Молния! Холодная война не была борьбой между Соединенными Штатами и Советским Союзом (5 марта 2007 года)

Молния! Холодная война не была борьбой между Соединенными Штатами и Советским Союзом

(5 марта 2007 года)

Это была борьба между Соединенными Штатами и странами третьего мира. Люди всех стран третьего мира боролись за экономические и политические изменения, против репрессивных режимов, поддерживаемых Соединенными Штатами, или создавали собственные прогрессивные правительства. Эта борьба за самоопределение не совпадала с потребностями американской правящей элиты, и поэтому она была направлена на то, чтобы разделаться с подобными правительствами и движениями даже при том, что Советский Союз фактически не принимал никакого участия в этих событиях. Примечательно, что те люди, которые высмеивают теории заговора, в то же время безоговорочно верят в существование международного коммунистического заговора. Вашингтонские официальные лица, конечно, не могли признаться, что они вмешиваются, дабы помешать экономическим и политическим переменам в странах социалистической ориентации, и называли это «борьбой с коммунизмом», «борьбой с коммунистическим заговором», «борьбой за свободу и демократию».

Мне напомнила обо всем этом недавняя статья о Сальвадоре в газете «Вашингтон пост». Речь шла о двух людях, которые находились по разные стороны баррикад во время гражданской войны 1980–1992 годов. Один из них — Хосе Сальгадо (Jose Salgado) был солдатом правительственной армии, а сейчас является мэром Сан-Мигеля, второго по величине города Сальвадора. «Вашингтон пост» пишет, что Сальгадо с энтузиазмом следовал тактике выжженной земли, которую исповедовало его армейское начальство, включавшей уничтожение детей, стариков, больных и целых деревень. Он помнит, как ему твердили, что это делается во имя борьбы с коммунизмом. Но его часто навещают сомнения относительно того, что он видел, что делал и за что боролся.

Война, поддерживаемая Америкой, которую тогда выставляли борьбой против коммунизма, сейчас видится бывшим солдатам и партизанам не столько как идеологический конфликт, сколько как борьба за благополучие и права человека. «Нас, солдат, обманывали, — говорит Сальгадо. — Нам говорили, что коммунизм представляет угрозу. Но, оглядываясь назад, я осознаю, что те, против которых мы боролись, не были коммунистами. Мы просто были бедными деревенскими жителями и убивали других бедных деревенских жителей».

По его признанию, он когда-то думал, что партизаны мечтали о коммунизме, но теперь, когда те же самые люди являются его коллегами по бизнесу и политике, понимает, что они хотели того же, чего и он: процветания, возможности продвигаться в жизни, свободы от репрессий. Все то, что они видят вокруг себя сегодня, еще больше раздирает душу и создает неверие в свои силы. Несмотря на все жертвы, Сальвадор все еще остается одной из самых бедных стран Западного полушария. По данным ООН, более 40 процентов сальвадорцев живут менее чем на два доллара в день, в стране все еще процветают насилие и коррупция. Для некоторых открытым остается вопрос: действительно ли все это стоило того? Сальгадо говорит: «Мы проливали кровь, убивали своих друзей, а в итоге все так же плохо… Посмотрите на всю эту нищету — богатство находится в руках кучки людей».

Партизаны, против которых когда-то боролся Хосе Сальгадо, живут с теми же сомнениями. Бывший партизан Бенито Аргета (Benito Argueta) сожалеет, что будущее оказалось не тем, в которое он верил. По его словам, притом что некоторые фракции коалиции партизанских армий, сражавшихся в гражданской войне, были марксистскими, идеология не имела никакого отношения к его решению взяться за оружие и оставить ферму, где его отец своим каторжным трудом зарабатывал всего лишь несколько колонов. Идеология также не играла никакой роли в желании его друзей вступить в Народную революционную армию. Он помнит, что боролся «за клочок земли, за право своих детей когда-нибудь учиться в университете»[287].

Сальвадорское правительство, возможно, никогда не воевало бы так жестко без массированного притока военной техники и вооружения из Вашингтона и оказания ему помощи в подготовке личного состава, составивших в общей сумме 6 млрд долларов. В результате погибли 75 тысяч сальвадорцев и примерно 20 американских военнослужащих были убиты или ранены. Инакомыслящие сальвадорцы до сих пор опасаются праворадикальных эскадронов смерти. В Сальвадоре едва ли произошли какие-либо существенные социальные перемены. Малочисленный класс имущих все еще владеет страной, а бедные, как всегда, остаются бедными. И все же «коммунизм» был побежден, а Сальвадор остается частью «свободного мира» и лояльным членом империи, отправляя свои войска в Ирак[288].

Это интересно не просто с исторической точки зрения. Гражданская война в Колумбии все еще продолжается. Правительственные войска и значительное количество военизированных формирований правого толка при неисчерпаемой вооруженной поддержке Соединенных Штатов год за годом, десятилетие за десятилетием борются против коммунизма, против партизан Революционных вооруженных сил Колумбии (Fuerzas Armadas Revolucionarias de Colombia, FARC). Число жертв намного превысило таковые в Сальвадоре. Ирония в том, что для тех в Колумбии, кто назывался коммунистами, горстка людей старшего возраста, возможно, десять, двадцать или тридцать лет назад представляли себя как наследники Че Гевары, но уже в течение длительного времени главной мотивацией этих левых военизированных формирований стали прибыль от наркотиков и похищение людей в отместку за смерть товарищей. При этом сами они остаются в живых и на свободе. Когда-нибудь оставшиеся в живых с обеих сторон вполне смогут выразить свои чувства и извинения, подобно упомянутым выше сальвадорцам, а также задаться вопросом: каким же адом все это было или, по крайней мере, какими интересами в их стране были одержимы Соединенные Штаты? Для тех кто, возможно, забыл, напомню, что Советского Союза не существуете 1991 года.

И еще когда-нибудь оставшиеся в живых по обе стороны «войны Вашингтона с террором» могут задаться вопросом: кем были реальные террористы?