Информация к размышлению: Плоды анчара

Информация к размышлению:

Плоды анчара

Нынешний исламский мир евреев не любит. Израиль он любит ещё меньше, но его он хотя бы боится. А вот евреев… Когда президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, защищая ХАМАС, атакует Израиль – тут более или менее понятно: он защищает своих. Поскольку возглавляемая им «Партия справедливости и развития» – такое же, только более успешное, ответвление международного движения «Братья-мусульмане», как контролирующие Газу палестинские исламисты.

Когда его полиция и спецслужбы на полном серьёзе начинают работу по введению в паспорта специального кода, идентифицирующего потомков перешедших во время оно в ислам греков, армян и евреев, – это обыкновенный расизм. Его последствия для Турции могут быть катастрофическими – но Эрдогана это вряд ли волнует. Да и с чего? В этом – и только в этом – он последовательный и принципиальный сторонник младотурок, Ататюрка и прочих создателей современной Турции, выкорчевавших её многонациональность во имя торжества принципа «Турция для турок».

С другой стороны, какие к Эрдогану могут быть претензии? По сравнению с турецкими генералами, которые как могли управляли страной до него, периодически уступая власть гражданским правительствам, которые они свергали при первых признаках покушения на их прерогативы, страной он управляет более чем эффективно. Великодержавные амбиции турок удовлетворены полностью. Экономика растёт как на дрожжах. Баланс отношений с Евросоюзом, Соединёнными Штатами, арабским миром, соседними Ираном и Россией им выдержан.

При этом Турция в выигрыше при любых обстоятельствах: какие бы проблемы ни возникали между Брюсселем, Вашингтоном, Тегераном и Москвой, трубопроводы, по которым в Европу пойдут углеводороды, пройдут через её территорию. В НАТО Турция состоит, но действует абсолютно самостоятельно, прикрываясь альянсом только в случае острой необходимости – и всегда на собственных условиях. В Евросоюз вступать она не торопится, да и вообще большой вопрос, нужно ли ей туда вступать. Как Северный Кипр она оккупировала, так и контролирует его по сей день – и никто ей не указ. И много чего ещё можно поставить Эрдогану в заслугу.

Ему удалось обуздать генералитет, не поссорившись с армией, и несмотря на то что в ходе его правления турецких генералов и адмиралов начали арестовывать по обвинению в подготовке антиконституционных переворотов, никто его не сверг. Пальцем его не тронули, и ничего сделать не сумели лидеры военной верхушки против Эрдогана, а на Востоке уважают только силу и храбрость. Так что продемонстрировать им, кто хозяин в стране, он смог.

После чего вопрос замены армейского и разведывательного руководства на преданных лично ему людей оказался чисто техническим. Благо армия оценила заботу о широких массах офицерского, сержантского и рядового состава, продемонстрированную правящей Партией справедливости и развития по достоинству. Что дополнительно дало Эрдогану точку опоры на тот случай, если поставленные им на чувствительные посты люди начнут руководствоваться собственными интересами и попытаются выйти из-под его контроля. Что и произошло с руководителем спецслужбы MIT Хаканом Фиданом, который попытался без спросу уйти в публичную политику – и был демонстративно возвращён на прежнее место работы.

Эрдоган пришёл к власти и расправился со своенравным генералитетом при поддержке консервативных исламистов и анатолийского торгово-промышленного капитала. Бизнес он по-прежнему поддерживает, и предприниматели поддерживают его, но попытавшихся предать его исламистов в руководстве партии, вставших на сторону их духовного лидера Фетхуллаха Гюлена, он победил, хотя это потребовало очистить от них ряды не только ПСР, но и судов, прокуратуры, полиции и губернаторского корпуса.

Причём произошло это, когда Эрдоган находился в чрезвычайно уязвимом положении: в разгар конфликта с левыми и кемалистами из-за проекта застройки площади Таксим – места, символического для современной истории страны, на котором в начале века части, верные Ататюрку, дали бой и победили традиционалистов. При этом члены гюленовского «Джамаата» выбросили в публичное пространство информацию о коррупционных схемах в окружении премьер-министра в тот самый момент, как он готовился стать президентом, буквально скрутив в бараний рог свой парламент и балансируя на грани из-за покушения на турецкую конституцию. Никто не мог даже предположить, что он победит, а они проиграют, но произошло именно так.

Сегодня понятно: что бы ни происходило с Турцией дальше, Эрдоган останется такой же частью её истории, как Тэтчер для Великобритании, де Голль для Франции, Аденауэр и Коль для Германии или Путин для России. Для кого-то со знаком плюс – тем более что при нём Турция действительно превращается в Оттоманскую Порту XXI века, империю нового типа, распространяющую влияние политическими и экономическими методами, а не привычной военной экспансией (при том что военная составляющая влияния турецкого государства никуда не делась). Для кого-то со знаком минус.

Турецкий национализм родился не при Эрдогане, и такие страницы истории Турции, как геноцид армян, написаны не им – хотя при нём миром было отмечено столетие геноцида, ознаменованное резкими демаршами Анкары в отношении Ватикана, России и прочих государств, отмечавших эту трагедию. Следует понять простую истину: Турция не Германия, её никто не оккупировал после проигранной войны и добровольно признавать совершённые на её территории основателями современного турецкого государства преступления против человечности никто в этой стране не будет.

В том числе потому, что вся история Турции ХХ века – это подавление меньшинств, из которых самое многочисленное – курды, которым закон запрещает использовать буквы их алфавита, которых нет в турецком языке. Поскольку в политику насильственной ассимиляции меры такого рода вписывались, а плюрализм османских времён – нет. И здесь у Эрдогана есть проблема. Курды ассимилироваться категорически отказались и начали партизанско-террористическую войну против турецких властей и армии. Войну эту официальная Турция выиграть не смогла на протяжении десятилетий – вследствие чего он начал показательный диалог с курдскими лидерами, ослабил давление на курдскую культуру и завёл в стране телевизионный канал на курдском языке.

Впрочем, диалог этот на момент, когда пишутся эти строки, далёк от завершения: национальные конфликты такого рода не могут разрешиться по приказу «сверху», что бы по этому поводу ни думало начальство, отдающее такие приказы. Благо меньшинств в Турции много: уступи курдам в том, чего они требуют, и чего потребуют остальные? Поскольку сам Эрдоган по происхождению – отуреченный лаз, а его нынешний премьер Ахмет Давутоглу – крымский татарин, проблему эту они понимают не понаслышке.

При этом любая империя стоит на том, что все, кто её населяет, воздерживаются от того, чтобы перебить друг друга, – или их от этого удерживают насильственно. Как бы им этого ни хотелось. Какие бы основания им для этого ни давала их общая история. И какие бы выгоды – стратегические (к примеру, государство собственное основать) или практические (пограбить и прибрать себе в закрома и рундуки что Б-г пошлёт), – это ни сулило. За чем наблюдают жандармерия, прокуратура, суд и прочие неприятные для общения инстанции.

Если, конечно, империя организована дельно и управляется людьми, которые понимают, как она устроена и что её может обрушить. И не экспериментируют с горящими свечками в наполненном сухой соломой овине. Или, не злоупотребляя буколическими сравнениями, в пороховом трюме. Чего и у соседей этой империи не надо провоцировать: перекинется на собственное обитаемое пространство – шарахнет так, мало кто уцелеет. Тот самый случай, который называется «костей не соберёшь»…

Империи нужно не взаимное кровопролитное разбирательство населяющих её народов, которое её обрушивает быстрее любой внешней агрессии, а чтоб они сдавали начальству налоги, не бунтовали и были готовы к службе в армии – когда скажут. Ну и инородцы, а также иноверцы бывают полезны начальству, отчего их переселение приветствовалось во все времена. В качестве поселенцев на завоёванные земли, которые надо было кому-то осваивать. Для того чтобы держать в узде непокорённых воинственных аборигенов. Или для приготовления качественной колбасы и кондитерских изделий, парикмахерского дела, строительства дворцов и управления армией и флотом.

А также на предмет открытия дальних земель, создания Академии наук и театров. И администрирования, в том числе на высшем уровне. Поскольку инородец и иноверец для владыки безопасен: восстания не поднимет – кто за ним пойдёт? Да и свалить на него провалы в государственном управлении или вину за поражение в войне, кинув, если что пойдёт не так, черни на растерзание, легче лёгкого. Что в турецком варианте было продемонстрировано большим числом в руководстве этой страны в Османский период греков, армян, албанцев и боснийцев.

Большие государства мононациональными не бывают. И к слову, в современном мире не бывают и моноконфессиональными. По крайней мере долго. Поскольку любая вера не переживает в первозданном виде и одного поколения со времён своего основателя. Она раскалывается по линии конфликтов между его роднёй или его учениками всегда и везде. Будь то ислам или буддизм, иудаизм или христианство. Примеров обратного практически нет – если не брать культы сугубо локальные. Да и то…

Причём это не хорошо и не плохо – это просто данность. Вроде той, что у каждой речки по два берега, а у каждой тучки есть своя изнанка. Соответственно, как бы ни хотелось всё унифицировать и какие бы для этого, казалось, не имелись основания, ни у кого, ни в какой стране, ни в какую эпоху это не получалось и не получится. Ни с религией. Ни, кстати говоря, с идеологией. По поводу чего большой привет товарищу Суслову и его нынешним последователям – в том числе Проханову сотоварищи.

Тут неплохо понимать, что любая религия состоит из собственно веры и институтов, построенных ради сохранения и передачи этой религии потомкам. А также обращения в неё максимального числа прозелитов. Есть, конечно, религии вроде иудаизма, у которых с прозелитами плохо, а есть и такие вроде верований друзов и алавитов, у которых с ними вообще никак, но это исключительно исходя из тяжёлого исторического наследия – били много. И вот чтобы окружающие всех под корень не вырезали…

Обычно же верования маленького племени, переходя на уровень религии, тем более мировой, перестают быть верой избранного народа (что у евреев сохранилось, и иудаизм мировой религией так и не стал). Расширяется религия до максимального уровня числа приверженцев, и слава Б-гу. Поскольку тут начинается мирское: политическое влияние, объём контролируемых материально-финансовых ресурсов и власти. Не более чем.

Вера в Б-га к этому имеет примерно такое же отношение, как компас ко всему прочему корабельному хозяйству. Без него на современном корабле нельзя, хотя сам по себе он занимает мало места. И к слову, им можно пользоваться и без наличия под нактоузом корвета, чайного клипера, авианосца – или баркаса. Его хоть в кармане носи, стрелка всё равно будет указывать на север. Но набить полный трюм без наличия собственно трюма, пойти на абордаж, открыть огонь всем бортом или запустить со взлётной палубы эскадрилью, если нет ни борта, ни палубы, ни эскадрильи, трудно.

Вот так и вера в Б-га не имеет никакого отношения к религиозной обрядности, а та имеет отношение опять-таки исключительно к земному. Ради чего изобретённый в Китае в незапамятные времена предмет для указания правильного курса и обрастает всем тем, чем обрастает, от киля до клотика. Как вера обрастает зданиями, сооружениями, институтами и иерархией – у кого сложной, у кого не очень.

Всё это многословие обрушено на твою бедную голову, читатель, только для того, чтоб подчеркнуть: религии друг с другом конфликтуют по определению, несмотря ни на какие современные заклинания насчёт их, религий, диалога. Нельзя быть в одно и то же время хасидом и миснагидом, католиком и православным, суннитом и шиитом. Попытка решить вопрос, чья вера правильней (или праведней), ни разу за всю историю человечества нигде не приводила ни к чему, кроме рек крови и гор трупов. С минимальным результатом.

При этом попыток было много и, судя по происходящему в Северной и Центральной Африке и на Ближнем и Среднем Востоке, будет ещё немало. Причём везде, где империи – в том числе колониальные – или авторитарные диктаторы поддерживали в том или ином состоянии баланс, учитывающий существование меньшинств, эти меньшинства в наше время на глазах «цивилизованного человечества» выкашиваются напрочь – под ноль.

Это только у японцев получилось смешать в одном флаконе синтоизм с буддизмом – и лишь потому, что они люди не столько веры, сколько обычая. И то до той поры, пока население со всеми его верованиями и религиозными обрядами не поднималось против сёгуна. А как только оно пыталось вести себя самостоятельно (вроде буддийских братств времён Трёх сёгунатов) – его усекали на то количество голов, которые предавались излишнему вольнодумству или видели олицетворение власти не в тех людях, в которых её видеть надлежало. По результатам чего в Японии Иэясу Токугавы христианство было искоренено напрочь (восстание на полуострове Симабара и островах Амакуса было его лебединой песней), буддийские культы подчинены и их последователи, а также бродячие монахи и крупные монастыри усмирены, а синтоизм, не подразумевавший построения конкурирующих с властью институтов, сохранился и расцвёл.

И тут мы наблюдаем традиционную для многих крупных государств (каким Япония, несмотря на свои географические параметры, являлась и является) норму: светская власть подчиняет себе власть религиозную и контролирует её (как в России – как бы она ни называлась: империей, СССР или Российской Федерацией). Альтернативой чему является только подчинение духовенству институтов государства, как в современном Иране. Или в средневековой Европе, где церковь (римско-католическая) на длительный период времени встала над государством. Хотя боролись против этого светские владыки Европы на протяжении столетий и в конце концов победили, сведя пределы полномочий папского Рима к нынешнему Ватикану. Что в качестве побочного эффекта позволило покончить с разрушительной для европейских государств борьбой с иноверцами и еретиками, занявшись созидательными процессами, а не охотой на ведьм.

В отечественных, российских условиях борьба конфессий была сильно сглажена доминированием царя (императора, генерального секретаря ЦК КПСС, президента) как над православным клиром, так и над всеми прочими предстоятелями и представителями местных культов. А также изначальным построением России как гибкого объединения народов, каждый из которых верил в своё и верить ему до той поры, пока он не покушался на начальство, никто не мешал.

Можно вслед за Лениным назвать страну «тюрьмой народов». И это будет вполне справедливо. Если не считать того, что выпущенные из камер этой тюрьмы народы немедленно продемонстрировали редкое единодушие в том, чтобы начать притаптывать и резать друг друга. Что на Кавказе и в Центральной Азии, что на Украине и в Прибалтике. В последней – в мягкой форме: всё же Евросоюз. Опять же, те, кого там, с точки зрения аборигенов, надо было уничтожить и изгнать, были уничтожены и изгнаны ещё при Гитлере и сразу после. Как евреи и немцы.

Что до Турции, если она – новая Османская империя, а не национальное государство, ей надлежит отпустить вожжи и перестать загонять всех своих подданных (официально – граждан, все нынешние империи начиная с Соединённых Штатов любят демонстративно играть в демократию) в прокрустово ложе кемалистского национализма. Если нет – тогда можно этим не озабочиваться. Но динамика развития Турции при ослаблении её соседей, распаде арабской государственности, в том числе на её границах (о распаде Югославии и Советского Союза и не говорим), а также амбиции действующего руководства страны – в первую очередь Реджепа Тайипа Эрдогана – требуют возрождения былой славы.

Как этого добиться, сохраняя актуальным лозунг «Турция для турок и турки для Турции», – неясно. Да и можно ли этого добиться, не открывая многочисленных ящиков Пандоры, которыми полна новая и новейшая история Турции, – тоже. Откуда, скорее всего, и исходит далеко не новая в истории человечества идея найти общего для всех жителей страны внешнего врага и бороться с ним. Что возвращает нас к евреям и Израилю.

Как представляется, новейшая турецкая политологическая мысль и такая же практика в поисках отвлекающего манёвра, который продемонстрировал бы туркам, что конфликты в стране – сущая мелочь и её руководство следует поддерживать во всех этого руководства начинаниях просто потому, что поступающие иначе льют воду на вражескую мельницу (не правда ли, знакомая ситуация, читатель?), скопировали опыт то ли Российской империи последней четверти XIX века, то ли (скорее всего) Третьего рейха.

Резкий поворот Турции относительно Израиля, масштабная антиизраильская кампания в прессе и поддержка турецким руководством таких показательных провокационных проектов, как «Флотилии свободы», направляемые из Турции к берегам Газы, выполняют свою задачу. Примерно так же, как во времена СССР «борьба с сионистской агрессией» занимала всё то пространство газетных полос и телевизионного эфира, которое могла занять. Побочный эффект этого в качестве стимулирования эмиграции из Советского Союза для Турции и её руководства не страшен: евреев в ней немного и особой роли в обеспечении безопасности страны и её экономике они не играют.

Другое дело, что, раскручивая в Турции ради решения сиюминутных тактических задач антиизраильскую истерию, неизбежным следствием которой стала истерия антиеврейская, а также готовя кампанию против «внутреннего врага» в лице «скрытых» армян и греков, бывший премьер-министр и нынешний президент страны Эрдоган закладывает мину под возглавляемое им государство. Поскольку напоминает эта политика попытку питаться плодами анчара – дерева, согласно Александру Пушкину и капитану Майн Риду, сугубо ядовитому.

Автор не специалист в ботанике, есть ли у воспетого литераторами анчара плоды или нет, он не знает – и искренне сожалеет об этом перед лицом продвинутого читателя, который обладает этой информацией. Так что перед читателем не биологически выдержанное сравнение, а гипербола. Так её и надлежит воспринимать. Что вовсе не отменяет того факта, что националистический яд, культивируемый в нынешней Турции, есть смертельная угроза. К чему она приведёт – не только Анкару и её соседей, но, учитывая масштабы турецкой образовательно-пропагандистской системы в исламском мире, его тюркские регионы – большой вопрос…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.