«Говорю твердо: моя революция»

«Говорю твердо: моя революция»

– Из вашей биографии, Владимир Петрович, мне известно, что родители у вас были революционерами, большевиками…

– Совершенно верно. Отец стал членом большевистской партии в 1907 году. Вел работу по пропаганде революционных идей среди рабочих Петербурга, за что целый год отсидел в одиночной камере тюрьмы «Кресты». А его родители были выходцами из крепостных крестьян.

Мать же моя родилась в аристократической семье. До революции учительствовала, а в 1917 году вступила в партию большевиков. Она участвовала в организации красногвардейских отрядов на Северном Кавказе, была в 1918-м секретарем Сочинского окружного исполкома, а затем, при Деникине, бесстрашно вела активную работу в подполье. Когда белогвардейцев погнали с Кавказа, мама служила в политуправлении 11-й армии, где членом Реввоенсовета был Сергей Миронович Киров…

На примере моих родителей хорошо видно, что в революцию шли люди, которые не могли мириться с царившей несправедливостью. Но были и такие, которые устоявшуюся несправедливость считали законной, готовы были бороться за нее, потому что она давала им личную выгоду. Вот на столкновении этих двух сил и возникла Гражданская война.

Меня возмущает, когда я сегодня читаю и слушаю, будто Октябрьскую революцию совершила кучка большевиков во главе с Лениным. Да разве могла бы победить какая-то кучка в огромной стране, если бы не было мощного движения самых широких народных масс? Но о противодействии, которое приходилось преодолевать, тоже забывать нельзя. И оно, что особо хочу подчеркнуть, не кончилось с завершением Гражданской войны.

– В своей работе «Правда о репрессиях», проанализировав обстановку, которая складывалась после прихода фашистов к власти в Германии, вы пишете: «…Из выше сказанного можно сделать однозначный вывод: борьба с троцкистами, с «пятой колонной» в 1934 – 37 – 38-х годах была жизненно необходима, так как врагов социалистического строя было довольно много. Фактически это были годы продолжения Гражданской войны, когда Советскому Союзу угрожал страшный враг – гитлеровская Германия и когда решалась судьба нашей страны: жизнь или смерть». Однако сегодня, под воздействием оглушительной пропаганды последних лет, в массовом сознании возобладало совсем иное представление. Дескать, враги внутри страны – это был плод больной фантазии Сталина, его повышенной подозрительности, а принимавшиеся меры – проявление сталинской жестокости. Почему вы категорически не приемлете такую точку зрения?

– Потому что на основании изучения реальных исторических фактов твердо убежден: если бы не репрессировали внутренних врагов Страны Советов в 30-е годы, фашисты захватили бы нашу Родину почти без боя. Ведь потенциальных власовых и бандер было много. Да и среди интеллигенции были такие, как Солженицын, желавшие поражения Советской власти.

Кстати, планируя свой блицкриг – молниеносную войну против Советского Союза, Гитлер рассчитывал именно на поддержку «пятой колонны». Немцы даже не готовились воевать в зимнее время, их армия была одета только в расчете на летний период, так как поначалу они уже в августе 1941-го собирались праздновать свою победу. Но Гитлер просчитался. И впоследствии он вынужден был признать, что проведенная большевиками «чистка», в том числе среди командных кадров Красной Армии, пошла, в конечном счете, на пользу Советской стране.

– Но вы признаете, что все-таки многие были репрессированы несправедливо?

– Конечно, и об этом я тоже пишу. Репрессированных было бы значительно меньше, если бы в политических репрессиях не участвовали сами троцкисты и скрытые белогвардейцы, которые находились в органах НКВД, фальсифицируя «дела» и поощряя лживые доносы. В сложнейшей обстановке тех лет подчас очень трудно было разобраться, кто свой, а кто чужой.

В январе 1938 года пленум ЦК ВКП(б) принял постановление, в котором говорилось: «… Многие наши парторганизации до сих пор не сумели разглядеть и разоблачить искусно замаскированного врага, старающегося криками о бдительности замаскировать свою враждебность и сохраниться в рядах партии – это, во-первых, и, во-вторых, стремящегося путем проведения мер репрессий перебить наши большевистские кадры, посеять неуверенность и излишнюю подозрительность в наших рядах. Такой замаскированный враг – злейший предатель – обычно громче всех кричит о бдительности, спешит как можно больше «разоблачить» и все это делает с целью скрыть собственные преступления перед партией и отвлечь внимание партийной организации от разоблачения действительных врагов народа».