25

25

Поблизости от нулевого меридиана, у которого мы все еще находимся, у веры нет курса; здесь требуются доказательства. Также можно было бы сказать, конечно, что здесь верят в доказательства. Похоже, возрастает число духов, которые знают, что с технической точки зрения духовная жизнь располагает формами, которые эффективнее, чем военная дисциплина, спортивная тренировка или ритм мира труда. Игнатий знал это, и от этого знания живут также сегодня создатели сект и вожди маленьких кругов, намерения которых трудно оценить, как, чтобы назвать один пример, Гурджиев, во многих отношениях странный кавказец.

Какое оружие нужно дать в руки тем, кто с живостью поднимается из пустоши рационалистических и материалистических систем, но еще покорены принуждению их диалектики? Их страдание возвещает им о более высоком состоянии. Существуют методы, чтобы укрепить их в этом направлении, и несущественно, что они сначала разучиваются механически. Это подобно упражнениям по оживлению утопленников, в которых тоже сначала нужно натренироваться. Тогда присоединяются дыхание и биение сердца.

Здесь намечается возможность нового ордена.

Как контрреформация в своей сущности соответствовала реформации и укреплялась благодаря ей, так можно предположить и духовное движение, которое ищет схватки с нигилизмом и вступает с ним в бой как отражением в бытии. Как миссионер разговаривает с туземцами на их языке, так рекомендуется поступать также с теми, кто воспитан на научном жаргоне. Здесь, впрочем, будет заметно, что церкви не поспевали за науками.

С другой стороны некоторые из отдельных наук вступают в сферы, в которых разговор об основных вопросах становится возможен.

Опус, например, с заголовком «Маленький катехизис для атеистов» был бы желателен. Если бы такое предприятие было бы выдвинуто сильной духовной властью как внешний форт, то это одновременно воздействовало бы и против многочисленных гностических духов, стремление которых идет в этом направлении. Многие различия основываются просто на терминологии. Сильный атеист выглядит всегда радостнее и благоприятнее, чем индифферентная посредственность, причем именно потому, что он беспокоится о мире в целом. Кроме того, в нем нередко можно найти позицию, которая предоставляет место возвышенному; на этом основании атеисты восемнадцатого века были действительно сильными духами и более приятными, чем атеисты века девятнадцатого.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.