«Не могу, не хочу смотреть!»

«Не могу, не хочу смотреть!»

Поэт Юлия Владимировна Друнина была достойным представителем фронтового поколения. Она прошла ад войны, сполна испив горькую ее чашу, и многое сумела сказать о войне в своих стихах. Дело литературных критиков расставлять поэтов по ранжиру, определяя каждому ту или иную ступеньку на лестнице заслуг перед отечественной словесностью. Про Друнину можно сказать главное: народ принял и полюбил ее стихи. Значит, их уже невозможно исключить при разговоре о военной литературе нашей, а стало быть, и о военном поколении.

Другая причина особого интереса к этой личности состоит в трагизме ее судьбы. Известно, что Юлия Друнина покончила с собой 20 ноября 1991 года. Как могло произойти такое? Что заставило человека, очень многое в жизни испытавшего и мужественно перенесшего, вдруг собственной рукой прервать свою жизнь? В этом тоже своеобразно отразилась судьба поколения…

Я познакомился с Юлией Владимировной в редакции «Правды», где последние два года перед трагической кончиной она печатала не стихи, а нервные, взвихренные и тревожные публицистические статьи. Потом, уже после ее смерти, говорил о ней с давними ее товарищами, с другом юности и первым мужем Николаем Старшиновым – тоже замечательным поэтом фронтового поколения, который ушел от нас несколько лет спустя. И, наконец, в издательстве «Русская книга» вышел необычный сборник Юлии Друниной, составленный дочерью этих двух поэтов-фронтовиков. Она, Елена Липатникова, назвала его строкой одного из последних стихотворений матери, которая звучит поразительно современно: «Мир до невозможности запутан…»

Обратите внимание: запутан не как-нибудь, а ДО НЕВОЗМОЖНОСТИ! Таково ощущение поэта в конечный год ее жизни – 1991-й. А разве так она чувствовала себя тогда, в 1941-м? Почитаем, сравним, подумаем.