основополагающие для экономики России отрасли, как машиностроение, нефтегазодобыча и переработка, производство электроэнергии, водный, речной и авиационный транспорт, объекты связи. Фактически потеряно государственное влияние в цветной металлургии, более 90 % акций предприятий которой принадлежит западным компаниям. Цели приватизации искажались некомпетентными и умышленными действиями и в центре и на местах, что резко криминализировало ситуацию. Приватизация шла без учета менталитета российских граждан, которые одной из основных ценностей считают сильное государство. В результате обвальной приватизации российское государство серьезно ослабло».[65]
Таким образом, российская приватизация, важнейшая «рыночная либеральная» реформа, ярчайшим образом проиллюстрировала и подтвердила известный образованным людям тезис знаменитого ученого-энциклопедиста и мыслителя Древней Греции Аристотеля — «собственность есть кража».
«Спонтанная приватизация была криминальна абсолютно вся, от начала до конца, потому что под ней вообще не было никакой легальной базы. Но доказать потом невозможно абсолютно ничего».[66]
1992 год стал временем беспрецедентного обогащения, «первоначального накопления капитала». В то же время в 1992 году национальный доход страны сократился на 25 %, промышленное производство упало на 20 %, сельскохозяйственное — на 12 %, а производство важнейших товаров народного потребления сократилось на 20–30 %. Правительство сократило выпуск денег (бумажную эмиссию). Повсеместно возник дефицит финансовых средств. Денежные расчеты между предприятиями заменялись бартерными сделками, то есть обменом товарами. На уплату налогов не хватало средств. Государство заменяло налоги различными взаимозачетами. На многих предприятиях зарплату либо вообще не платили, либо выплачивали выпускаемой продукцией[67]. Начался рост безработицы.
К марту 1992 года 85 млн человек (57 %) по своим доходам находились ниже прожиточного минимума, а 28 млн (18,9 %) — ниже физиологического минимума, то есть элементарно голодали.
Хочется еще раз повторить слова Б. Н. Ельцина, сказанные на V съезде народных депутатов РСФСР в ноябре 1991 года: «Хуже будет всем примерно полгода, затем снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами. А к осени 1992 года, как я обещал перед выборами, — стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей». Что же происходило в действительности? Приведем некоторые данные, сведенные в одну таблицу.
Изменения личных доходов и цен на товары и услуги в 1990–1992 годах
Уже через два года после начала радикальных экономических реформ производство основных продуктов питания уменьшилось на 30–40 %, в том числе мяса — на 37 %, молочной продукции — на 63 %. Россия стала закупать около половины потребляемых продуктов питания, а, например, Москва на 70 % стала зависеть от импортного продовольствия.
Простых людей возмущала бесконтрольность новой политической элиты, которая распоряжалась государственной собственностью как своей личной. Происходило постепенное восстановление системы привилегий новой бюрократии, против которой совсем недавно боролись демократы. Резко обострилась криминогенная ситуация. «Гримасы реформ», как когда-то «гримасы нэпа», вызвали разочарование в широких кругах интеллигенции, работников государственного сектора экономики. На эти настроения стали опираться некоторые бывшие сподвижники президента Ельцина, считавшие, что он исчерпал себя, неспособен на созидательную работу. Ряд организаций создал Фронт национального спасения, стала формироваться «державно-патриотическая» оппозиция. Но остановить продолжавшиеся «реформы» оппозиции оказалось не под силу.
Экономическое положение не становилось лучше. В 1994 году производственные инвестиции снизились на 33 %, в 1995 году — еще на 21 %. Ожидаемые иностранные капиталовложения не поступали как из-за нестабильности внутриполитической ситуации в стране, так и вследствие многочисленных сдерживающих факторов, среди которых неповоротливость, необязательность и коррумпированность нового российского чиновничества стали «притчей во языцех». Перебои с выплатой пенсий, пособий, заработной платы преодолевались путем налогового пресса на работающие предприятия, за счет растущей задолженности западным банкам, распродажей государственной собственности. К июню 1994 года чековая приватизация в основном была завершена. Было приватизировано около 75 % предприятий торговли, более 65 % предприятий общественного питания и почти 75 % предприятий сферы обслуживания. В стране появился слой частных собственников. Ими стали несколько миллионов граждан, но отнюдь не десятки миллионов, как провозглашал президент.
В результате либерализации, ваучеризации и приватизации очереди исчезли. Промышленные и продовольственные товары заполнили прилавки магазинов, ларьков и тысяч стихийных рынков. Внутренний рынок во многом заполнился благодаря усилиям «челноков» — мелких торговцев, которые привозили из-за границы небольшие партии товаров. Этой деятельностью занималось около 10 млн человек. Возникли коммерческие предприятия в строительстве, хлебопекарном деле, пивоварении, сфере питания, издательской деятельности и т. д. Многие обогащались за счет обмана, спекуляций, создания финансовых «пирамид», а также путем прямых уголовных преступлений. В стране развернулась «великая криминальная революция».
Социальные последствия реформ для многих оказались весьма тяжелыми. Государственные дотации на товары и услуги первой необходимости, бесплатное медицинское обслуживание, образование, жилье и др., к которым население страны привыкло, были отменены. К 1994 году количество безработных составило почти 9 млн человек. Населению предлагалось выживать самостоятельно. Социальные ожидания, связанные с реформами, растаяли как прошлогодний снег.
Российское правительство периода радикальных реформ 1992–1998 годов не очень баловало россиян известиями о своей работе. Тем не менее существуют объективные критерии для оценки работы российских реформаторов этого исторического периода. Так, основным показателем динамизма и устойчивости экономического развития стран служит среднегодовой темп прироста валового внутреннего продукта.
Видно невооруженным глазом, что экономические реформы в России носили провальный характер. По размерам валового внутреннего продукта в результате реформ Россия оказалась во втором десятке стран мира.
Среднегодовые темпы прироста ВВП отдельных стран мира (%) [68]
Рейтинг стран по размеру валового внутреннего продукта по состоянию на 1996 год (млрд долларов США в текущих ценах) [69]
Автор книги, материалы которой представлены, опирался на данные зарубежной статистики, использовал систему национальных счетов ООН с пересчетом по текущему обменному курсу национальных валют. Если за годы Первой мировой войны (1914–1917) ВВП России сократился на четверть, во время Гражданской войны (1918–1922) — на 23 %, за годы Второй мировой войны (1941–1945) — на 21 %, то за период реформ до дефолта ВВП страны сократился более чем наполовину. Это сокращение продолжилось и в 1998–1999 годах.
Сокращение абсолютных размеров ВВП в России сопровождалось снижением ВВП на душу населения. По этому показателю к 1996 году Россия оказалась на 40-м месте в мире с 3004 долларами ВВП на душу населения. Россия по этому показателю не только «выпала» из группы развитых стран, но ее обошли и многие развивающиеся страны, в том числе Колумбия, Таиланд, Чили, Малайзия и др.
Рейтинг стран по размеру валового внутреннего продукта на душу населения по состоянию на 1996 год (в долларах США) [70]
Советник британского парламента Д. Росс характеризовал ситуацию в России: «Чистые потери страны огромны. Россия пережила за всю свою историю промышленный крах, фактически это самый глубокий крах промышленной экономики в мирное время, когда-либо случившийся в мире».
В 1994–1996 годах правительство В. С. Черномырдина пыталось осуществлять целевое кредитование наиболее перспективных предприятий и частичное государственное регулирование цен. Инфляция стала сокращаться. Была проведена деноминация (т. е. изменение масштаба цен) рубля в соотношении 1000: 1. Но денег не хватало. Бюджет был сокращен. Выплата зарплат и пособий систематически задерживалась.
Денег не хватало по понятным причинам. Продолжалась приватизация самых рентабельных предприятий по смехотворно низким ценам. Но для своих! «В частности в так называемых „залоговых аукционах“, придуманных доморощенными российскими приватизаторами, „ЮКОС“, оцененный по состоянию на август 1997 года в 6,2 млрд долларов, ушел за 353 млн долларов, при рыночной стоимости „ЛУКойла“, достигшей почти 16 млрд долларов, его продали за 700 млн долларов, 38 % акций „Норильского никеля“ „Интеррос“ приобрел всего за 270 млн долларов, тогда как за рубежом он был застрахован на 30 млрд, то есть в 100 раз больше».[71]
Откуда взяться деньгам, если в результате проведенной приватизации государство получило за 1992–1999 годы 9 млрд 250 млн долларов за 132 200 крупнейших государственных предприятий. Другие страны при значительно меньшей численности населения в результате проведенных приватизаций получили весьма солидные поступления в казну: Венгрия — 11,3 млрд долларов, Япония — 48,7 млрд, Австралия — 48 млрд, Франция — 48,5 млрд, Италия — 63,5 млрд, Великобритания — 66 млрд, Бразилия — 66,7 млрд долларов.
«В первые полтора года приватизации Центральный банк выдавал ограниченному кругу лиц, а именно тем, кто и так уже сколотил значительный капитал и горел желанием приватизировать госсобственность, большие кредиты под неправдоподобно низкие процентные ставки — 20 % при инфляции больше 1000 %. Как было установлено независимыми экспертами, во время проведения „залоговых аукционов“ происходили вообще невероятные вещи: частные и государственные банки прямо или косвенно „кредитовали“ государство его же бюджетными деньгами, прокручиваемыми через так называемые „уполномоченные государством банки“, а потом становились собственниками больших пакетов акций госпредприятий, временно отданных государством им в залог.
То есть всеми силами с помощью приватизаторов целенаправленно формировался клуб „избранных“, которые впоследствии как раз и стали не только олигархами, но и фактическими хозяевами страны».[72]
С 1996 году под высокие проценты и гарантии государство стало выпускать ценные бумаги — «государственные краткосрочные обязательства» (ГКО), которые покупали различные предприятия, акционерные общества и организации. Внутренний государственный долг к 1998 году составил 45 % от федерального бюджета. Государство создало свою финансовую «пирамиду».
О выполнении предвыборных обещаний не вспоминали. Президент постоянно тасовал правительство, пополняя его как финансистами, которые занимались перекачкой государственных средств в подконтрольные им финансово-банковские структуры, так и «молодыми реформаторами», которые предпочитали действовать старыми номенклатурными способами дележа уменьшающегося государственного пирога без участия основной массы населения.
Весной 1998 году получил отставку В. С. Черномырдин, и Председателем Правительства стал С. В. Кириенко. После некоторых противоречивых шагов и закулисных маневров 17 августа 1998 года С. В. Кириенко объявил правительство банкротом, прекратив выплату процентов по ГКО (государственным краткосрочным обязательствам) и «заморозив» вклады населения в банках. С. В. Кириенко ушел в отставку, а население на практике познакомилось с понятием дефолт (что собственно и обозначает неспособность производить своевременные процентные и основные выплаты по долговым обязательствам или неспособность выполнять условия договора о выпуске облигационного займа).
Временная комиссия Совета федерации оценила ущерб, нанесенный дефолтом, в десятки миллиардов долларов и сотни миллиардов руб.
Временной комиссией установлено, что привлечение экспертов к подготовке и принятию решений от 17 августа проводилось С. В. Кириенко без необходимых в таких случаях мер по предотвращению несанкционированного разглашения конфиденциальной информации и ее использования в коммерческих целях, а также в ущерб национальным интересам России. При этом доступ к информации о готовящихся решениях получили лица, заведомо заинтересованные в ее коммерческом использовании.
В ходе подготовки решений от 17 августа А. Б. Чубайсом по согласованию с Председателем Правительства Российской Федерации и Председателем Центрального банка Российской Федерации без каких-либо утвержденных в установленном порядке директив и соблюдения необходимых требований национальной безопасности велись консультации с руководителями иностранных финансовых организаций, имеющих свои интересы на российском финансовом рынке. Им была передана информация конфиденциального характера, сознательно скрывавшаяся от российских участников рынка, представительных органов государственной власти, общественности. При этом не было принято необходимых мер, исключающих использование этой информации нерезидентами в коммерческих целях и в ущерб национальным интересам России.
В принятом по итогам работы документе было четко записано: «Указанные обстоятельства позволяют поставить вопрос о персональной ответственности С. В. Кириенко и С. К. Дубинина за превышение ими своих полномочий при принятии решений от 17 августа, а также о персональной ответственности С. В. Кириенко, С. К. Дубинина, М. М. Задорнова, С. В. Алексашенко, А. Б. Чубайса, E. Т. Гайдара за последствия принятых решений».
Разразившийся тогда финансовый кризис резко изменил экономическую ситуацию в стране. Покупательная способность населения сократилась на 23 % за осень 1998 года. Около 30 % малых торговых предприятий были вынуждены прекратить свою торговлю, из них 10 % так и не смогли возобновить работу и закрылись. 59 % предприятий сразу после дефолта испытывали проблемы с поставщиками и клиентами, а 52 % — с коммерческими банками. По данным Госкомстата, объем продукции малых и средних фирм в 1998 году уменьшился на 30 %, в торговле и общественном питании уменьшение объема услуг произошло на 46 %. В этих условиях 56 % предприятий снизили зарплату, в том числе отправив сотрудников в административный отпуск, 32 % уволили сотрудников, а 5 % продали собственность и прекратили бизнес.[73]
Политический кризис был преодолен назначением на премьерский пост опытного и осторожного E. М. Примакова, который несколько лет возглавлял Службу внешней разведки (СВР). Ему удалось в течение нескольких месяцев стабилизировать ситуацию и даже воспользоваться ею, так как резкое падение объемов импорта способствовало оживлению отечеств енных товаропроизводителей.
Рост авторитета E. М. Примакова был ревниво воспринят президентом Б. Н. Ельциным и его окружением. В Думе весной 1999 года была создана комиссия по подготовке решения об отрешении президента от должности. Но в мае 1999 года в Государственной думе при голосовании не набралось необходимого в соответствии с Конституцией РФ количества голосов для начала процедуры «импичмента». Одновременно E. М. Примаков, который, по мнению «команды Ельцина», плохо защищал президента, был заменен на С. В. Степашина. Последнего уже в августе 1999 года заменил В. В. Путин, объявленный Б. Н. Ельциным своим преемником. Так реализация «плана Ельцина — Бурбулиса — Гайдара — Чубайса» привела к экономическому и политическому разгрому страны. Россия потеряла свой международный статус. Если СССР являлся второй мировой сверхдержавой, то Россия после радикальных демократических и либеральных экономических реформ не могла претендовать даже на региональное лидерство.
Что это было? Ради чего проводились радикальные демократические реформы? Что в результате произошло со страной и теми, кто в ней жили? Ответы будут разными и зачастую прямо противоположными. Примерно как в известной поговорке: кому война, а кому — мать родна! Представление о том, кому из россиян были выгодны проводившиеся реформы, дает таблица, которую автор уже более десяти лет использует в своей педагогической работе.
От СССР к России: социально-экономическая трансформация страны в конце XX века.
Нетрудно догадаться, что главным смыслом «реформ» был «черный передел» собственности. После октября 1917 года такой передел проводился в интересах большинства. И это обеспечило большевикам мощную поддержку со стороны этого большинства. В 1992–1999 годах передел собственности произведен в интересах меньшинства. Большинство, которое Б. Н. Ельцин призывал потерпеть «примерно полгода», уже через год-полтора перестало задавать вопрос: когда будет лучше? Ответ был всем известен — лучше уже было.
Разговоры о «возрождении России», о том, что она займет свое место среди цивилизованных, процветающих стран, сменились более конкретным вопросом: насколько мир на нас «поживился»? Так через некоторое время стал ставиться вопрос в средствах массовой информации. Вот один из вариантов итогов «реформ». Первый и самый очевидный источник «заработка» — вывоз капитала за границу. По данным Центробанка, за последние 10 лет банками из страны вывезено 152,8 млрд долларов! Второй источник — импорт. Треть импорта — мясо, сахар и пр. — лишняя, так как может производиться в самой России (по данным Минэкономразвития). За последние 10 лет «переплатили» 195 млрд долларов. Ростовщичество — третий источник. В 2000 году внешний долг составлял 158,4 млрд, в начале 2004 — 119,1 млрд. За 10 лет реформ на одних процентах, по оценкам Минфина, иностранные кредиторы заработали более 20 млрд долларов. Четвертое — вывоз ресурсов. По оценкам экспертов вывезено леса, цветных металлов и т. п. за последние 7 лет от 300 до 700 млрд долларов. По подсчетам американских экспертов, за время реформ Россия потеряла более 3 трлн долларов.[74]
Данный текст является ознакомительным фрагментом.